Слушай на Европе Плюс шоу Week & Star!
Каждое воскресенье с 17:00 и до 18:00 в нашем эфире — знаменитые актеры, музыканты, спортсмены и другие выдающиеся личности.
Захватывающие беседы и самые актуальные темы. Включайся! Будет очень интересно!
Скачивай и получай новые выпуски в подкасте Week & Star
Слушай на Европе Плюс шоу Week & Star!
Каждое воскресенье с 17:00 и до 18:00 в нашем эфире — знаменитые актеры, музыканты, спортсмены и другие выдающиеся личности.
Захватывающие беседы и самые актуальные темы. Включайся! Будет очень интересно!
8 декабря мы пригласили на Европу Плюс
Читай интервью с Алиной ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс замечательная девушка. Она ведет
Алина Астровская: Всем добрый вечер. Мне очень приятно прийти к вам в гости. Прямо такая презентация меня была очень громкая, я чуть даже смутилась.
Александр Генерозов: Алина, ты отвела два сезона, два «морских» сезона «Орла и Решки». Я думаю, может быть, ты в детстве долго, очень долго просила: «Отвезите меня на море! Я хочу на море! Я хочу загорать!» И вот вселенная тебя услышала. Ты не подумала так однажды?
Алина Астровская: Мне кажется, я, как и все дети, конечно же, грезила летом, скорее закончить школу, скорее поехать к
И путешествия мои начались
Александр Генерозов: «Орел и Решка» — это чистой воды жребий, который мы всегда,
Алина Астровская: Конечно, теперь уже телевидение — это такое не тайное место. Теперь очень многие знают, как это все делается, как все снимается. Но наша передача — это не просто развлекательное шоу для людей. Это такая идеология, которая существует уже очень много лет. И этот азарт, он должен передаваться через экран. То есть мы должны тоже находиться постоянно в этой игре, чтобы нам это нравилось.
Александр Генерозов: Конечно.
Алина Астровская: Конечно. И поэтому монетку бросаем не только мы, ведущие, но и наши операторы, наши режиссеры. То есть мы приезжаем в
Александр Генерозов: Казино «Орел и Решка»!
Алина Астровская: Конечно, да. Кидают монетку режиссеры. Кидают операторы. Они пытаются мухлевать. Короче, там такое. Потому что иногда режиссер знает
И если убрать вот эту жизнь из передачи, мне кажется, это почувствуют и зрители. Поэтому этого делать нельзя, поэтому нам очень важно каждый раз удивляться самим. Мы кидаем эту монетку, и мы реально нервничаем. Конечно, мы можем переписать потом дубли…
Александр Генерозов: Да, вдруг ты ее кинул, а она некрасиво
Алина Астровская:
Александр Генерозов: Кому монеты потом достаются, которые вы подбрасываете? Что это за монеты?
Алина Астровская: Это
Александр Генерозов: Жить богато, конечно, чего говорить, — мечта каждого. Но если просто шикануть — это одна история. А если шикануть на камеру так, чтобы показать это все красиво, мне кажется, это даже в
Алина Астровская: Не знаю! (смеется) Давайте я вас сейчас заведу на яхту. Открою бутылочку шампанского. Мне кажется, радость будет неподдельная просто! (смеются) Если увидишь океан перед собой, что тут играть? Ты просто радуешься! Ты просто говоришь: «Это что, действительно со мной происходит?! Я вижу океан! Я на яхте! Ух, ты!» То есть, тут и
Мы так все делаем. Мы приезжаем к морю, и мы так счастливы, что мы видим не пробку перед глазами, а вот это море! Не знаю, то ли это
И тем более, у нас очень мало времени, у нас всего лишь уикенд, несколько дней, и как за них вообще можно почувствовать
Александр Генерозов: Конечно.
Алина Астровская: Нет. Я начинаю докапываться, я начинаю сама в себе будить интерес.
Александр Генерозов: А правду говорят, что люди, которые живут на море, местные, они не купаются никогда в море, и они с удивлением смотрят на туристов, на съемочную группу «Орла и Решки», я подозреваю, которые лезут везде купаться. Есть такой момент?
Алина Астровская: Съемочная группа не всегда тоже успевает купаться. Но, действительно, это правда, что люди, особенно в азиатских странах, они могут жить возле океана и никогда за всю жизнь не искупаться в нем. Но по той причине, что многие из них считают, что именно в океане, в море живут темные силы — духи, демоны, что это очень нехорошо. Некоторые просто живут в другой части острова, и у них очень много дел, очень много работы. Они работают в поле, и у них нет такого файла даже, что можно пойти, покупаться в море. Зачем это нужно, когда столько дел? (смеется) Конечно, понять их очень сложно. Но я при любой возможности — холодное это море или теплое — я, конечно же…
Александр Генерозов: Прыг! Бултых!
Алина Астровская: Прыгаю просто с брызгами так, чтобы прямо ух! Хватило мне этих эмоций.
Александр Генерозов: Слушай, но ведь ты стала популярной и до «Орла и Решки», как музыкант, как певица. Тебе пришлось немножко отложить этот жанр?
Алина Астровская: Я очень открытый человек, и я считаю, что надо себя расковывать, надо себя отпускать. Надо танцевать, надо петь, не стесняться этого, даже если вам кажется, что вы… Сейчас такие проекты пошли, проект «Голос», все так красиво поют. Люди смотрят: «Все, я в караоке не пойду, я же так не смогу!» Все это чушь! Надо петь. Это очень расслабляет. Это дает нам заряд классных эмоций, поэтому при любой возможности я пою и танцую, и мне это очень нравится. Для этого мне не нужно ни накатить стопочку или
По поводу моей музыкальной карьеры. Она продолжается параллельно. Я
Александр Генерозов: Такой шанс один раз в жизни дается, конечно. Твой соведущий Коля Серга, мне кажется, когда так близко работаешь, человеку достаются неизбежно
Алина Астровская: Ой, Николай, вы знаете, мы знакомы с ним уже десять лет.
Александр Генерозов: То есть до «Орла и Решки» еще?
Алина Астровская: Да, мы были на украинской «Фабрике звезд 3» вместе с Костей Меладзе. Мы там с ним познакомились, мы и там с ним
Александр Генерозов: Больше фактов о нашей гостье узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы всегда в любом формате. Твое первое путешествие в рамках «Орла и Решки» — куда и какая карта выпала? Какая сторона монеты выпала?
Алина Астровская: Страна была Болгария…
Александр Генерозов: Карта золотая была?
Алина Астровская: Я была
Александр Генерозов: Блин комом, еще говорят.
Алина Астровская: Да.
Александр Генерозов: Тебя долго путали с Региной Тодоренко. Это прошло?
Алина Астровская: Да, чего уж таить, и сейчас путают. Я иногда даже не разочаровываю людей, когда они подходят и говорят: «Ой, это вы!» Я такая: «Я». «Ой, Региночка!» И начинают меня обнимать. И что я скажу, что это не Региночка? Думаю: Боже, ну, пообнимаемся, пусть людям будет приятно.
Александр Генерозов: Талисманы возишь с собой
Алина Астровская: В моей сумке можно найти очень разные. Но, на самом деле, я любитель брать с собой
Конечно, самое важное — это то, что мы возим из
Александр Генерозов: Предлагаю тебе такой вариант — рвануть
Алина Астровская: Если это не касается моей жизни, а ворваться
Александр Генерозов: Ведущие «Орла и Решки», мне кажется, вы
Алина Астровская: Ой, конечно, с одной стороны — да. Но, с другой стороны, тут без человеческих эмоций не получится. Если тебе грустно, больно, ты все равно должен это показать, почему тебе грустно и больно. И если ливень перед тобой, ты будешь как дурак прыгать от счастья, то надо сказать: да почему ливень? Почему?! Когда я приехал в Мексику, на такой праздник ливень?! Это обидно.
Кто мы такие, ведущие «Решки»? Нам никогда не холодно, никогда не жарко, мы умеем не спать, умеем не есть, и мы умеем очень сильно это все любить. Мало кто замечает трудность этой профессии. Все думают: блин, это круто, они путешествуют, да еще и не за свой счет! Да, это все так. Но очень много еще есть моментов внутренних, когда мы не спим, когда, если нет возможности поесть, когда ты не можешь заболеть элементарно. Ты не можешь заболеть, потому что у тебя график пять дней, и люди ждут эти эфиры, и ты просто болеешь…
Александр Генерозов: Тем не менее, любой репортер знает проблему постороннего человека в кадре. Ты записал сюжет, а потом, раз, там
Алина Астровская: Бывает
Александр Генерозов: Съедобных!
Алина Астровская: (смеется) И мы так немножко напрягались. Я впервые ощущала такие эмоции, когда на тебя устремлены все глаза города. Просто все. Ты идешь и чувствуешь затылком, как на тебя смотрят. И люди, конечно, бесцеремонно подходят, вплоть до того, чтобы потыкать пальцем в камеру. Но мы это обыгрываем, это очень весело. Но иногда это входит в основную передачу, иногда это остается в виде «Неизданное», что мы выпускаем на канале YouTube. Это очень много смешных моментов.
Иногда наши туристы русские
Александр Генерозов: Привет, Регина?
Алина Астровская: Да, типа, «Привет, Регина», или: «Ну, эти… Монетка вот эта, это вы?» И это тоже очень забавно и тепло, когда ты на другом конце планеты встречаешь своих людей.
Александр Генерозов: Европа Плюс, Алина Астровская. Как и обещал, открываем ее инстаграм. А там! Вот ты с широко раскрытыми руками приглашаешь хиромантов угадать будущее. А тебе в жизни или в путешествиях
Алина Астровская: Ой, были люди, гадалки, цыганки, просто
Александр Генерозов: Четыре дня назад ты с безумными от счастья глазами на фоне водопада. Льющаяся вода — это самое крутое, что ты видела? Вот моря разные, океаны и вот этот водопад?
Алина Астровская: Это такой тяжелый вопрос, ответить, что самое крутое. Нет такого. Это
Александр Генерозов: Переходим к следующим кадрам. Смотрю, ты в обнимочку с кенгуру практически. А мне рассказывали, что они опасные, что они могут и укусить, и задние лапы мощные, вот они на хвост опираются.
Алина Астровская: Все животные чувствуют энергетику. Животные чувствуют, что ты его не бить идешь, а дать вкусняшку, обнять, просто постоять рядом. И он тоже будет к тебе спокойно относиться.
Александр Генерозов: Даже комодский варан
Алина Астровская: Это не относится к крокодилам. К крокодилам — точно нет.
(смеются)
Александр Генерозов: Тридцатого августа. Ты сидишь на Великой Китайской стене. Не страшно? Ты вообще высоты не боишься после всего?
Алина Астровская: Ой, я очень боюсь высоты, но никому это в моем продакшне не интересно. Я уже несколько раз прыгала с парашютом, и каждый раз я говорю: «Мне очень страшно!» Они говорят: «Отлично! Иди!» По поводу Китайской стены. Это было очень волнительно, потому что это была первая передача сезона «Чудеса света», наше первое приключение. Мы ночевали на Великой Китайской стене, на этих кирпичах. Я почувствовала всё, что чувствовали люди столетия назад. И когда ты проникаешься этой атмосферой, ты там один находишься — это жутко страшно.
А наутро ты смотришь по сторонам, ты видишь эту желтую змею, которая уходит вдаль, эта Китайская стена, ты видишь эти горы, которые укрыты туманом, это солнце, невероятный рассвет. И
Александр Генерозов: Смотри, география сейчас — не самый популярный предмет в школе. Ты сейчас, как ведущая
Алина Астровская: Мне кажется, что любой предмет надо преподавать так, чтобы детям было интересно, разжигать у них интерес. И я помню свою учебу в школе. Но вот
Конечно, я побывала на экваторе и поняла, что там этого ничего нет. Но она нам так это тогда рассказывала сказочно, что, думаю: Господи, я все сделаю в жизни, но я на экватор попаду!
Александр Генерозов: А на экваторе хотя бы
Алина Астровская: Конечно, магия есть. Конечно, от осознания того, что ты на этом шарике стоишь по центру, она есть. Конечно, да.
Александр Генерозов: В уходящем году обанкротилась компания «Томас Кук», это изобретатели туризма фактически. Что скажешь, теперь, как пропутешествовавшая всеми способами, классический туризм он останется
Алина Астровская: Ой, такой вопрос интересный. Я очень надеюсь, что люди будут смелее, потому что некоторые очень боятся языкового барьера, — «я не знаю английский». Или некоторые боятся, что денег не хватит. На самом деле, можно все спланировать. Можно ехать без знания языка, зная
Не знаю,
Александр Генерозов: Да.
Алина Астровская: Граница. Есть наш мир, а
Александр Генерозов: Проехав много стран, скажи, где ты ощущала себя, как будто на Марсе?
Алина Астровская: О! Пейзажи, как на Марсе, есть в Перу. Действительно, там, знаете, такой стык пустыни и океана, невероятный. В Каракасе. У тебя есть ощущение, что ты высадился на
Александр Генерозов: Мы всех спрашиваем о рецепте счастья, но, мне кажется, тебя будет правильнее спросить парочку точек на карте, куда можно рвануть на новогодние праздники и почувствовать себя счастливым. Вот от Алины Астровской?
Алина Астровская: Именно на новогодние праздники?
Александр Генерозов: Ну, или вообще.
Алина Астровская: Я считаю, что на новогодние праздники лучше рвануть ко всем родственникам, правда. Мне их так не хватает. Конечно, Новый год там, где близкие. И неважно, где это находится, потому что вы можете включить «Орел и Решка» и отправиться с нами в любую страну. А так, чтобы молодежи, если посоветовать, куда рвануть, конечно, Европа, она к Рождеству и к Новому году надевает лучшие свои наряды, очень много разного entertainment.
Если позволяет кошелек побольше
В Новый год я желаю вам зарядиться хорошим настроением, быть там, где говорит ваше сердце, с близкими, или
Александр Генерозов: Алина, спасибо огромное. Все невероятно интересно, но как же мало часа для общения с такой девушкой!
Алина Астровская: Это правда!
Александр Генерозов: Приходи к нам еще, договорились?
Алина Астровская: Хорошо.
Александр Генерозов: Друзья, Алина Астровская, певица,
Алина Астровская: Люблю вас! Спасибо большое
Ты наверняка видел этого парня в Открытом Микрофоне, возможно, ты подписан на его канал
«Антон из Франции» в YouTube, но в главной роли в новой ленте «Француз»
ты его видел вряд ли, потому что этот фильм
3 ноября актёр, видеоблогер и
Читай интервью с актёром ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс очень интересный парень, в котором не
Антон Риваль: Salut! Salut!
Александр Генерозов: Давай на чистоту.
Антон Риваль: Я, в первую очередь, актер. То есть все сферы деятельности работают на мою актерскую профессию. Ты правильно сказал, что я и стендапом занимался, видеоблог есть, сценарное мастерство я начинаю оттачивать, я и монтажом занимался. Но это все работает на мою актерскую профессию. Я лично считаю, что, когда ты понимаешь производство изнутри, как все работает, ты не просто ингредиент в супе, который варится, а когда ты понимаешь, как все цепляется за одно, ты просто можешь лучше отработать свою актерскую работу. Поэтому, мне кажется, это вообще необходимо актерам — понимать, как производство работает.
Александр Генерозов: Смотри, фильм и жизнь. Твой герой прилетает в Россию
Антон Риваль: Я, когда приехал жить в Россию, я приехал с тем, что: «Ребята, я вернулся домой, я — русский». Я очень хотел принадлежать
Александр Генерозов: Значит,
Антон Риваль: Безусловно, есть. Единственное. У моего героя тоже есть проблема с тем, что его называют французом. Но он быстрее просто к этому привыкает. Мне целый год пришлось терпеть слово «француз». Теперь я понимаю, что я, на самом деле, и француз, и русский. Я
Александр Генерозов: Актера всю жизнь учат воплощаться в чужое сознание, в чужую жизнь, в эту роль. И, понимаешь, они
Антон Риваль: Я понял. Нет, я такого вообще не ощущал. На самом деле, когда меня утвердили, я просто не поверил. То есть это не был шок. Актерский быт, он же заключается, в основном, слышать слово «нет». Поэтому, даже, когда мне сказали «да», это прозвучало, как «нет». Мало того, три года назад я пробовался уже в этом же фильме у Андрея Сергеевича Смирнова, в
Спустя три года я немного повзрослел, и он позвал меня на кастинг, показал, как надо отработать. Я просто спокойно выполнил задачу, которую меня попросили сделать. И, наверное, только
Александр Генерозов: Ни у кого не было опасений, что, вот, Антон Риваль в главной роли в «Французе», и, конечно, это будет комедия, потому что тебя неизбежно воспринимают, в первую очередь, как комика. Никто не опасался в съемочной группе, что ты перетянешь внимание, и ложный фокус дашь?
Антон Риваль: Может быть, Андрей Сергеевич опасался, когда меня звал на кастинг, но я на кастинге сделал свою работу. То есть, в любом случае, я получил актерское образование. Меня просто лично тянет на комедию. Я люблю комедию. Я считаю, что для меня лично это лучший язык. Я люблю просто комедийный жанр. Но мы работали целый месяц. У нас были тренинги. То есть это не было просто — я пришел на первый съемочный день и сразу отработал кульминационную сцену фильма.
Александр Генерозов: Режиссер «Француза» — Андрей Смирнов. Это, действительно, такая легендарная личность. Человек интересен тем, что он снимает фильмы редко, но все они очень значимые. Принципиально, чья была
Антон Риваль: У меня есть свои догадки, но я не уверен, что это правда, поэтому я аккуратно это скажу. Я полагаю, что так случилось. Я учился на курсе Золотовицкого — Земцова, 2010–2014 год. И параллельно во ВГИКе учился сын Андрея Сергеевича Смирнова Алексей, который подписался на мой блог, когда я начал все делать. И ему это очень нравилось. У нас было понятие в нашем блоге — «нора подписчиков». Это были избранные люди, и он в ней состоял — Алексей.
Он меня позвал на пробы, пилот, который в итоге не вышел. И там мы познакомились. То есть он увидел, наверняка убедился тогда в том, что уже я не просто комедийный блогер, но еще и драматический артист. И когда Андрей Сергеевич Смирнов неизбежно стал искать француза, который бы говорил
Александр Генерозов: «Пап, все есть уже, не надо искать!» Главную героиню Киру Галкину, ее роль исполнила Евгения Образцова. Ребята, чтобы вы понимали, это прима Большого театра, до этого прима Мариинского театра. Возможно, я в
Антон Риваль: Возможно, я не знаю. Я могу сказать, что Женя Образцова очень хорошо отработала свою роль, как мне кажется. Опять же, это не совсем объективное мнение, я просто принимал участие в этом фильме, но я считаю, что она неплохо отработала все. Насчет замысла, я не знаю, сложно сказать. Мне кажется, Андрей Сергеевич, на самом деле, тут искал, возможно, не только новичков. Мне кажется, скорее всего, он искал балерину, которая сыграет сама балерину, а не русского известного актера, который меня, на самом деле, заражает, когда русских известных актеров берут играть французы.
Александр Генерозов: О, да!
Антон Риваль: Нам тяжело на это смотреть.
Александр Генерозов: Время действия вашего фильма — 1957 год. В мировом масштабе это весна и революция, а в России только предстоит вот этот весь взрыв, все эти студенческий бунты. А в России потихоньку оттепель сворачивалась к тому моменту. Как тебе кажется,
Антон Риваль: Ну вот об
Александр Генерозов: Другие годы немножко, но…
Антон Риваль: Да, другие годы, но он то же самое для себя открыл. Когда он приехал в Россию, он вдруг осознал, что здесь ребята слушают джаз…
Александр Генерозов: И похожего больше, чем…
Антон Риваль: Конечно! Абсолютно те же люди! Менталитет, конечно, везде разный, но это не то, что ты себе представляешь, когда ты живешь в Европе. Да еще сегодня я встречал, вот в Сочи на «Кинотавре» представляли фильм «Француз», и мимо прошел просто француз, который приехал отдохнуть в Сочи. И он услышал, что я говорю
То есть люди, как мне кажется, везде одинаковы. А все, что ты представляешь о народе, что европейцы могут представить о России, или россияне могут представить о европейцах, все эти вещи могут быть странные — там сумасшедшие и так далее. Это основано только на необразованности, незнании того, что стоит просто выехать, посмотреть и убедиться в том, что в
Александр Генерозов: Монохромные кадры «Француза», винтажная одежда. Тебя самого эпоха
Антон Риваль: Нет, в гардеробе я ничего себе не оставил. Мне, в целом, эта эстетика, я не могу сказать, что она прямо меня возбуждает. Что я могу точно сказать, это то, что я не ожидал, окунувшись в этот период, опять же, похожая ситуация, что 60–70 лет назад были те же люди, с теми же самыми проблемами, просто в разных немного предлагаемых обстоятельствах.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов, а ответ принимаю всегда в любом формате. Где сложнее запоминать текст — в стендапе или в актерской работе?
Антон Риваль: В стендапе 100%.
Александр Генерозов: Потому что объем просто больше?
Антон Риваль: Нет, не потому, что объем больше, а потому, что все равно в кино я не запоминаю текст. Я запоминаю только мое действие, что я должен сделать, чего я должен добиться от своего партнера. В стендапе я напрямую завишу от текста, потому что панчлайн, он может не сработать, если я его правильно не сформулирую. Плюс, в кино у тебя есть всегда возможность переиграть, повторить. В театре ты можешь спрятаться в партнере и
Александр Генерозов: Самое большое количество дублей в течение «Француза»? Какая сцена оказалась наиболее сложной для тебя?
Антон Риваль: Могу рассказать интересный случай. Была одна сцена, там не то, что много дублей, просто там надо было выйти на сильный эмоциональный взрыв, заплакать. И когда ты текст повторяешь, выйти на слезу сложнее четыре раза подряд. Соответственно, ты должен, я, лично, как я называю, играю на так называемых внутренних струнах, так говорят во МХАТе, я пытаюсь себя внутренне задеть
И в один момент, конечно же, если ты всегда на ту же самую струну тянешь, она уже тебя не задевает. Ты уже не можешь вызвать в себе внутреннюю жалость. Поэтому у меня был момент, когда я настолько искал, как задеть свою внутреннюю струну, чтобы заплакать, что я даже дошел до такой мысли, я представил себе, что мой партнер, это мой сын, которого отправили в прошлое. И вот я его искал, и вот я его нашел. То есть я играл, был дубль, где в фильме «Француз» я играл «Интерстеллар». Был такой дубль.
Александр Генерозов: Объясню для тех, кто еще посмотрит «Француза», потому что в этот момент Антон находит своего отца. После годов лишений он выглядит не самым лучшим образом.
Антон Риваль: Да.
Александр Генерозов: А, на самом деле, он представляет его, как своего сына. Ты вносил коррективы в роль Пьера, или это четкая установка, которую дал тебе режиссер, сценарист, и ты не лез в это?
Антон Риваль: У меня были мысли, потому что мой персонаж, как наверняка ты заметил, он в течение всего фильма держит в себе
Александр Генерозов: Машина времени. В
Антон Риваль: Я, наверное, вернулся бы во время Первой французской революции на взятие Бастилии. Просто посмотреть. Эстетика интересна, как они выглядели, как вообще выглядел Париж в этот момент. Это же недалеко от того места, где я жил, Бастилия, поэтому я бы посмотрел, как там, тюрьма в центре Парижа? Интересно!
Александр Генерозов: Улетел во времена Первой французской революции, но скоро обещал вернуться, Антон Риваль. Прямо сейчас SHANGUY — Toukassé. А что, кстати, это значит?
Антон Риваль: Это значит, «все сломать», как раз к взятию Бастилии.
Александр Генерозов: Давай
Антон Риваль:
Александр Генерозов: Где тебе было комфортнее всего?
Антон Риваль: Признаюсь, мне не было комфортно в
Я это почувствовал, потому что я, как ты сам правильно сказал, был и сценаристом, и актером, и видеоблогером, и все. И все хотят принадлежать
Александр Генерозов: А тот момент, что стендап требует определенной искренности, готовности рассказать о всех абсолютно своих переживаниях? То есть, получается, когда смотришь выступление
Антон Риваль: Это одна из причин, кстати. Я в депрессию попал после стендапа.
Александр Генерозов: Я легко могу понять, потому что я все время понимаю, что они просто жгут себя напалмом.
Антон Риваль:
Александр Генерозов: А каким образом возникает закалка? Человек становится циником? Знаешь, как врачи. У них есть профессиональный цинизм, просто чтобы не сойти с ума. У стендаперов то же самое?
Антон Риваль: Часть цинизма, безусловно, есть. Просто, на самом деле, это настолько трезвый взгляд на мир, это ужасно трезвый взгляд на мир. Все равно, когда мы долго, допустим, со своей женой начинаем думать:
Александр Генерозов: А что с каналом на YouTube? Будешь ли ты его дальше прошаривать? Ты же, можно сказать, в первых рядах видеоблогеров. Тогда это еще не было таким трендом.
Антон Риваль: А тогда это даже еще и не называлось видеоблогером. Я этим начал заниматься, это было просто дополнение к моим актерским работам. Я учился тогда в
Александр Генерозов: И тут актерство!
Антон Риваль: Конечно. По сути, это были актерские этюды изначально. А сейчас я в целом приостановил эту деятельность. У меня нет желания продолжать, по крайней мере, в той сфере, которой я занимался там тогда, эти этюды. Просто потому, что этот запал остановился. Я не получаю удовольствия. А для меня важно, когда я работаю, получать удовольствие от того, что я делаю.
Мало того, если ты хочешь получить свою аудиторию на YouTube, ты должен поддаться правилам, которые меня уже не устраивают. То есть надо выпускать телевизионный
Александр Генерозов: Ты выпадаешь из поиска, из релевантности.
Антон Риваль:
Александр Генерозов: Век видеоблогера вообще очень короток. И ты справедливо заметил, что
Антон Риваль: Я не знаю. Я точно могу сказать, мое личное мнение заключается в том, что, конечно, надо работать, и так далее. Но еще тебе должно повезти.
Александр Генерозов: Время, контент, свежесть, вот это все соблюсти нужно просто?
Антон Риваль:
Александр Генерозов: И ты вернешься в свою депрессию скрытую…
Антон Риваль: Да.
Александр Генерозов: Антон Риваль — актер, видеоблогер,
Антон Риваль:
Александр Генерозов: И ты подписал: «Однажды я буду носить дорогую одежду и вне съемок». А, вообще, тебе не кажется, что тяжелый люкс, он уже потихоньку умер, просто он еще сам об этом не знает?
Антон Риваль: Я не знаю. Я, на самом деле, все свои подписи в инстаграме, я, когда смотрю на свои фотографии, это я для журнала фотографировался, как это вообще возможно? То есть я смотрю на себя, и я не похож на себя. Поэтому, мне кажется, если говорить именно про эту фотографию, я просто пытаюсь всегда дедраматизировать все это. Вот я снялся у Андрея Сергеевича Смирнова в
Александр Генерозов: В России популярно быть важным чуваком. Здесь важно быть «на статусе».
Антон Риваль: Я в курсе. Поэтому я сопротивляюсь этому.
Александр Генерозов: Ну ты же француз, республиканец! Четырнадцатого сентября ты с мамой и, кстати, она потрясающе выглядит. Скажи, пожалуйста, во «Французе», когда ты показываешь фотографию мамы, это не ее ли случайно маленькое фото?
Антон Риваль: Нет, это фото жены Андрея Сергеевича Смирнова — Лены. Это его жена.
Александр Генерозов: Ого!
Антон Риваль: Да, она тоже прекрасно выглядит, кстати.
Александр Генерозов: Третьего сентября ты с маленьким Чуи, и, знаешь, такая милота, и
Антон Риваль: Он
Александр Генерозов: Maman?
Антон Риваль: Papa, comment ça va? Papa, papa,
Александр Генерозов: А что это было сейчас?
Антон Риваль: Папа, как дела? Папа, папа, дай мне это.
Александр Генерозов: Двадцать четвертого мая ты в крови и в татухах — «работать до предела». Что это было вообще такое?
Антон Риваль: Я, к сожалению, не могу все раскрыть, это были съемки у классного одного режиссера, которого я не могу назвать, мне запретили. С классным партнером, вообще, суперклассный проект. Это все, что я могу сказать.
Александр Генерозов: Главная роль?
Антон Риваль: Нет, не главная роль, но очень интересная. Честно, очень интересно. Самый большой монолог в моей жизни там был.
Александр Генерозов: А театральный актер Антон Риваль? может ли это вытеснить киноактера? Или кино в первую очередь?
Антон Риваль: Нет, я очень люблю театр. Я поклоняюсь ему. Я хотел бы вернуться даже в театр однажды. Но я должен признаться, что в кино я получаю большее удовольствие.
Александр Генерозов: Я думал, больше денег, сейчас скажешь (смеется). Это входит в категорию удовольствия?
Антон Риваль: Конечно. Конечно, получать больше денег и так далее, это менее напряжно. Но, зависит от проекта. А театр — это хороший тренажер. Просто проблема для меня в театре заключается в том, что ты постоянно борешься с тем, чтобы не впасть в рутину. Это самое страшное, что может произойти для актера, как мне кажется, вдруг стать тем человеком, который приезжает как на работу. Это самое то, чем меня устрашает театр. И в целом, спектакль играть сотню раз всегда одинаково? Но в
Александр Генерозов: Как ты завернул интересно. Всех спрашиваю о рецепте счастья. Знаешь, такой просто национальный спорт — поиски счастья. У человека, который только что выбрался из депрессии, вдвойне интереснее спросить маленький рецепт счастья, но действенный. Делись!
Антон Риваль: Как минимум, конечно, нужно заниматься действительно любимым делом. Это важно. Нельзя смириться с тем, что ты занимаешься тем, чего не хочешь делать, или не с теми людьми. Это, а); б) Это, конечно, дети. От детей я получаю просто такие дозы счастья! Я самый счастливый человек на свете. И, наверняка, не знаю, я чуть не сказал, может быть, быть образованным, то есть всегда учиться. Но, возможно, это как раз теперь приводит к несчастью.
(смеются)
Александр Генерозов: Ну, да, знание умножает твои печали.
Антон Риваль: Да. Поэтому любимое дело и семья.
Александр Генерозов: Спасибо, Антон, интересный разговор. Ты очень искренне отвечаешь, это видно. И я желаю тебе успеха, желаю тебе прийти к нам еще разочек. Давай интересные проекты, с нас — приглашение на наше шоу.
Антон Риваль,
Александр Генерозов, Week & Star! Пока!
Антон Риваль: Спасибо.
27 октября гостем шоу Week & Star стал, наверное, самый популярный российский писатель, автор романов «Метро 2033», «Будущее» и, конечно же, настоящего литературного блокбастера «Текст» – Дмитрий Глуховский! Александр Генерозов узнал, в чём фильм, снятый по сценарию Дмитрия, превзошел его собственный роман, участвовал ли он в кастинге актёров, куда бы он отправился на машине времени и многое другое. Читай интервью с актёром ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс замечательный писатель, журналист, а с недавних пор с полным основанием к его титулам можно еще добавлять ярлычок «сценарист» – Дмитрий Глуховский. Здравствуйте, Дмитрий. Привет всем-всем, кто с нами.
Дмитрий Глуховский: Здравствуйте, Александр.
Александр Генерозов: Вы пробовали в жизни своей самые разные роли. Вы вели репортаж с Северного Полюса, вы писали антиутопии, вы писали и пишете графический роман. И вот сейчас вот этот статус «сценарист», это для вас хороший, интересный «экспириенс»?
Дмитрий Глуховский: Знаете, на самом деле, так получилось, что я впервые выступил в этом амплуа. Но пытался я в нем выступить и гораздо раньше. И я думаю, что в течение ближайших нескольких лет мы еще увидим несколько проектов, где я выступаю как автор сценария, когда человек является автором идеи телевизионного сериала. У меня этих проектов за последние несколько лет скопилось некоторое количество, и теперь как-то они все вдруг получили ход. И первым из них, конечно, стал «Текст», который вышел, наконец, после 15 лет моих сложных взаимоотношений с киношниками. Наконец нашел нормальных парней, которые не только говорят, но и делают. Просто обычно киношники – удивительные люди. Это как сатана. Они тебя искушают, соблазняют, обещают какие-то невероятные перспективы, уговаривают. И потом все это лопается как мыльные пузыри, и ты остаешься у разбитого корыта. И ты говоришь: «Подожди-подожди, а как же планы на Голливуд, на покорение мира, на вечеринки с актрисами?», – а тебе говорят, – «Прости, брат, там не срослось, канал сказал «нет», или спонсор ушел, или еще что-то».
Александр Генерозов: Античные философы поразились бы проекцией человеческой личности в пяти дюймах экрана, но Дмитрий Глуховский не удивляется, а пишет роман и сценарий к фильму «Текст» со смартфоном в одной из главных ролей. Он сегодня здесь, на Европе Плюс.
Дмитрий Глуховский: А просто технологии коммуникации развиваются, и некоторые произведения античной литературы были вообще клинописью, клинышками на глиняных дощечках. Мы сейчас, конечно, продвинулись существенно дальше. Телефон не является проекцией личности на самом деле, он является отпечатком личности. Он является слепком человеческой души, потому что мы через телефон сейчас прогоняем, наверное, 85% всех коммуникаций наших. Если раньше все это тут же таяло и растворялось в воздухе: все ссоры, все признания, все какие-то тайны, секреты, расставания, надрыв, истерики и так далее, то теперь все это оставляет след в мессенджерах – в WhatsApp, в Telegram, в Facebook и так далее. Ну и есть показная жизнь, которую мы ведем в социальных сетях, где мы стараемся казаться интереснее, лучше, успешнее, счастливее, чем являемся.
Александр Генерозов: Конечно. Ну а для чего еще это?
Дмитрий Глуховский: Плюс, конечно, мы обращаемся за этими поглаживаниями психологическими, социальными. Хотим, чтобы нас похвалили, чтобы нами восторгнулись и так далее. И мы при помощи телефонов запоминаем все то, что раньше мы запоминали при помощи мозга. Как только мы увидели что-то красивое, мы делаем фотографию. Как только мы с друзьями или с детьми или с любимым человеком – нам кажется, что мы испытываем счастье, мы сразу торопимся включить кнопку видеозаписи и это все зафиксировать. Потом мы пересматриваем это все. Это нам действительно заменяет настоящие воспоминания.
Александр Генерозов: Насколько вы параноидальны в отношении смартфона? Логи cтираете? Сохраняете пароли в нем?
Дмитрий Глуховский: Я тотально параноидален. Все за всеми следят. Есть поисковики, которые ищут по буквам. Есть софт, который по звукам и по ключевым словам может немедленно все в секунду найти. Любого можно слушать. Я в этом уверен, что меня слушают. Не постоянно сидит ко мне приставленный товарищ майор, разумеется. Я никому не нужен. Но то, что это все пишется, и при желании может быть поднято, я к этому совершенно готов. А то, что интимные фото и видео еще, когда Эдвард Сноуден служил в АНБ, уже тогда все сотрудники АНБ друг другу присылали взломанное содержимое телефонов друг друга. Что уж говорить? Это было еще, когда бедный Сноуден не переехал в Сочи, или где он там проживает.
Александр Генерозов: Александр Петров, Кристина Асмус, Иван Янковский. Если этого для вас мало, Дмитрий Глуховский в качестве автора сценария фильма и автора самого романа «Текст», здесь и сейчас на Европе Плюс. А вы участвовали в кастинге? И вообще как фильм оказался в талантливых лапах Клима Шипенко?
Дмитрий Глуховский: Я в кастинге участвовал, я высказывал свое мнение, Клим слушал. Как его неоднократно изображал в различных телевизионных шоу Ваня Янковский, он с таким глубокомысленным видом кивал, хмурился, говорил «да» и потом и делал наоборот, и делал совершенно по-своему. Он меня привлекал активно к участию в кастинге, говорит: «Есть такая вот артистка, есть такой артист. Как тебе кажется, справляется этот человек? Давай посмотрим вместе. Приходи и поговорим». Я приходил, мы говорили. И потом он все равно совершенно других людей практически расставил по всем позициям. Но я изначально не собирался, вообще-то, в этом участвовать. Я не собирался диктовать, не собирался вмешиваться. Взяли мой сценарий, это уже большой уровень креативного контроля. То есть мне самому доверили адаптировать свою вещь. Я выбрал те моменты, которые мне казались наиболее существенными с точки зрения драмы, с точки зрения эмоций, с точки зрения героя, тем. Все это вписал в свой вариант видения экранизации.
Александр Генерозов: У кого из этой троицы была самая многоплановая и самая, на ваш взгляд, сложная роль?
Дмитрий Глуховский: У Саши Петрова. Сюжет фильма «Текст», который давеча вышел на экраны широкой всей нашей необъятной родины, в чём: жил-был мальчик с филфака. Его посадили, подбросив ему наркотики. Предлагали маме его выкупить у следствия. У мамы ничего не получилось. Его отправили на семь лет в тюрьму. Он вернулся, в первый же вечер он убрался и просто поехал выяснять отношения с человеком, который его закрыл, персонажем Ивана Янковского, и его убил случайно, по большому счету. Потом в его руки попадает мобильный телефон этого парня. И он понимает, что единственный шанс для него попытаться как-то избежать правосудия и спастись в этой ситуации – это притворяться, что этот человек все еще жив. Он начинает за него смсить всем его друзьям. Его постепенно втягивает против его воли все это окружение убитого им в свою жизнь. И он начинает вдруг доживать его жизнь, доделывать его незаконченные дела. Этот фильм в очень большой степени следит за тем, как он эволюционирует из простого этого лобненского студента сначала в уголовника, а потом в человека, который, совершив преступление, его искупает. Для Саши Петрова, наверное, это была самая сложная актерская задача.
Александр Генерозов: Про этот фильм можно было бы сказать: «от создателя саги “Метро 2033”». Но «Текст» – не антиутопия, а, пожалуй, самый настоящий махровый реализм. Петр Хазин, герой Ивана Янковского, проходит посмертную метаморфозу. Это очень интересно наблюдать. А с другой стороны, получается, метаморфозы нет. Просто все ходят в масках, и надо внимательнее вглядеться. За любым злодеем можно увидеть живого человека?
Дмитрий Глуховский: Честно говоря, не верю в то, что люди рождаются злыми. Точно нет. Вообще для меня зло – это эгоизм. Это когда ты приносишь других в жертву себе. А добро – это такой альтруизм, когда ты жертвуешь собой ради других, когда это по-настоящему искренний альтруизм. По большому счету, мне кажется, что беда не в том, что вот эти плохие, а студенты хорошие. Беда в том, что устанавливаются некие правила. Человек попадает в эту структуру, так все и получается. Власть развращает. Для этого нужна система сдержек и противовесов.
Александр Генерозов: Это проблема всей нашей жизни, ни у кого нет этой прививки изначально. А вот кадр – мама не пускает Илью на вечеринку. И мне кажется, такая все-таки аллюзия на запретный плод, на плод познания. Он все-таки срывает и познает печали. Разгадал?
Дмитрий Глуховский: Да, конечно. Он хочет в рай, а попадает в ад, в клуб «Рай», который действительно был в то время на Красном Октябре. Сейчас он называется по-другому, Айкон или что-то такое. Тем не менее, забавная часть сюжета «Текста» заключается в том, что этот роман и фильм – ультрареалистичные совершенно. Ты узнаешь все те места, кафе, кинотеатры, клубы, по которым проходит герой. Это все существующие места. И не потому, что кто-то решил продактплейсмент разместить.
Александр Генерозов: Больше информации о госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы в любом формате. У кого учились писать? Или Дмитрий Глуховский – «писатель, который сам по себе»?
Дмитрий Глуховский: В зависимости от возраста, сначала у Стругацких, потом у Маркеса и Борхеса, и Кортасара, и Кафки. Сейчас, наверное, из последних влияний каких-то, и в особенности в «Тексте» это видно, это советский авангард 1920-х годов. Это с одной стороны Бабель, с другой стороны Платонов, Зощенко до какой-то степени.
Александр Генерозов: Шрифт, кегль – это влияет на восприятие текста, раз уж мы говорим про текст? Вам важно, в каком виде, каким шрифтом напечатан ваш роман?
Дмитрий Глуховский: Мне очень важно. Все мои книги оформляются моим собственным художником, с которым я там много лет уже работаю. Мы с ним выверяем обложку и шрифты, потом с издательством обязательно бумагу и так далее. Для меня, как и для многих людей, книга в том виде, в котором она сохранилась сегодня, это все-таки фетиш.
Александр Генерозов: У людей разные циркадные ритмы. Какие часы наиболее продуктивны для вас?
Дмитрий Глуховский: Раньше мне лучше писалось по ночам. Я думаю, что до сих пор, конечно, лучше по ночам пишется, потому что ночью ничего не отвлекает. Ночью умирают соцсети, засыпают друзья, враги, все-все спят: дети, женщины и так далее. И ты можешь в этот момент сам с собой работать в это время. Идеальный формат.
Александр Генерозов: Двенадцатого июня в один день с вами родились такие интересные люди, как Вячеслав Полунин, Алексей Пивоваров, Алиса Гребенщикова. Я думаю, что по разным вашим ипостасям вы могли бы в принципе со всеми тремя быть знакомыми. Знакомы ли с кем-то все-таки?
Дмитрий Глуховский: Я знаком с Алисой Гребенщиковой. Мне кажется, когда-то меня снимал Алексей Пивоваров. С Вячеславом Полуниным у меня был шанс в этом году поехать на Желтую Мельницу, это его имение во Франции недалеко от Парижа, по-моему. Но у меня не получилось, к сожалению. У меня была командировка в какое-то другое место, и поэтому я упустил свой шанс. Надеюсь, что смогу его восполнить.
Александр Генерозов: А на машине времени куда бы отправились: в прошлое, в будущее? Может, и место знаете?
Дмитрий Глуховский: В прошлое точно не поеду, там как-то все достаточно прогоркло. Я бы в будущее посмотрел. Наш нынешний темп попадания в будущее для меня что-то медленный. Я бы хотел немножко на перемотку вперед поставить это все.
Александр Генерозов: Дмитрий, а что вот в будущем станет с книгой, лет через пять? Вы слетали туда, вернулись и в панике говорите мне: «Всё, вообще перестали читать. Я меняю сферу деятельности»?
Дмитрий Глуховский: Нет. Во-первых, книга как брикет целлюлозы и некоторое количество краски, она займет, я думаю, место на полках коллекционеров, как она уже в принципе и делает сейчас. Для того чтобы усвоить какую-то историю, для того чтобы услышать историю или прочесть историю, необязательно покупать этот кусок бумаги и картона. Человек всегда нуждался в истории. Он через историю узнает мир, он через историю изменяется и изменяет других. Он становится взрослее. И он просто торчит на историях как на каких-то запрещенных веществах. Нет нарратива в «Трансформерах» за 300 миллионов долларов – люди скучают и уходят. Там 3D, 4D, 5D – неважно. Только хорошая история является мощным драйвом, который в итоге доставляет тебе эмоции. Поэтому не так важно, будет ли книга на бумаге. Но литература, я уверен в этом совершенно, бессмертная.
Александр Генерозов: Возвращаясь к «Тексту», мне показалось, что за всей фабулой романа где-то – он не присутствует в кадре, он не присутствует на страницах – незримо наблюдает со стороны и одобрительно кивает бородой своей Федор Михайлович Достоевский. Вам не кажется, что некоторая дидактичность, свойственная ему, вот это перерождение личности, искупление – присутствуют в самой идее «Текста», не в стилистике, конечно.
Дмитрий Глуховский: Я Достоевского читал в школе, честно говоря. Так или иначе, русская литература, она ведь либо из Толстого, или из Достоевского, или из Чехова, либо это психиатрический достоевский надрыв, либо толстовская такая здравость и рассудительность, либо волшебство Гоголя. В общем, так или иначе, с кем-нибудь тебя обязательно из классиков сравнят. Но не так уж плохо, что тебя сравнивают с Достоевским.
Александр Генерозов: Для тех, кто с трудом осиливал школьные сочинения, сложно представить, что значит написать книгу. А писателю, наверное, сложно представить себя обычным офисным сотрудником с квартальным отчетом в виде самого сложного произведения. Как живут писатели – спросим у Дмитрия Глуховского. Я всех писателей, которые ко мне приходят, прошу провести аналогию с офисом, потому что для нас офис понятен. Кто вы: менеджер по продажам, ассистент менеджера, генеральный директор? Кто писатель?
Дмитрий Глуховский: Мне кажется, в первую очередь это аккаунт-менеджер, если о рекламщиках. Это человек, который просто ведет все от начала до конца, который должен и с одними уметь договориться, и с другими. В тебе при этом еще сидит и креативщик, который пытается перетянуть одеяло на себя. Я думаю, что мало какой писатель с вами откровенно на эту тему будет говорить. Писатель, он как женщина. Он должен себя такими слоями лжи, патоки и мифа овеять, потому что правда очень неприглядна. И она очень механистична, она очень меркантильна. А у писателя она может быть в достаточной степени приземлена. Но ты как русский писатель обязан всем дать оракула. Понимаете? А как только ты начинаешь: «С издательством я бился за три копейки. Здесь я завидовал своему товарищу, потому что он лучше написал, премию дали не ему. Подсудили, здесь лоббирование». Конечно, эту кухню никто вам вскрывать не будет. И каждый будет делать задумчивый вид, томные глаза, наносить какую-то вуаль или шарф. Духами и туманами не только женщины окутаны, но, разумеется, и писатели, уж не говоря о писательницах.
Александр Генерозов: Хорошо. Раз вы аккаунт-менеджер, с чего начался «Текст»? В чем было первое зерно? Это история с телефоном вас натолкнула или все-таки неправедное судейство?
Дмитрий Глуховский: Нет-нет, это была история с телефоном. Это была история о том, как один человек получает в руки телефон другого человека. И потом я подумал: «А что это за один человек и что это за другой человек? И в кого перевоплощается этот человек?»
Александр Генерозов: Вернемся еще раз к книге и фильму. А есть ли что-то в фильме, что Климу удалось сделать круче, ярче, чем у вас в романе?
Дмитрий Глуховский: Мне кажется, что вообще у него очень такая монолитная вещь, которая тебя с самого начала, с первых кадров, обволакивает. Книга может себе позволить переключиться на какую-то другую тему, сбавить темп повествования. Книга не должна держать тебя в напряжении все время. Она может тебя выпустить.
Александр Генерозов: Если это не Стивен Кинг!
Дмитрий Глуховский: Если это не Стивен Кинг, да. Но Стивен Кинг все-таки – достаточно особенный автор. Необязательно является признаком хорошей книги, что она тебя держит в напряжении. Наоборот считается, что книга, которая все время тебя держит в напряжении, это какая-то уступка массовому читателю, которого нельзя заставить заскучать, иначе он забудет, о чем было все.
Александр Генерозов: Это чем-то напоминает Умберто Эко с его философскими пассажами, которые он в детективную оболочку оборачивает, не находите?
Дмитрий Глуховский: Это та причина, по которой бедному Умберто Эко не дали Нобелевскую премию. Всем заслужил старик Нобелевскую премию, кроме того, что слишком пекся о читателе, слишком его развлекал. Ведь как это принято в писательском мире: «Большая литература не должна развлекать читателя». «Ей должно быть плевать на читателя». Есть он там, нет – какая разница? Я пишу для вечности, а не для вас. Но кино, конечно, история другая. Кино все-таки, построено по определенной механике. Сюжеты, сценарии строятся по определенной кривой эмоциональной. Они должны тебя здесь захватить, там повести, тут тебя в яму обрушить, здесь снова тебя выбросить на поверхность. Никто из массового зрителя не понимает формулы. Но как только ты от нее отбиваешься, люди – раз, и заскучали. Мне кажется, что Климу, конечно, удалось это превратить в напряженный психологический триллер. «Текст» можно смотреть как русскую драму, а можно его смотреть как драйвовый такой триллер, где ты каждую секунду с героем. Не знаешь, как все будет, как он выпутается из этой ситуации.
Александр Генерозов: Дим, не могу не спросить. У Кристины в этом фильме, как она сама признается, первая постельная сцена. Поскольку Кристина об этом говорит не без гордости, то почему нам об этом молчать? Сцена превзошла ваш роман? И легко ли дается описание интима писателю?
Дмитрий Глуховский: Когда ты практикуешь интим в жизни, тебе проще по свежим следам это точно описать. Что касается Кристины, то, я думаю, что она гордится своей отвагой, и тем, на что она пошла, потому что для нее это актерский был большой риск. То есть она сразу! Не то чтобы она сначала полуразделась для журнала «Максим», а потом еще что-то. «Текст», будучи гиперреалистичным произведением, он, в том числе, говорит о тех вещах, которые стали частью жизни. Но еще мы не нашли отражение в искусстве, потому что это только что произошло. Давайте об этом не будем говорить, пусть это отстоится лет 20. И мы потом по воспоминаниям как раз, подбирая с трудом слова, об этом скажем. Если ты говоришь о сегодняшней жизни, ты ее описываешь, воспроизводишь ее точно, ты должен эту тоже часть сегодняшней жизни реалистически отразить.
Александр Генерозов: Романы пишутся линейно или наращиваются на кристалл как в растворе?
Дмитрий Глуховский: Ты ведешь от начала, но ты часто возвращаешься к пройденному. Ты не можешь взять и перепрыгнуть 20 глав. Я не могу начать описывать сцену, которая будет. Это будет неправильно, потому что за то время, пока ты до этой главы добираешься, у тебя герой уже изменится. С ним что-то произойдет по пути неожиданное. Он обрастет какими-то воспоминаниями из детства. Он столкнется с каким-то другим персонажем, который его изменит или переубедит. Ни в коем случае нельзя писать главу, которая произойдет через полкниги впереди. Без того, что ты сидишь и выстраиваешь структуру, к тебе эти решения скорее всего не придут. Ты даешь подсознанию работу, загружаешь его задачей. Дальше есть верхний слой айсберга и нижний слой айсберга. Нижний слой айсберга – подсознание способно гораздо в большей степени генерировать что-то уникальное.
Александр Генерозов: Дмитрий, спасибо огромное за увлекательный час. Его катастрофически мало. Возьму обещание приходить как-нибудь еще с чем-нибудь новым, с чем-нибудь столько же провокационным, столь же интересным и остросоциальным. Дмитрий Глуховский – автор множества замечательных текстов, один из которых можно и прочесть, и посмотреть в кино – я про фильм «Текст», фильм отличный, был сегодня нашим гостем на Европе Плюс. Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Дмитрий Глуховский: Пока, спасибо большое.
20 октября Алексей Немов стал гостем шоу Week & Star. Александр Генерозов узнал у Алексея,
как он встретил новость о первом в истории России командном золоте нашей сборной на Чемпионате мира в Штутгарте,
о том, как сохранить себя в тонусе в зимнее время, и сколько чемпионов участвует
в
Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс человек, ставший символом спортивных побед. Он успокаивал стадион, который не принял несправедливое судейство во время его выступления. Он остается со спортивной гимнастикой даже сегодня. Он — Алексей Немов! Здравствуйте, Алексей, и привет всем, кто с нами сейчас!
Алексей Немов: Добрый день, всем здравствуйте.
Александр Генерозов: Иногда говорят — мышцы ноют. Мышцы, я вот думаю, у них есть голос, и вы, как человек, однажды познавший в совершенстве этот голос, скажите, а когда они поют торжественный гимн? Перед выступлением или уже после, когда ты держишь заветное золото?
Алексей Немов: Интересный вопрос, мне еще никто такого не задавал, попытаюсь ответить. На самом деле, наверное, все приходит после того, как все произошло уже, когда ты отработал. Вообще, мне кажется, когда ты идешь к этому пути, наверное, этот сам процесс, он в памяти остается на всю жизнь, и от этого все ноет, и будоражит тебя, потому что ты достиг того, к чему ты стремился. Все эти преодоления себя, рано вставать, работать сквозь слезы, пот и кровь, это все очень непросто. Но когда ты стоишь на пьедестале и выигрываешь, в честь тебя играет гимн твоей страны, ты эти моменты прокручиваешь, и думаешь, что все то, что ты сделал, это не напрасно, это не зря. И от этого нытье твое, как вы выразились, оно даже прекрасно, просто это действительно стоило того.
Александр Генерозов: Четырехкратный олимпийский чемпион, пятикратный чемпион мира. Кажется, что еще нужно человеку? А ему нужно самое лучшее в мире гимнастическое шоу. Алексей Немов на Европе Плюс! Итак, вы через неделю его презентуете в «Лужниках». И называется оно «Легенды спорта». Вы
Алексей Немов: Знаете, так уж сложилось, что приходится быть и организатором, и играющим тренером, и продюсером, в общем, все в одном флаконе. Безусловно, это непросто. Но, знаете, если сравнить, мы каждый год проводим наше мероприятие, то оно может сравниться, наверное, с циклом Олимпиады — она раз в четыре года, у меня раз в год.
Александр Генерозов: Так спрессовалось все?
Алексей Немов: Да, но затрат эмоциональных и физических сил, конечно, настолько это все сконцентрировано и очень сжато, что, действительно, очень непросто. Но я очень рад, что у нас есть такая возможность, проводить такое мероприятие, которое объединяет несколько видов спорта гимнастических, это спортивная, художественная гимнастика, акробатика, прыжки на батуте, акробатический
И плюс, у нас сейчас брейкдансеры, ребята, которые вошли в олимпийскую семью, тоже у нас будут принимать участие. И это очень важно, потому что вид спорта новый, мы даем дорогу, даем площадку для популяризации данных видов спорта. И для меня еще важно, что в нашем шоу примут участие самые первые номера сборных команд по тем видам спорта, которые я сегодня назвал.
Александр Генерозов: А давайте озвучим вот эти имена, которые впечатали себя в летопись спорта, да простят мне этот высокий стиль…
Алексей Немов: Да, но начну, наверное, со своих коллег нашего эшелона, того эшелона, в котором я выступал. Это Елена Замолодчикова, Николай Крюков. И, кстати, Оксана Чусовитина, если вы помните, это наш такой локомотив, человек, который отобрался на восьмую Олимпиаду. Она поедет выступать. Она ежегодный наш участник, и человек, перед которым мы все снимаем шляпу, когда она заходит в зал. Поэтому Оксана Чусовитина, олимпийская чемпионка. Йордан Йовчев из Болгарии, наш друг и коллега.
Также не могу не порадоваться за наших ребят, которые выиграли Чемпионат мира сегодня. Ура! Ребята впервые в новейшей истории страны нашей выиграли командное многоборье, и из них Денис Аблязин, и, безусловно, абсолютный чемпион мира Никита Нагорный, примут у нас участие в нашем шоу. Это здорово, круто!
Александр Генерозов: А почему
Алексей Немов: Безусловно, у нас будет просматриваться линия, будет сюжет. И так как в этом году еще Год театра объявлен, мы, конечно же, хотим сделать так, чтобы оно было очень интересно с точки зрения театрального выступления, потому что спорт прекрасен, мы это видим и понимаем, когда ставят оценки. А здесь я хочу просто, чтобы люди посмотрели, насколько это интересно будет выглядеть с точки зрения уже владения своим телом, и под каждого спортсмена, под каждый выход будет своя музыка, свет, костюмы, декорации. Это все будет, конечно, делаться, и будет на самом высоком уровне, потому что, если мы
И, в первую очередь, чтобы это нравилось нам, организаторам, потому что мы не хотим делать каждый год
Александр Генерозов: А вы видите потом этот огонек? То есть этим можно увлечь? Парень пришел, предположим, его взяли родители с собой, сказали: «Посмотри хоть, как гимнасты работают». А вы видели это преображение, что из скучающего парня, потом он такой: «А как? А что?»
Алексей Немов: Я скажу больше, что перед тем, как мы проводим наше мероприятие, шоу «Легенды спорта», мы проводим
И для нас важно, потому что мы имеем общение и с детьми, и с родителями, и с тренерами. Это очень хорошая мотивация и огромный толчок для развития, для ребят, чтобы они понимали, что мы тоже были
И, знаете, после наших выступлений ко мне очень много предложений, и родители говорят «спасибо» за то, что наши дети посмотрели, и
Александр Генерозов: Алексей, давайте еще про актуальное событие, мы его немного коснулись, чемпионат мира в Штутгарте. Получается, что наша сборная, действительно, впервые с названием «российская сборная» завоевала командное золото. Командное золото, получается, самая сложная и самая престижная победа в этом чемпионате?
Алексей Немов: Вы знаете, я, когда выступал в свое время, для меня очень было важно полностью, на все 100% отдаться, выложиться именно на командное соревнование. Потому что я понимал, что у меня есть шанс, в отличие от моих коллег и друзей по команде, еще себя проявить в других видах многоборья, где у меня были сильные стороны, где я мог выиграть медаль любого достоинства. А у ребят такого шанса не было. И мне хотелось, чтобы эта победа или взятие любого призового места, чтобы мы эту радость все вместе ощутили. И для меня командное выступление всегда было очень важным и очень ответственным. И я к этому всегда очень серьезно подходил.
Вы знаете, мне было легче выступать, когда мы командой уже проходили, и этот груз уже уходил, и я себя чувствовал уже более спокойным, потому что здесь я уже сам за себя. То есть мы вместе уже все выступили, а дальше уже сам за себя.
Александр Генерозов: А победа одной команды — это всегда неизбежно промах их соперников. Мне интересно, у спортсменов есть
Алексей Немов: На самом деле, это зависит от воспитания каждого человека. И, безусловно, радоваться тому, что твой соперник упал, нельзя ни в коем случае, проявлять эти эмоции это не корректно, это просто невоспитанность. Безусловно, все мужчины, выступающие в этот момент на помосте, должны понимать, что мы все проводим одинаковую работу, но не у всех всегда все получается, и с уважением относиться к своему сопернику всегда нужно. Я это обычно всегда говорю своим ребятам. Я говорю: «ребят, с уважением, и будьте скромнее, будьте сосредоточены именно на своей работе. Старайтесь не обращать внимания ни на кого. Просто у вас есть свой коридор, свой снаряд, и вы должны работать именно в своем формате».
И, вы знаете, когда я выступал, я смотрел на своих ребят, которые смотрели на наших же, которые выступают. Я старался не смотреть на пацанов, я переживал за тех, кто смотрел на них. Вот такая была история. Иногда, конечно, посматривал, но, в
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем из серии быстрых вопросов. Ответы, Алексей, всегда принимаю в любом формате. Итак,
Алексей Немов: Очень сложный и коварный снаряд — это всегда был конь, упражнения на коне. И перекладина. Это самые, на мой взгляд, ключевые и сложные снаряды, с точки зрения того, чтобы не упасть. Это очень коварные снаряды, поэтому я им всегда старался очень много времени уделять. И мы с тренером, в принципе, удачно это выполняли всегда.
Александр Генерозов: Завтрак чемпиона перед соревнованиями и завтрак чемпиона в обычный день. Перед соревнованиями можно хоть
Алексей Немов: Нет,
Александр Генерозов: Топливо в бензобак?
Алексей Немов: Нет
Александр Генерозов: Из вашего бытового питания. Есть ли
Алексей Немов: Такого нет. Знаете, мы родились в Советском Союзе, поэтому ели всё. Но надо просто держать себя, именно когда ты готовишься, перед соревнованиями, вовремя, нужно себя просто ограничивать в количестве и всё.
Александр Генерозов: В один день с вами, то есть 28 мая, родились такие известные люди, как фигуристка Екатерина Гордеева, прославленная, две великих кинодочери — Мария Миронова, это дочь Андрея Миронова, и Кьяра Мастроянни, это дочь Марчелло Мастроянни.
Алексей Немов: Очень приятная компания.
Александр Генерозов: Позвали бы, при возможности, их к себе на праздник, или вы празднуете всегда тихо, семейно, без лишних гостей?
Алексей Немов: Все зависит от времени и состояния, наверное, души. Почему бы и нет? Позвал бы. Я вообще хлебосольный человек, с удовольствием, да, принял бы и пригласил бы людей, с удовольствием, да.
Александр Генерозов: На тему спортивных рекордов. Совсем недавно кенийский спортсмен Элиуд Кипчоге выбежал марафон из двух часов. Тот, кто хоть
Алексей Немов: Вообще, бег для меня — это уникальная история, потому что никогда я не любил бегать. И до сих пор, если честно, не обижая ни чьих заслуг: ребят, просто вы, конечно, удивительные люди, в том плане, как можно, допустим, любить бегать? Но это надо прожить, поэтому я с уважением отношусь к ребятам, которые изнуряют себя такими тренировками. У меня самого друзья, которые реально бегают. Это, конечно, колоссально! Снимаю шляпу, молодцы! И, дай Бог, здоровья, всегда добегать до дистанции, выбегать из нужных цифр. Но для меня это загадка.
Александр Генерозов: Мы всем гостям предлагаем совершить небольшое путешествие на машине времени. Куда готовы выбраться в туристических целях? Но, знаете, многие стали отказываться, говоря, слушайте, никуда не хочу, мне здесь и сейчас хорошо. Ваш выбор — прошлое, будущее, или остаетесь на месте? Сугубо просто посмотреть.
Алексей Немов: Я везде побывал бы, если бы была такая возможность. И назад, и в будущее (смеется), слетал бы, посмотрел, что и как.
Александр Генерозов: Не страшно в будущее?
Алексей Немов: Страшновато, но, ничего.
Александр Генерозов: Спортивная гимнастика отличается от твоей привычной утренней, совсем несущественно, раз, так, может быть, в 100. Как стать профессиональным гимнастом, узнаем у нашего гостя — легендарного спортсмена Алексея Немова! А
Алексей Немов: Один из вариантов — прийти, посмотреть на спортсменов, которые будут выступать. Другой вариант — записаться в секцию гимнастики спортивной, и попробовать себя в этом направлении, потому что гимнастика дает,
Допустим, Лена Исинбаева, она сама мастер спорта по спортивной гимнастике. Она перешла в прыжки с шестом. Один из ярких примеров, и, вообще, футбол, хоккей, все уделяют физподготовке очень серьезное внимание, и там, безусловно, присутствуют элементы гимнастики. Как правильно упасть, чтобы не травмироваться, тоже очень немаловажные вещи.
Александр Генерозов: Знаете, профессиональный спорт, он всегда обрастает множеством легенд. Считается, что профессиональный спорт калечит человека, из него выходят, в основном, с
Алексей Немов: Знаете, если ты отдаешься своему делу от начала и до конца, отдаешь этому душу, тело и всего самого себя, конечно, бесследно ничего не проходит. Но здесь нужно понимать, если ты хочешь просто дотронуться и отойти, или ты хочешь
Александр Генерозов: Без потери качества, без
Алексей Немов:
Александр Генерозов: Глядя на гимнастов, думается, что это вынести просто невозможно, и что это все должно быть, как минимум, болезненно. Боль — это та субстанция, от которой можно
Алексей Немов: Да, есть моменты, когда у тебя мышцы болят, и в принципе, это уже нормально, естественный процесс, поэтому, может быть, мы иногда и не замечаем. Для обычного человека, конечно, кажется, что все болит, невозможно так делать. Сейчас, кажется, что все полопается. Но для этого мы и тренируемся, шаг за шагом, step-by-step идут тренировки. Вначале слабенькие, потом средние, потом усиленные, потом жесткие. Потом тренер, наш человек, который нас воспитывает, он знает все эти нагрузки, и как нас напрячь, и как нас, наоборот, расслабить. Поэтому всему свое время, но это, конечно, не простой процесс, но он интересный.
Александр Генерозов: Отмечу еще, что интересно. Есть восточные единоборства, есть восточная философия спортивная. И часто они, конечно, немножко хитрят и говорят, что тибетские монахи могут летать, левитация и прочие невозможные прыжки. Вы, как человек, точно знающий пределы возможности тела, скажите, вы видели
Алексей Немов: Я, наверное, много чего повидал, поверьте, в своей спортивной жизни, и я уверен, что у человека нет предела развития. Мне кажется, что о чем вы сейчас сказали, на мой взгляд, это возможно. Но я не видел, я не могу с точностью сказать. Я просто сравниваю, допустим, гимнастику. Когда я выступал, и что сегодня делают ребята. Она, конечно, скакнула в сторону сложности.
Александр Генерозов: Даже уже с этого, относительно недавнего времени?
Алексей Немов: Да. Прошло 20 лет, но за 20 лет, я бы сказал, может быть, не так сильно, как это было в 1992 году, но
Александр Генерозов: То есть, если мы еще лет на 20 заглянем?..
Алексей Немов: Вот машина времени.
Александр Генерозов: Мы смотрим, просто разбежался…
Алексей Немов: И полетел! (смеется)
Александр Генерозов: Фантастика, а с другой стороны, тот же паркур. Совсем недавно это даже и представить невозможно было, те же самые 20 лет назад. А сейчас мы смотрим спокойно, как человек прыгает по стене.
Алексей Немов: Да, а ведь тоже элементы гимнастики, тоже кувырки. У нас очень много гимнастов ушло в паркур. Поэтому, вот вам, пожалуйста, спортивная гимнастика, акробатика, батут.
Александр Генерозов: Как и обещал, открываем ваш инстаграм. А там четверг, гимнастический привет выглядит так, и вы с
Алексей Немов: Нормальные гимнасты могут всегда такой «привет» показать.
Александр Генерозов: Даже без
Алексей Немов: Даже без нее, да. Но я думаю, что это такой базовый простой элемент для профессионалов не играет большой роли. Но, с другой, такая оригинальная история, которая может показать, кто есть кто.
Александр Генерозов: Фото, сделанное во вторник, и вы в костюме сидите на заседании важной комиссии. Я всегда думаю, для вас общественная деятельность, понятно, что это, конечно, очень важная штука. Но когда вы примеряете костюм, когда галстук, и вы, человек спорта, вам приятнее, привычнее в тренировочном костюме быть. Вы привыкли уже к этой жизни в офисе, так спрошу?
Алексей Немов: Вы знаете, я неприхотливый человек. Я просто знаю, что когда надо, нужно это делать. И для меня то, что вы говорите, я на заседании
Александр Генерозов: Это не пытка?
Алексей Немов: Это не пытка, это, наоборот, меня настраивает на то, что, помимо спорта есть еще другая жизнедеятельность, которая тоже важна и необходима. Поэтому классно, когда есть такая возможность.
Александр Генерозов: А фотография, вы на Чемпионате мира по танцам, если я правильно все говорю, или на
Алексей Немов: Да, мы такие, мы можем.
Александр Генерозов: А танцы, это очень рядом со спортивной гимнастикой, или
Алексей Немов: Это
Александр Генерозов: Еще интересная фотография. Вы в Самаре, и вы сидите на перилах. Я подумал, а у гимнастов вестибулярный аппарат должен не бояться ничего. А бывает такое, что вы боитесь высоты? Например, на краю
Алексей Немов: Допустим, если на краю дома
Александр Генерозов: Как те безбашенные парни в ютюбе?
Алексей Немов: Да. Это уже перебор. Но для меня это, пока не могу себе позволить,
Александр Генерозов: Наверное, ни один другой вид спорта не сможет показать красоту человеческого тела так ярко и так динамично, как спортивная гимнастика. На Европе Плюс Алексей Немов! Ох, как он это делал раньше и как он это делает сейчас на своем шоу «Легенды спорта»! Алексей, а помните, про машину времени говорили. А в Афины к себе туда рванули бы, посмотреть, когда вы вот этим легендарным жестом успокаиваете зал, который чувствует эту несправедливость?
Алексей Немов: Да, кстати, об
А потом, когда уже люди эту ситуацию раскачали, я им очень всем благодарен, и всем нашим радиослушателям, которые слушают сегодня нас. Спасибо вам большое за то, что вы меня поддержали в тот момент. И не только меня, а нашу страну, потому что это было очень важно. И ваша поддержка, она до сих пор в моей душе, всегда будет жить. Я этого никогда не забуду. Поэтому для меня это такой важный момент.
Александр Генерозов: Еще один момент: 26 октября, это же не случайная дата для вашего шоу?
Алексей Немов:
Александр Генерозов: Потому что именно этот день является праздником для гимнастов, правильно?
Алексей Немов: Да, в этот день как раз у нас 26 октября, в последнюю субботу октября проходит, и так совпало, что 26 числа, это суббота, заключительное время. И будет, безусловно, 20 лет этому дню, Дню спортивной гимнастики в нашей стране. Поэтому мы приурочили наше шоу «Легенды спорта» именно в этот день. У нас Год театра, у нас,
Александр Генерозов: Свежеиспеченные чемпионы с еще горячими золотыми медалями.
Алексей Немов:
Александр Генерозов: Селфи будет где сделать? Задам такой простой вопрос.
Алексей Немов: Обязательно. Где — не знаю, но селфи… Вот
Александр Генерозов: Кто же откажется там сфотографироваться!
Алексей Немов: Конечно.
Александр Генерозов: Алексей, спасибо огромное! Час пролетел незаметно. Я от всего сердца желаю вам успехов в вашем шоу, популяризируйте дальше гимнастику, у вас, мне кажется, это очень круто получается. И кто, как не вы? Друзья, Алексей Немов провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс!
Александр Генерозов, Week & Star, пока!
Алексей Немов: Спасибо большое, всем удачи!
Пожалуй, самая «немодная» певица нашей сцены, её «душит ювелирка»,
там где она — всегда жара!
Она — безупреченый стиль, она — тёмный приглушенный бит,
ты всегда её узнаешь с первых звуков интро, она — Елена Темникова!
Неповторимая Temni пришла на Европу Плюс в шоу Week & Star.
В эксклюзивном интервью певица рассказала, как далеко зашли эксперименты её команды с виртуальной и дополненной реальностью, сколько T$ стоит билет на выступление Лены в твоем городе, а также многое другое! Читай интервью с Еленой ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс горячая, как солнце на Мальдивских островах, музыкальная, живущая самыми свежими трендами, и в то же время узнаваемая с самых первых звуков — Лена Темникова! Привет тебе, Лена, привет
Елена Темникова: Привет всем, ребят!
Александр Генерозов: Ты на старте турне.
Елена Темникова: Да.
Александр Генерозов:
Елена Темникова:
Александр Генерозов: Я знал, что у тебя новый концертный звук, и ты используешь максимально живую команду.
Елена Темникова: Да, конечно, это правда. У меня
Это невозможно описать словами, это надо только услышать. Причем, если вы видите, что я приезжаю к вам в город, я сейчас к слушателям обращаюсь, и там
Александр Генерозов: А
Елена Темникова: Да, как правило,
Александр Генерозов: Да.
Елена Темникова: И с танцорами, то сейчас у меня и танцоры, ребята, и живые музыканты. То есть мы соединяем все сразу. И это будет один такой тур. И, вообще, ты знаешь, Саша, не говорила об этом нигде…
Александр Генерозов: Эксклюзив! (барабанная дробь)!
Елена Темникова: Абсолютный эксклюзив. Ты знаешь, я просто, даже не знаю, как начать… Просто многие музыканты, понимаешь, любят сделать такое: вот у меня сейчас концерт в Москве, и я заканчиваю на этом. Как правило, это очень похоже на пиар, и мне это не нравится, как зрителю, слышать, поэтому я об этом молчала. Но если сейчас уже подходит время к туру, и я должна объявить своим слушателям, что этот тур, он не последний, конечно, я надеюсь, в моей жизни. Но на
Александр Генерозов: Рубежный?
Елена Темникова: Да, рубежный, абсолютно. Это сейчас вхождение во
Александр Генерозов: Вообще, конечно,
Елена Темникова: Честно говоря, да. Приходите, пожалуйста. Споем еще раз все хиты. Знаешь, мне неловко писать было на афише «Елена Темникова, все хиты». Но, на самом деле, мы решили, что в этой туровой программе, в этом туре я спою абсолютно все хиты, начиная с самого первого и до последнего. У меня очень много песен. Мы
Александр Генерозов: В меру откровенные и провокационные тексты, выверенный бит и качественный саунд. Рецепт успеха, мне кажется, как у Микеланджело, который говорил: «убери просто все лишнее». Лена Темникова на Европе Плюс! Угадал я рецепт?
Елена Темникова: Вау! Звучит гораздо круче. Сложно так о себе хорошо говорить, но Микеланджело — круто!
Александр Генерозов: Выступления в мегаполисах, выступления в небольших городах. А что
Елена Темникова: Разницы нет, 100 человек на концерте или 5 тысяч. Вообще нет разницы по уровню волнения, по уровню ответственности, по уровню подготовки к этому концерту. Это точно. И не зависит от города совершенно точно. Знаю, что концерты в Москве даются всегда
А есть регионы, допустим, я — сибирячка, и я знаю себя. Когда, допустим, приезжаем в Омск, Новосибирск, Тюмень, люди точно такие же горячие. Но сначала тебе нужно раскрепостить. То есть тебе потребуется минимум полчаса на то, чтобы раскрепостить, чтобы ребята забыли о том, что рядом друзья, соседи, как они на них косо посмотрят, и будут танцевать. Небольшая есть только разница.
Александр Генерозов: Какие активности? Что вообще из себя представляет? Не просто же ты поешь два часа песни, или сколько? Кстати, сколько ты поешь?
Елена Темникова: Не знаю, когда как.
Александр Генерозов: Ты на бис выходишь потом?
Елена Темникова: Всегда. То есть я вообще не ухожу. А потом, бывает, конечно, тоже выбегаю, потому что, если зал скандирует твое имя уже минуту, две, три — да, я хочу назад. И это бывает. Не каждый концерт, но это здорово. Знаешь, это же разные бывают концерты. Если мы говорим о моих сольных, туровских, например, то это около двух часов, да. А какие активности? Ой, ребята, самые разные. Я не знаю, что в этом году мы в итоге выберем, потому что разработок в голове очень много. Но активности у нас обычно сладкие, эмоциональные, игривые. Но, правда, вы придете на концерт, зачем сейчас рассказывать? Вы все поймете. Это все достаточно просто. Больше всем нравится, когда ребята выигрывают проход в гримерку после концерта. И таких проходок много. Это могут быть бейджи, счастливые бейджи. Это могут быть футболки, которые невозможно купить, их можно только получить. Это могут быть снежки. Снежки — это наши носки, тоже из моего магазина, которые невозможно купить, они не продаются. Это могут быть…
Александр Генерозов: Магазин, в котором невозможно ничего купить?
Елена Темникова: Нет, там есть коллекции, которые продаются. А есть коллекции, которые специально создаются для подарков, которые просто, вот это ценно. Такая программа лояльности.
Александр Генерозов: А вот те люди, которые с тобой выступают, вот ты говоришь
Елена Темникова: Конечно.
Александр Генерозов: То есть это куча музыкантов живых рядом реально аналоговых, так скажем, да?
Елена Темникова:
Александр Генерозов: Она прошла через многое на пути к своей славе, но, кажется, звездой сама себя так и не чувствует. Лена Темникова на Европе Плюс! Лена, ты звезда или кто?
Елена Темникова: Нет, конечно. Я артист. Это моя работа, как другие работы. Нет, не звезда.
Александр Генерозов: Давай поговорим о том, как создается трек. Например, «Жара», мы ее скоро потом послушаем. А что сначала было — зерно слова, которое посеяли и вокруг нее стал нарастать бит, или
Елена Темникова: Я сейчас расскажу про «Жару», но только вы не думайте, что так со всеми треками, потому что это просто чудовищная история сложная.
Александр Генерозов: Так, очередной эксклюзив.
Елена Темникова: Да. Никто не знает еще. Значит, как произошло. Мне прислали песню на продажу. У нее был очень красивый бридж, вот, собственно, (напевает). Я влюбилась в «между нами пожары кругом», потому что весна, я понимаю, что скоро лето, всем хочется жары. Но у песни был
И нам нужно было, бридж мы сделали припевом, нам нужен был новый бридж. Мы заказали его у трех разных авторов. Ни у кого не получилось. О’кей, ладно. Мы сделали аранжировку, мы сделали ее сначала очень
Александр Генерозов: Время для быстрых вопросов, а ответы всегда принимаю абсолютно в любом формате. Смотри, нас спрашивают слушатели. Людмила: «если бы по венам текла музыка, то какая бы это была песня»?
Елена Темникова: Это был бы лирический рок.
Александр Генерозов: Если бы не стала музыкантом, к чему бы все пришло? Кем бы ты стала в итоге, как ты думаешь?
Елена Темникова: Может, учителем математики.
Александр Генерозов: Да, ладно! Ты — учительница?!
Елена Темникова: Да.
Александр Генерозов: Классная такая. Месть — блюдо, которое вкусно в холодном виде. Тебе
Елена Темникова: Только не для меня. Я не знаю, это генетическое, или гороскопическое, но я очень отходчивая. То есть я, либо сразу должна все высказать, либо через 15 минут уже бесполезно, потому что я уже
Александр Генерозов: Смотри, проходишь бэкстейдж, вот эти все нагромождения оборудования, выходишь на сцену, и надо тебе запеть. В какой момент, на какой стадии исчезает последний страх? Вот все, отключилась?
Елена Темникова: Иногда, к сожалению, он может исчезать даже минут через 15 от начала.
Александр Генерозов: Ничего себе!
Елена Темникова: Да, то есть это прямо долго бывает. И я думаю, в чем дело? Почему? Почему я не могу заземлиться? Как правило, это должно происходить прямо на входе на сцену, либо на первом слове, на первой ноте. Как правило, страх проходит в этот момент.
Александр Генерозов: Миром правит любовь. Как ты думаешь, это
Елена Темникова: Как интересно… Ты знаешь, в настоящей жизни, не в спринтерской гонке, в твоей или моей работе, а в настоящей, то, как мы дома, с семьей, чего мы
Александр Генерозов: Тебе легче рассмешить или заставить заплакать?
Елена Темникова: Ой, и то, и другое. Я сверхэмоциональный человек. Я очень легко плачу во время любого фильма. Я очень легко смеюсь, и над собой тоже. И не обижаюсь даже на очень чёрный юмор в свою сторону. И плюс, что нравится моим друзьям, коллегам — я искренне умею влюбляться в творчество других артистов.
Александр Генерозов: Самый безумный прием тебя твоими фанатами? Пока думаешь…
Елена Темникова: Прием?
Александр Генерозов: Да, где как встречали, знаешь, космос
Елена Темникова: Классно! А у меня было много где, во многих городах. Последний раз это было в Сочи, когда вдруг на
А последний раз я даже растерялась. Я поняла, что не знаю, что делать — мне петь, а у меня ком в горле от эмоций, понимаешь? Я хочу заплакать! И мне продолжать петь или остановиться, рыдать? Я допела, да. Но, в общем, это очень трогательно всегда. Представляешь, две тысячи человек стоят с сердцами, ну, это невероятно.
Александр Генерозов: «Лена, я очень хочу в гримерку 15.10. в Самару, возьмешь? Пятый level не успел взять». Это что значит?
Елена Темникова: Участвовал, у меня на странице ВКонтакте есть разные истории, где мы часто дарим проходки. Наверняка мы сделаем акцию на Темникова/доллары, ты сможешь заиметь себе проходку.
Александр Генерозов: Маша спрашивает: «планировала ли ты переводить свои песни на английский язык»?
Елена Темникова: Знаешь, моя команда планировала, Маша, и не только на английский. Я пока немного с этим повременю. Но я скажу так, что будет музыка на английском языке.
Александр Генерозов: Музыка и интернет. У нас уже проще отнять воздух, чем вот эти две стихии. Лена Темникова, певица, которая в SMM и в музыке разбирается одинаково хорошо, на Европе Плюс! Наш человек, вообще, да?
Елена Темникова: А Саша задает такие вопросы и реально может разговорить любого. Все тайны тебе открыла.
Александр Генерозов: Ой, какие комплименты. Рассказывай, что у тебя за эксперименты с виртуальной и дополненной реальностью. Это такой мерч твой тоже?
Елена Темникова: Нет, что ты, Саша, какие эксперименты! Все очень серьезно. Эксперименты, я не знаю,
Александр Генерозов: Хорошо.
Елена Темникова: Ближе к премии расскажу, что наша команда сделала. А, вообще, представь себе, что такое миллиард?
Александр Генерозов: Ну, это девять нулей после знака?
Елена Темникова: Это очень много. Миллиард раз надели мои маски и сыграли в мои игры в Instagram.
Александр Генерозов: А, маски это те, которые в Stories?
Елена Темникова: Да, это следующее.
Александр Генерозов: А я пока тебя спрошу, что такое T$, вообще, у него есть
Елена Темникова: Никогда не говорила, но, вообще, курс примерно один к одному. Один T$ равен одному рублю для простоты. T$ — это программа лояльности. Это мой ответ на любовь. Мой любовный ответ на любовь моих слушателей. T$ получали на концертах ребята, когда мы их разбрасывали. Сначала у нас это были бумажные деньги, настоящие деньги. Стираешь монеткой защитный слой, и там цифры. Потом мы выпустили банковские пластиковые карты Темникова/доллар. Розовые, милейшие создания, которые потом можно использовать как брелок на память. На их балансе есть некая сумма.
Сейчас T$ у меня на странице ВКонтакте. Пожалуйста, любой желающий может выигрывать, участвуя в разных квестах, конкурсах и прочем. И на эти деньги потом человек может зайти в мой
Я знаю, что недавно я делала репост девочки, которая купила себе чехол, вот так просто. Это прикольно.
Александр Генерозов: Давай поговорим о стилях музыки твоей. Твой долгий роман с
Елена Темникова: Не совсем. Многие ребята мне задавали так же вопрос, как и ты. Понимаешь, если узнать мою музыку, там разные стили. Просто то, что вы слышите, что становится популярным, это, как правило,
Вы услышите от меня абсолютный такой рэп. Вы услышите от меня лирические, не знаю, любовные, про любовь, про абсолютную чистую любовь. Я говорю сейчас про треки, которые уже записаны и ждут своего часа. Вы услышите от меня очень много всего разного. И будет также, естественно, классический
И я даже, знаете, подумала выпустить осенью альбом, назвать его «Абсолютно разная музыка», потому что каждый свой альбом я выверяла по секундам, чтобы это было абсолютно как одна песня. Чтобы это все звучало, вот включил, и до последней ноты это все одна история. Но этот альбом, я хочу сделать очень разную музыку.
Александр Генерозов: То есть ты готова отступить от названия Temnikova, традиционного?
Елена Темникова: Ты знаешь, похоже. Возможно, это будет ниже немножечко. Возможно, напишу Temnikova, какая это будет цифра? Пять или… Не знаю. Я забыла. Думаю, да, будет так. Будет рок!
Александр Генерозов: Давай по вопросам слушателей. Их много нападало.
Елена Темникова: Да, правда.
Александр Генерозов: «Самый лучший отдых для тебя — это», спрашивает Анастасия?
Елена Темникова: Сон. Настя, это сон. Спать, спать, спать.
Александр Генерозов: Даша волнуется: «ты честна со своими слушателями?»
Елена Темникова: Всегда. Иногда, да, иногда я могу
Александр Генерозов: «Говорят, что в жизни нужно попробовать всё. Есть ли вещи, которые вы никогда не попробуете?»
Елена Темникова: Да, есть вещи, которые я никогда не попробую. Это говорить, какие?
Александр Генерозов: Да, я думаю, все понимают.
Елена Темникова: Я боюсь, я трусиха.
Александр Генерозов: Руслан спрашивает: «Лена, как планируешь развивать свое приложение Temnikova AR»?
Елена Темникова: Ха! Ну, вообще, ребята, кстати, у меня сейчас осенью выходит… Можно прорекламируюсь? Выходит одежда в Temnikova. SHOP, футболки с чипами, одежда с чипами. Ты так подносишь телефон к рукаву,
В основном, как я уже сказала, мы это делаем для продажи в другие страны, но я очень надеюсь, что наша большая страна и достаточно технологичная тоже заинтересуется
Александр Генерозов: Даша спрашивает: «Лена, привет. Посоветуй, как отпустить человека»?
Елена Темникова: Это больно очень отпускать человека. Как правило, я сейчас по себе буду судить. Как правило, мне кажется, особенно мы, девочки, мы начинаем себя жалеть. Нам обидно за себя. Мы любим себя, и от этого вся боль. Мне кажется, стоит выплакаться пару дней, а потом ни в коем случае не заедать, а пойти в спортзал и получать эндорфины оттуда, и стать такой суперкрасоткой, и пусть он мечтает тебя заполучить обратно.
Александр Генерозов: Женя спрашивает: «'Танцы', ты участвовала в жюри. Как тебе вообще этот проект?»
Елена Темникова: Классно! Три часа мы смотрели на классных ребят. Мне не удалось посмотреть после монтажа, говорят, я была там суперболтушка. Ну, я не знаю, ребят, я обычно говорила, значит, так нарезали.
Александр Генерозов: Света дает тебе выбор — Marvel или DC? За какую ты вселенную? И смотришь ты ли?
Елена Темникова: Ой, я вообще не знаю, что это такое второе.
(смеются)
Александр Генерозов: Будешь ли ты учить людей делать музыку? Мне кажется у тебя опыт гигантский.
Елена Темникова: Нет.
Александр Генерозов: Почему?
Елена Темникова: Потому что я сама не умею.
Александр Генерозов: Вот я просто не верю тебе.
Елена Темникова: Нет, ребят, это же не музыкальная школа, это все творчество. Это же все по наитию. Ты можешь создать условия, ты можешь вдохновить, можешь помогать. Но уж точно не учить. То есть я — нет.
Александр Генерозов: Но ты умеешь угадывать хиты, я знаю.
Елена Темникова: Да. Есть такой талант. Особенно для других.
Александр Генерозов: А тебе это помогает в твоей работе?
Елена Темникова: В моей — нет. Я не могу себя оценивать трезво. Только других. Это правда. Так обидно, знаешь.
Александр Генерозов: Я всех спрашиваю, ты должна точно знать. Как стать счастливой? Вот ты сейчас счастливая?
Елена Темникова: Я очень счастлива, да.
Александр Генерозов: Ну, рассказывай, как.
Елена Темникова: А, как? Ты знаешь, я четко понимаю, чего хочу, о чем мечтаю в своей жизни. У меня есть работа любимая, я ее обожаю. А есть все остальное. Все остальное — это моя семья. И я там счастлива, как человек. И счастлива в работе. И тут, представляешь, два счастья. Я могу их соединить и жить полноценной классной жизнью.
Александр Генерозов: Можно я предположу тебе третий источник счастья?
Елена Темникова: Давай.
Александр Генерозов: Ты счастлива, потому что ты на Европе Плюс!
Елена Темникова: Да! Да!
Александр Генерозов: Лена, спасибо тебе огромное. Рад всем твоим успехам. Приходи к нам еще. Друзья, Лена Темникова!
Елена Темникова: 14 октября — Оренбург, 15 — Самара, 18 —
Александр Генерозов: Придем! Пока! Пока!
Елена Темникова: Пока! Спасибо!
Как они это делают? Зачем они это делают? И почему одни это делают лучше, а другие хуже? Актёры и актрисы – загадочные и очень интересные люди. У них свои ВУЗы, свои понятия успешности, свои термины, которые ты, возможно, и не знаешь. Например «гримваген» – в курсе, что это такое?
29 сентября погрузиться в кухню театральной сцены и съёмочной площадки помогла актриса Александра Прокофьева. Она знает не понаслышке, что такое Театр Вахтангова, что такое быть актрисой не только в театре, но и в кино. В её портфолио «Анна Герман. Эхо Любви», «Поселенцы», «Лектор», а также приз за лучшую Софью Фамусову в театральной постановке «Горе от ума».
Читай интервью с актрисой ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс очаровательная актриса театра и кино, самая убедительная и драматичная Анна Герман наших сериалов. В ее портфолио «Поселенцы», «Ласточкино гнездо», «Лектор» и работа в самом арбатском из театров, Евгения Вахтангова. Александра Прокофьева! Здравствуйте, Саша. Привет всем-всем, кто с нами сейчас.
Александра Прокофьева: Здравствуйте! Всем привет!
Александр Генерозов: У нас сейчас осень, разгар. Пушкин любил говорить, что золотые листья и все такое. Романтично все. Вы относитесь к тем, кто любит осень или к тем, кто «лучше было бы потеплее»?
Александра Прокофьева: Я в таком возрасте, когда я хочу потеплее. Я люблю осень. Если осень такая, как сейчас, то почему нет. Да, конечно.
Александр Генерозов: Смотрите, Саша, коль уж мы коснулись осени. У всех людей осень – это закат. Это что-то предшествующее зиме. Но у людей творческих профессий это всегда сезон, это всегда выход к новым горизонтам. Как у актеров, у вас наблюдается какая-то сезонность в жизни? Например, осенью – оживление. Или наоборот, может быть, летом.
Александра Прокофьева: Нет, я такого не наблюдаю у нас. Мне кажется, такого нет. У каждой поры есть свои прелести. Допустим, осенью мы уезжаем со спектаклями, «Амурская осень». На Дальний Восток летим. Зимой предновогодние праздники, тоже что-то интересное. Поэтому я не могу сказать, что у нас есть определенный период и что-то интересное. У нас интересно всегда, круглый год.
Александр Генерозов: В тему погоды. Натурные съемки, то есть съемки на природе – это всегда самая сложная часть? Мне кажется, что можно договориться с техниками, чтобы кондиционер получше включили, а с природой не договариваешься. С природой то, что есть.
Александра Прокофьева: Это самое интересное. Как правило, съемки затягиваются. Лето у нас снимается зимой. Или наоборот, зимой снимается лето. Я могу сказать так. У меня были такие казусные моменты, когда мы уходили в зиму, а снимали осень. И моя героиня должна была стоять босиком на берегу реки, радоваться жизни. На нее был накинут только пиджак. «Жизнь врасплох», мой самый первый фильм. Могу сказать, что это были большие трудности, потому что я играла любовь. Я должна была быть прекрасной. У меня не должно было быть синих губ. Это очень сложно, потому что так я простояла три часа. Потом растирали ноги водкой. Говорить под конец я уже просто не могла.
Александр Генерозов: Помогает при этом осознание, что ты актер, что ты занимаешься важнейшим делом, просто не заболеть. Мне кажется, что любого нормального человека – простите, что я не говорю про актеров нормальные люди, – поместить в экстремальные условия, то человек скиснет. Что значит скиснет? Заболеет просто. Как актеры с этим справляются? У вас какая-то особая закалка?
Александра Прокофьева: Я ни разу не болела. Клянусь. Я просто приходила, принимала горячий душ, ложилась спать и наутро я была бодра и весела. Я знаю, почему. Мы настолько любим нашу профессию, мы кайфуем от каждого момента, когда мы на площадке, на сцене или это кино. Поэтому даже такие трудности, когда ты стоишь босиком, а на улице зима, нам все равно.
Александр Генерозов: Актерами хотят стать многие. Получается лишь у единиц. Например, как у нашей гостьи, актрисы Александры Прокофьевой. Давайте спросим, как у нее это получилось. Вы уехали в 18 лет поступать в Москву, не зная, куда. Глядя на себя с нынешней высоты, это было чистое безумие или это был единственный правильный ход?
Александра Прокофьева: Я могу так сказать. В 18 лет я приехала в Москву настолько в прямом смысле непорочной, невинной, что я могу сказать, что это был отчаянный ход. Слава богу, что в моей жизни все сложилось достаточно удачно. Я была одна в Москве. То есть у меня никого не было. Это было безумие полное. Это было мое первое большое путешествие. Я никогда никуда не ездила отдыхать. Я вырвалась, и теперь я в Москве.
Александр Генерозов: Интересно просто с какой вот точки зрения. Человек поступает в актерский вуз. Мне кажется, что логика должна быть такая же, как в обычном вузе. То есть нанимают репетиторов, подтянуть физику, математику. Я говорю про обычный вуз. А что с актерским вузом? Нужно нанять отставную бабушку, которая будет говорить: «Я тебе расскажу, как играть Анну Каренину». Так?
Александра Прокофьева: Нет. Я на самом деле сейчас столкнулась с тем, что очень многие родители нанимают репетитора и готовят детей к поступлению в театральные вузы.
Александр Генерозов: То есть они существуют?
Александра Прокофьева: Да. Могу сказать, что это все очень хорошо, но иногда репетиторы настолько забивают ребенку, как правильно нужно читать, а нужно читать не как правильно, а как ты чувствуешь. Это разница. Это большая разница. Если он придет с холодным носом, как у нас любят говорить, прочитает: «Я вас люблю».
Александр Генерозов: Что значит, «с холодным носом»?
Александра Прокофьева: С холодным носом, ничего не будет чувствовать. Он правильно прочитает прозу, стих выучит, как полагается, но за этим ничего не будет. Пусть это будет неправильно, пусть он будет торопиться, сбиваться, картавить, шепелявить. Но он прочитает это так искренне, что он поступит.
Александр Генерозов: Что нужно из предметов, что нужно хорошо успевать, кроме таланта? Понятно, что в школе не преподают актерский талант. Это вообще свойство. В чем нужно хорошо успевать, чтобы пригодилось в актерском вузе? Литература?
Александра Прокофьева: Литература, русский, история, наверное. Наверное, все. Математика точно не поможет. Мне она не помогла.
Александр Генерозов: В вашем портфолио, как уже упомянул в начале передачи, работа в совершенно замечательном театре имени Вахтангова. Меня всегда поражало – он находится настолько в эпицентре этого арбатского безумия. Художники, шаржи, матрешки. Интересно, зрители приносили какой-то налет Арбата внутрь театра? Раз, смотришь, человек нормальный вроде, но в ушанке. Или с мороженым…
Александра Прокофьева: Нет, в театр у нас приходили интеллигентные люди без мороженого. У нас все было хорошо.
Александр Генерозов: Один из ваших педагогов, Василий Лановой. По крайней мере, вы его в интервью называете учителем. Это связано с работой? Он ведь тоже вахтанговец. Или вы с ним в вузе как-то пересеклись?
Александра Прокофьева: Он больше, чем педагог. Он мой мастер. Он выбирал… есть такое правило. Когда студент учится в Щукинском институте, на третьем курсе педагоги выбирают, кого они себе берут на художественное слово. Василий Семенович из тех педагогов, который выбирал. Остальным давали. Это было очень волнительно, потому что все переживали, кого же возьмет великий Лановой. Я даже не думала, что он выберет меня. Я даже не могла себе предположить, что я буду у него. Когда это случилось, я была счастлива. Он оказался мне другом, наставником и партнером по сцене в дальнейшем.
Александр Генерозов: Театр носит имя Вахтангова. Это один из основополагающих не просто театральных мастеров, даже не знаю, как подобрать слово. Это родоначальник целой системы Вахтангова. Вот этот базис, заложенный еще им, как-то сохраняется в театре? Вы чувствуете его в чем-то?
Александра Прокофьева: Да, конечно, чувствуем. Театр старается поддерживать эти традиции.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашей замечательной гостье узнаем в серии быстрых ответов. Ответы, Александра, всегда принимаю в любом формате. Итак, можно ли выжить в театре, не имея никакого отношения к кино, просто сугубо, 100% true театральным актером?
Александра Прокофьева: Мое субъективное мнение – наверное, сейчас меня забросают помидорами – мне кажется, что нет. Все-таки актер должен сниматься в кино.
Александр Генерозов: Это не только про материальное положение?
Александра Прокофьева: Нет, не про материальное. Мы живем в 21 веке. Конечно, ты получаешь главные роли, исходя из того, знает ли тебя зритель или не знает. Или ты будешь вторым составом. А афишу сделают на того, кого узнают.
Александр Генерозов: То есть таким вот сугубо театралам… понятно. В театре нет дублей. В кино нет возможности понять со временем, как сыграть лучше. Какой из этих прессов жестче? Мне кажется, прессует и то, и другое. Тут ты не можешь ошибиться, потому что ошибка будет растиражирована, а тут ты можешь ошибиться, но…
Александра Прокофьева: Для меня все-таки в кино ты не имеешь права на ошибку. Пусть у тебя будет 15 дублей. Если ты не можешь это сыграть, то все, ты вошел в историю с этим кадром навсегда. Потом ты смотришь и понимаешь, что нет, оно не случилось. В театре иногда бывает. Могу откровенно сказать, что бывают такие спектакли, когда ты уходишь и тебе стыдно. Стыдно просто оттого, что не пошло. Не случилось этой магии у тебя, у твоих партнеров. Мы уходим за кулисы, мы разбиты, мы обсуждаем, что пошло не так, почему. Ты знаешь, что в конце недели ты еще раз выйдешь на площадку и ты все исправишь. Так и получается. Поэтому все-таки в кино сложнее.
Александр Генерозов: Актриса Ирина Старшенбаум у нас в интервью подарила такой афоризм. Режиссер на площадке как мама, а продюсер как папа. Строгий такой и деньги считает. А мама такая, добренькая. Вы согласны с таким делением?
Александра Прокофьева: Не согласна. Я ушла служить в театр «Театральный марафон», а он антрепризный. Могу сказать, что Александр Гордиенко совершенно не строгий продюсер. С ним очень комфортно работать. У нас каждая постановка с такой любовью друг к другу. И он к нам. У нас все замечательно.
Александр Генерозов: Интересно. Еда на съемочной площадке. Мне кажется, что в этой обстановке этих котлов, мармитов рождается какая-то актерская общность. Есть эта магия, что все из одного вот этого… а может, и не все из одного.
Александра Прокофьева: Кто-то заказывает себе еду. Например, бывают вегетарианцы, у которых своя еда. Или те, кто сидят на диете. У меня тоже была знакомая актриса. Она просила, чтобы ей отдельно готовили еду. От той еды, которую она ела на площадке, она быстро поправлялась. К концу съемок она становилась достаточно пухленькой. Еда всегда вкусная.
Александр Генерозов: Машина времени. На ней-то полетаем куда-нибудь?
Александра Прокофьева: Давайте.
Александр Генерозов: Куда?
Александра Прокофьева: В детство. Я бы вернулась в детство.
Александр Генерозов: Актерская профессия всегда притягивала как магнит. Но что происходит с самими актерами на сцене, в кадре, известно лишь самим актерам. Попробуем сейчас заглянуть к ним в голову, потому что у нас рядом сидит замечательная актриса Александра Прокофьева.
Саша, вы находитесь в образе. Вы находитесь в роли. В этот момент вы можете фоном, в полушарии одном буквально думать: «А я утюг не выключила»? Или все вообще исчезает? Дети, семья?
Александра Прокофьева: Когда ты находишься в кадре, то исчезает все. У меня так. То есть только он, я и что мы пытаемся сотворить, эту магию. Когда ты выходишь из кадра, ты думаешь, поел ли твой сын, что делает твой муж.
Александр Генерозов: Это секундное превращение?
Александра Прокофьева: Секундное.
Александр Генерозов: Я сталкивался с тем, что у актеров почти религиозное отношение к этой профессии. Например, когда перепутаешь последовательность, человек – музыкант и актер. Надо говорить «актер и музыкант». А ты случайно скажешь «музыкант и актер». Или он ведущий и актер. Надо обязательно сказать «актер и ведущий». Почему так? Вы бы спокойно отнеслись, будь у вас другая профессия, если бы сказали, что вы лесоруб и актер? Лесоруб – это не про Александру.
Александра Прокофьева: Мне все равно. Правда.
Александр Генерозов: Почему тогда у других вот так? Мне непонятно. Меня называй хоть в какой последовательности. Хоть Александр Генерозов, хоть Генерозов Александр. Мне все равно. А люди ужасно обижаются, если актерскую профессию ставят не на первое место.
Александра Прокофьева: Я не знаю, по какой причине. Может быть, они хотят быть очень знаменитыми.
Александр Генерозов: Наверное. Насколько я знаю, в начале 20 века было не очень престижно быть актером. Даже в рассказах классиков: актеришка, актриска. Кстати, вы как относитесь к феминитивам? Актриса или актерка?
Александра Прокофьева: В первый раз слышу актерка. Это как-то унизительно.
Александр Генерозов: А многие считают, что наоборот.
Александра Прокофьева: Актерка? Шахтерка? (Смеется)
Александр Генерозов: Короче, актриса, да?
Александра Прокофьева: Да.
Александр Генерозов: Так вот, использовалась даже такая уменьшительно-пренебрежительная форма. Актриска, актеришка. А сейчас актер – это звезда. Как вам кажется, с чем связано это изменение?
Александра Прокофьева: Я не соглашусь. До сих пор многие считают, что актерская профессия не заслуживает уважения. Многие считают, что если женщина – актриса, то она играет любовь. Мужу-то она может пойти, на стороне. Я считаю, что это глубокое заблуждение. Люди ошибаются. Я просто сама с этим сталкивалась.
Александр Генерозов: Вы родились на Сахалине. Для большинства из тех, кто нас слышит, это место значит не больше, чем набор букв. Кто-то слышал, что это один из самых восточных островов. Что это за место? Это правда такой суровый край, как его воспринимают?
Александра Прокофьева: Да, раньше это была каторга. Я могу сказать, что это суровый край. Но я так люблю этот остров. У меня такие хорошие воспоминания. Когда ты зимой выходишь, несколько секунд и у тебя на ресницах иней. Везде иней. Ты замерзаешь. Автобусы не ходят. Ты стоишь по часу, чтобы уехать в школу.
Александр Генерозов: Ностальгия.
Александра Прокофьева: Да, это правда ностальгия. Я помню, как мама смотрит из окошка. И ты стоишь и думаешь: «Может быть, сегодня я не пойду в школу? Может быть, мама меня пожалеет». И да, она желала и звала меня обратно, потому что невозможно было уехать. Горные реки. Летом +18 ° С. Ты заходишь в горную ледяную речку и купаешься.
Александр Генерозов: Вот, где истоки актерской закалки.
Александра Прокофьева: Да.
Александр Генерозов: А вы говорите, что это из-за профессии. Просто надо вырасти на Сахалине.
Александра Прокофьева: Икра. Свежая рыба. Мама достает икру, обдает кипятком, и мы сразу ее ели.
Александр Генерозов: Близость к Японии накладывает какой-либо отпечаток на жизнь в Сахалине? Кроме праворульных машин. Может быть, к вам как-то японская кухня заходит?
Александра Прокофьева: Японская кухня очень вкусная на Сахалине. А больше даже не знаю.
Александр Генерозов: Японцев там не видно?
Александра Прокофьева: Видно. Их много.
Александр Генерозов: В бинокль, в ясную погоду. А вот сахалинский театр довольно известный и раскрученный. Это название знают даже те, кто не очень хорошо знают, где Сахалин. Почему он так популярен? Откуда такая театральная школа на острове?
Александра Прокофьева: В свое время, когда я еще жила в Южно-Сахалинске, у меня была куча кружков. Один из них назывался колледжем, но по сути, он был кружком. Я туда ходила. И мы приходили в этот театр. Там тогда работал гениальный режиссер Гуревич. Он был лучшим. Когда он меня увидел там… это я сейчас отвлекаюсь, вспомнила. Он мне сказал, что я одарена, поцелована богом внешне и внутренне. Он мне посоветовал поступить в Щукинский театральный институт. Этот театр очень хороший. Актеры там чудесные. И постановки там были в то время, 15 лет назад были прекрасные. Что там сейчас, я не знаю, потому что я давно не была на Сахалине.
Александр Генерозов: Кино в нашей стране не ругает только ленивый, потому что оно действительно своеобразное. Тем не менее нельзя игнорировать тот факт, что время от времени классные, хорошие проекты в нем происходят. Что бы нам сделать с кино, подумаем мы сейчас вместе с актрисой Александрой Прокофьевой. Для того чтобы это было проще сделать, я ей дам воображаемую волшебную палочку. Итак, взмах волшебной палочкой №1 от Александры Прокофьевой. Может, денег дадите?
Александра Прокофьева: Не дам денег. Хотелось бы, чтобы все-таки настало время, когда будут утверждать не продюсеры, а режиссеры. Чтобы вернулось туда, откуда мы начинали.
Александр Генерозов: Вы защищали продюсеров перед этим, а тут вижу, что все-таки не так просто?
Александра Прокофьева: Все-таки мне кажется, что в кино хотелось бы, чтобы иногда утверждали режиссеры. Если хороший режиссер, а у нас много хороших режиссеров, чтобы к ним прислушивались, и они принимали решение.
Александр Генерозов: Взмах палочкой №2. Давайте я вам подскажу. Юрий Колокольников жаловался, что сценаристы ужасные, плохие. Вам как? Сценариста поменяли бы? Вы как актриса чувствуете вот эти сценарные ляпы, нестыковки? Или это уже, скорее, режиссер ощущает?
Александра Прокофьева: Мы, конечно, тоже это чувствуем. Но каждый раз, если нам что-то не нравится в сценарии, меняем это все по ходу. Просто переписываем.
Александр Генерозов: То есть вы просто в такой симбиоз вступаете?
Александра Прокофьева: Да, с режиссером, с актерами и делаем, чтобы это было органично.
Александр Генерозов: Давайте финальный, третий взмах вашей волшебной палочки. Тут я не буду ничего подсказывать. Давайте вы сами. Что надо сделать? Может, вы скажите, что убрать этого человека?
Александра Прокофьева: Это сложный вопрос. Я не могу на него ответить.
Александр Генерозов: Систему образования не надо менять глобально? Нет же никакого ВГИК в Голливуде. Учатся при студиях в небольших школах.
Александра Прокофьева: Школы обязательно должны быть в России. Чтобы оставались и Щука, и Щепка, и МХАТ, и ГИТИС. Это все прекрасно. Пусть все идет своим чередом в кино. Я верю, что наступит время прекрасного, сильного, умного кино. Самое главное – не надо стремиться за западом. Так, как у них, у нас никогда не будет. Надо создавать свое, наше кино.
Александр Генерозов: Я не могу не коснуться вашего замечательного сериала, «Анна Герман. Эхо любви», где вы исполнили главную роль той самой замечательной певицы с трагическим оттенком. Когда вы изучали ее биографию, что вас больше всего удивило?
Александра Прокофьева: Их любовь до конца дней. Это удивительно. Они были удивительными людьми. Как он любил ее, я не знаю. Он ведь до сих пор один. То отношение, когда мы снимали фильм, он просматривал те наши дубли, все наше кино. Сказал, что доволен тем, как я сыграла ее и поблагодарил. Я помню, что мой агент попросила позвонить ему, чтобы я с ним поговорила. Но я не смогла. Я не знала, что ему сказать. Я была так тронута его словами. Позвонить и сказать, что это я играла Анну Герман, я не смогла. Я жалею об этом. Это удивительная история, история любви.
Александр Генерозов: Александра, все люди ищут счастье. Хотят найти счастье, но не у всех получается. Вы производите впечатление очень счастливого человека. Поделитесь небольшим крохотным рецептом, как стать счастливым.
Александра Прокофьева: Я очень люблю свою семью. Каждого. Я готова за них умереть. Я не пожалею себя. Будь это моя мама, дети, муж, брат. Они это знают.
Александр Генерозов: И от этого вы счастливы?
Александра Прокофьева: Да.
Александр Генерозов: Александра, спасибо огромное. Час пролетел как минута. Приходите к нам еще. Беру с вас обещание. Друзья, актриса театра и кино, Александра Прокофьева провела воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс. Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Александра Прокофьева: До свидания!
15 сентября в шоу Week & Star пришёл горячий как солнце его родной Галисии и красивый как вся Испания парень, замечательный испанский актёр Марио Касас! Он сыграл главную роль в сериале «Влечение». Его герой — миллиардер, создающий электрический суперкар, но его страсти гораздо глубже, чем электромобили, тут есть на что взглянуть, и даже есть от чего покраснеть! Александр Генерозов спросил у Марио, в чём испанские сериалы круче американских, что стоит посетить на родине гостя в Галисии, а также играл ли испанец с самым итальянским именем в Super Mario. Читай интервью с Еленой ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: Девчонки, берегитесь. На Европе Плюс испанский актер, гроза женских сердец, перед которым не могут устоять даже партнёрши на съемочной площадке, звезда фильмов «Три метра над уровнем моря», «Летний дождь», и сериалов, таких как «Пако» и «Ковчег», а также нового, о котором поговорим сегодня — Марио Касас! Привет тебе, Марио, и привет всем, кто с нами сейчас!
Марио Касас: Привет!
Александр Генерозов: Новый сериал, в котором ты исполнил главную роль, называется «Влечение», и он
Марио Касас: У меня не было сомнений относительно выбора этой роли, потому что она мне сразу понравилась в первую очередь тем, что это персонаж, которого… раньше я никогда ничего подобного не играл. Он совершено отличный от всех моих предыдущих ролей. Это,
Александр Генерозов: Марио, твой актер — глава компании по производству электромобилей, и он наполнен тайными страстями. Вот как тут не вспомнить Илона Маска? Вы брали
Марио Касас: Безусловно, мы, когда создавали этот образ, мы ориентировались на вот это новое поколение молодых бизнесменов, которые занимаются разными интересными проектами, весьма успешными, в том числе Илон Маск и его Tesla, люди, которые создавали, стояли у истоков Facebook и так далее. Людей не просто успешных, но и обладающих огромной властью.
Александр Генерозов: Твой герой создает электромобиль, а сам в то же время катается на ретро родстерах. Это специально такой разлом придуман?
Марио Касас: Да, это специально такая задумка была, специальная деталь подобрана, потому что это очень характеризует хорошо персонажа, который, на самом деле, не современный человек, он весь в прошлом, он там укоренен.
Александр Генерозов: Шотландский актер Кит Харингтон после завершения съемок «Игры престолов» лег в психиатрическую клинику. Вот настолько он сросся с образом своего героя Джон Сноу. Скажи, Марко Мур повлиял на тебя? Тебе пришлось потом выходить из этого образа?
Марио Касас: Да, этот персонаж был действительно очень сложным. Это человек, который пережил в детстве серьезную психологическую травму, и, безусловно, на меня повлияла и сама эта работа, и мне понадобилась некоторая психологическая помощь после того, как я закончил съемки, для того, чтобы
Александр Генерозов: Марио, твой герой — человек, достигший многого. И вот он сопоставляется с первых же серий с его
Марио Касас: Действительно, вы совершенно правильно заметили. Я вообще считаю, что мой персонаж тоже в
Александр Генерозов: В сериале много ссылок и референсов к классическим фильмам. Я насчитал «Человек дождя», «Основной инстинкт». Какие еще ссылки и отсылки я не упомянул, но они присутствуют?
Марио Касас: Тут, безусловно, сыграла роль режиссерского видения, и в большей степени это его
Александр Генерозов: Марио, как меняется Марк Мур с развитием сюжета? Он
Марио Касас: Там восемь эпизодов, и, действительно, в первой серии мы встречаемся с человеком очень закрытым, очень холодным, без эмоций, без эмпатии. И постепенно на протяжении развития сюжета появляются
Александр Генерозов: Съемки сериала и съемки полнометражного фильма. Ты участвовал и в том, и в другом процессе. Что самое сложное в съемках именно сериала?
Марио Касас: Но вообще я считаю, что в современном мире, в
Александр Генерозов: «Влечение» содержит множество откровенных сцен. И как это было, сложно для тебя? Или ты решительный парень и легко скидываешь одежду?
Марио Касас: Я думаю, что обнажаться во всех смыслах перед большим количеством людей, тем более в присутствии их не просто за экраном, а непосредственно съемочная группа, которая может быть до 50 человек — это серьезное испытание для любого. И, безусловно, каким бы отважным и смелым человеком ты ни был, это довольно стыдно. Но я всё время для того, чтобы это не было просто
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы принимаю в абсолютно любом формате.
У каждой истории есть начало. Ты помнишь свою самую первую роль и самый первый дубль?
Марио Касас: Вы застали меня врасплох, и сейчас, честно говоря, не могу ничего вспомнить конкретного. Но если уходить далеко в детство, может быть, первые такие попытки
Александр Генерозов: Актерам приходится учить большие куски текста. Это реальная проблема или у тебя память что надо?
Марио Касас: (Смеется.) У меня хорошая память, когда нужно. Но, на самом деле, всё очень сильно зависит от проекта, потому что есть режиссеры, сценаристы, продюсеры, которые требуют хорошего, отличного знания готового текста. Но вот, например, только что я закончил один проект, где задача была поставлена ровно противоположным образом — искали как можно больше близости к реальности. Мы пытались сделать так, чтобы персонаж не говорил заученными словами, а импровизировал. И я практически должен был просто этот текст воссоздавать от себя.
Александр Генерозов: Хорошо. Тогда скажи, в создании персонажа, которого зовут Марко Мур, ты сам участвовал? Вам даются такие полномочия?
Марио Касас: Да, я считаю, что очень важно, и это крайне необходимо, чтобы актер участвовал в создании своего персонажа, и всегда сам первый вношу
Александр Генерозов: В русском кино до сих пор в ходу инструмент под названием хлопушка. А как в Испании?
Марио Касас: Да, в Испании тоже
Единственное, пожалуй, что изменилось и что я могу отметить — это то, что они теперь появились разного размера. Появились цифровые. И люди как бы используют хлопушки в зависимости от длины кадра. Это очень забавно.
Александр Генерозов: Марио Касас это любит, но никогда не съест.
Марио Касас: Мне очень нравится паста разного совершенно вида, но я ее не ем — хлеб, пасту, потому что это всё углеводы, и, как правило, часто бывает так, что я на диете, и мне этого нельзя.
Александр Генерозов: Мы всем гостям предлагаем совершить небольшое путешествие на машине времени. В какое время, в какое место отправишься ты: в прошлое, в будущее?
Марио Касас: Я думаю, что я остался бы в настоящем, потому что я не хочу знать, что будет, а то, что прошло, уже прошло. Назад возврата нет. Поэтому я остаюсь здесь.
Александр Генерозов: Марио, мне вот иногда кажется, что американское кино заняло абсолютно всё пространство. Но вот передо мной живой испанский актер, который доказывает обратное. В чем, на твой взгляд, главное отличие именно испанского кино от всего другого?
Марио Касас: Ну, я считаю, что любое национальное кино — испанское ли, французское ли, русское ли — его главное достоинство заключается в том, что это некоторый способ передать те национальные особенности,
Александр Генерозов: А тебе поступали предложения из Голливуда или сам ты про себя лелеешь такую мечту о покорении этих холмов?
Марио Касас: Да, я работал в некоторых проектах, в том числе с Антонио Бандерасом, который, может быть, это не Голливуд, но, во всяком случае, это американские проекты. Но, откровенно говоря, я не испытываю особенного желания попасть именно в Голливуд, потому что сейчас мир сильно изменился, и делать хорошее кино можно абсолютно где угодно. Есть прекрасные режиссеры в России, в Италии, во Франции. Я с удовольствием бы работал где угодно, за рубежом готов работать, но считаю, что совершенно необязательно при этом стремиться именно в Голливуд.
Александр Генерозов: Хорошо. Коль мы уж упомянули фамилию Бандерас, вот такие люди как Бандерас или Хавьер Бардем, они стали людьми Голливуда
Марио Касас: Я считаю, как раз наоборот, они именно экспортировали свою испанскость в Голливуд, и они стали испанцами по определению. То есть Антонио Бандерас — это все знают, что он испанец, и он лучший испанец в Голливуде. Поэтому, я думаю, что как раз они очень помогают распространению национальной культуры за рубежом.
Александр Генерозов: Открываем страничку нашего гостя в Instagram. А там 10 августа ты на шикарной тачке. Это съемки или это твоя?
Марио Касас: Нет, к сожалению, не моя. Это был промоушен одного фильма.
Александр Генерозов: Но ты фанат горячих тачек, всего, что связано с автомобилями?
Марио Касас: Да, я обожаю всё, что связано со скоростью, с моторами, с движением. К сожалению, сейчас мне не разрешают иметь мотоцикл, моя семья мне
Александр Генерозов: Листаем Instagram Марио дальше. И 3 августа ты на яхте со смартфоном, а на смартфоне надпись «Семья» (Family). Что это значит? О чем ты хотел рассказать нам?
Марио Касас: Ну, это написано на обложке моего телефона. Вот у меня тоже он с собой. Вот здесь Марлон Брандо, и вот эти надписи «Семья», «Жизнь», «Стиль». Но, на самом деле, если честно, то семья для меня — это просто действительно самое важное в жизни.
Александр Генерозов: И вот мы долистали до 23 июля, где ты в кадре без рубашки. И мы видим несколько тату. Они
Марио Касас: Сердце — на самом деле, просто сердце, которое, к сожалению, получилось не таким, как я хотел. Оно получилось меньше. И, в принципе, оно просто находится на том месте, где у человека сердце. А вообще я имею такую уже традицию — не знаю, хорошо это или плохо, — но после каждой роли я делаю себе
Александр Генерозов: Долистали до 30 июня. Ты такой побитый стоишь или измученный. Это в реальной жизни или это
Марио Касас: Ну, у меня, как у всех остальных людей на Земле, бывают хорошие дни, бывают не очень хорошие дни. А здесь, тем более это один из эпизодов полуторамесячных съемок фильма, которые происходили в основном в ночное время. Это пять часов утра. Это безумный день, предшествующий этому, работы и так далее. И я здесь действительно просто устал.
Александр Генерозов: Давай о твоей родной Галисии, если ты не возражаешь. Это самая западная часть Испании. Чем она отличается от других?
Марио Касас: Самое большое, что я ценю в своей стране — это то, что она очень разная. И настолько разная, что кажется, что ты переезжаешь из одной страны в другую. Потому что, если говорить о Галисии — это моя действительно родина, моя земля. Там совсем не похоже ни на юг, ни на центр. Это постоянный дождь, там очень зелено, там совсем другая еда, прекрасная еда. Но потом ты перемещаешься в Мадрид, и это совсем другие пейзажи. Ты перемещаешься на юг, и это жара, море, пляжи. Огромное разнообразие ландшафтов — это, я считаю, огромное достоинство Испании.
Александр Генерозов: Давай
Марио Касас: Я считаю, что нужно в Галисии побывать на побережье, потому что это совсем необычное побережье. Обязательно нужно посетить город
Александр Генерозов: Ты испанец, но у тебя, как мне кажется, самое итальянское имя — Марио. Это частая история для Испании?
Марио Касас: Да, это любопытно. На самом деле, это действительно не очень распространенное в Испании имя. Если я
Александр Генерозов: И не могу не спросить: играл ли ты в Super Mario, игру твоего имени?
Марио Касас: Да, я считаю, что это вообще одна из лучших игр в истории.
Александр Генерозов: Кино — отличная штука. Но где еще кроме киноплощадки мы можем увидеть Марио Касаса? Какие активности у тебя кроме кино и спортзала? Давай так сразу вычеркнем.
Марио Касас: Ну, я очень много времени провожу дома с семьей, с друзьями. Это одно из мест, где меня можно застать довольно часто. А еще одно из моих больших увлечений — я живу минутах в 20–30 от Мадрида. Это уже начинаются горы. И бродить по горам — мое одно из любимых занятий. Я очень люблю бывать один наедине с самим собой, и это прекрасно получается как раз в горах.
Александр Генерозов: Завершающий вопрос. Люди годами ищут счастье, но не всегда находят. Твой личный рецепт, как быть счастливым человеком?
Марио Касас: Да, это поиск, который можно сравнить с поиском чаши Грааля. Он действительно бесконечен. И я, как и все, тоже нахожусь в этом поиске. У меня нет готового рецепта. Я думаю, что быть счастливым — это,
Александр Генерозов: Марио, спасибо огромное! Приходи к нам с новыми проектами! Ждем! Друзья, потрясающий актер, исполнитель главной роли в сериале «Влечение». Марио Касас провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс.
Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Марио Касас: Спасибо!
8 сентября Юрий Колокольников пришёл на Европу Плюс к Александру Генерозову в шоу Week & Star! Он рассказал, каково работать с Джеки Чаном и железным Арни, верит ли он сам в магическую силу мелового круга, куда бы он отправился на машине времени и многое другое. Читай интервью с актёром ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс невероятный потрясающий актер, парень, живший и снимавшийся в Голливуде также легко, как в России. Единственный русский актер, участвовавший в «Игре престолов». Единственный русский актер, работавший с Кристофером Ноланом. Я думаю, эпитет «единственный» мы могли бы сейчас повторять очень долго. Но я скажу просто: Юрий Колокольников на Европе Плюс. Привет тебе, Юра.
Юрий Колокольников: Здравствуйте! Добрый вечер! Спасибо за такие комплиментарные слова.
Александр Генерозов: Мы через несколько дней увидим тебя в образе самого решительного из российских императоров, царя Петра I. Скажи, когда на тебя надели парик, когда тебя ввели в этот образ, тебе захотелось сделать какое-то решительное действие, перенести столицу или побрить бороду всем хипстерам?
Юрий Колокольников: Решительный шаг? Знаешь, на самом деле, когда мы снимали, мы снимали в нескольких странах. Когда у нас был блок, который мы снимали в Китае, то я заканчивал еще проект в Питере. Не поверишь, но я жил, у меня была квартира, которую мне снимали для проекта, она была прямо на Дворцовой набережной. Она находилась прямо напротив Петропавловской крепости. Когда я улетал в Китай, почему-то Петр I в Китае, приходил после смены, садился у окна, смотрел на Петропавловскую крепость. Ну что ж, хорошо. Это и было решительным действием. Поедет-ка, Петр, пожалуй, в Китай, спасать драконов. Это неизвестная страница биографии Петра I, которую мы раскрываем зрителю в нашем проекте.
Александр Генерозов: «Вий» стал первым российским фильмом, собравшим миллиард в прокате. Неудивительно, что его продолжение, «Тайна печати дракона», собрало целое созвездие актеров мирового уровня, в котором одна из ярчайших звезд, Юрий Колокольников. Именно он сегодня с нами на Европе Плюс. Привет еще раз.
Юрий Колокольников: Здравствуйте!
Александр Генерозов: Фильм «Тайна печати дракона» получился таким блюдом. Я считаю, что это настоящий True Fusion.
Юрий Колокольников: Как? True Fusion – это прямо очень точный жанр. (Смеется)
Александр Генерозов: Наш борщ хороший такой, в него…
Юрий Колокольников: Мисо суп. Потом, опять же, китайская какая-то тема…
Александр Генерозов: Специй там накидали.
Юрий Колокольников: Китайские специи.
Александр Генерозов: И сверху еще корочкой голландского или английского сыра. Потом это все в американской духовке кинематографа запеченное. Нормально получается.
Юрий Колокольников: Это гениально. Именно так на самом деле. Ты настолько точно сейчас определил тон и жанр фильма, что я даже не знаю, как сказать. Там правда чистый True Fusion, который снят в рамках мощного, большого фэнтези жанра, которому нас научила западная киноиндустрия. Хотя мы это умели делать еще в 30-40-е года, когда снимали наши сказки. Мы тогда начинали. Потом у нас был небольшой перерыв. Плюс у нас еще тема здесь, которая происходит в Китае, весь экшн. У нас работало огромное количество… вся команда Джеки Чана, которая ставила всю вот эту хореографию экшна. Мы, скромные слуги народа. Я в виде Петра I, мои коллеги и Арнольд Шварценеггер. Что может быть лучше?
Александр Генерозов: Звучит вкусно. Надо будет попробовать обязательно. Комедийный образ Петра I уже на твоем счету есть.
Юрий Колокольников: У меня такое уже было? А, здесь, да? Комедийный в чистом виде.
Александр Генерозов: Не возникло ли у тебя желание этот персонаж уже с драматической точки зрения изучить и сыграть?
Юрий Колокольников: Самое смешное, что мне после этого… потому что не все знали, мы это скрывали до какого-то момента, что это Петр I. Он вначале под маской. Мне предлагали два раза, во время съемок и после, два проекта, где был Петр I. В обоих случаях это не произошло. Но, честно говоря, Петр I у меня остался таким как в этой ленте. Я бы не хотел углубляться во все его грязные делишки. А они были, и их было много.
Александр Генерозов: Все-таки, если вернуться к нормальной истории, реальной истории, как ты думаешь, Петра I пытались подменить или это легенда?
Юрий Колокольников: Я понял одну вещь. В жизни настолько все неправдоподобно. Мне пришлют какой-нибудь сценарий, произошедший в жизни, какую-то историю, которую вдруг перепишут, я скажу: «Что это за бред?». А на самом деле так и было. Поэтому в принципе, я не удивлюсь. Могли. Тем более в то время, когда там не было ни биометрии, ни телефонов, ни микрофонов. Дыма без огня не бывает.
Александр Генерозов: Юрий Колокольников, самый убедительный Маяковский, самый свирепый одичалый Стир, самый загадочный император под железной маской в «Тайне печати дракона» на Европе Плюс. Итак, смотри. В списке актеров «Тайны печати драконов» мы видим – Арнольд Шварценеггер, Джеки Чан, и я уже выпадаю в осадок. Это кастинг мечты. Звучит невероятно, но как было работать с ними? Они не перетягивали на себя внимание, ауру?
Юрий Колокольников: Когда ты снимаешь 12 часов и тебе надо успеть снять огромное количество планов того, сего, ты просто на фабрике работаешь и потом без сил падаешь в кровать. Он был очень сосредоточен, сконцентрирован, поскольку он приехал только на 3 дня. Ему надо было за эти 3 дня успеть снять достаточно большое количество сцен. Он все трюки делал сам. У него большая команда тех, кто делает вместе с ним эти трюки, потому что где-то нужен трос, еще что-то. Это целая большая, сложная система. Мы просто жестко отработали 3 или даже 4 дня в Пекине. Также и со Шварценеггером.
Александр Генерозов: Джеки Чан – фактически изобретатель жанра «комичное кунг-фу». Но тем не менее он профессионал своего дела. Как ты думаешь, в реальной жизни он грозный противник? Если с таким, может быть, даже не мужчиной, а дедушкой встретится на улице кучка хулиганов, сможет он вломить?
Юрий Колокольников: Я бы не стал рисковать. Я так понимаю, что у него просто все кости сломаны за всю его жизнь. У него 65 переломов. Все трюки всю жизнь делал сам. Это правда, он создал это жанр. Но жанр Tru Fusion борщ – это наше изобретение.
Александр Генерозов: Считается, что перед «Вием» нельзя открывать глаза, но мы за 3 дня до премьеры продолжения «Вия», «Тайны печати дракона», не удержались, приоткрыли их и не пожалели, потому что обнаружили у себя в гостях Юрия Колокольникова, на Европе Плюс. Ты в жизни, скорее, суеверный человек? «Вий», вот эта вся мистика, тайны.
Юрий Колокольников: Я вообще не суеверный. Совершенно.
Александр Генерозов: То есть меловой круг – это просто фигура мелом.
Юрий Колокольников: Да. Я считаю, что это все навеянное страхами. Абсолютно не суеверный. Иногда, если кошка пробежит, я может быть, и пойду задом. Но так, чисто для проформы. Не считаю это суеверием. Это, скорее, традиция.
Александр Генерозов: Даже по названию «Тайна печати дракона» видна китайская кухня. Кулинарная тема пошла. Ты мог бы себя представить приглашенным актером в сугубо китайское кино, которое на их внутренний рынок ориентировано? Или это абсолютно закрытая территория?
Юрий Колокольников: Наш фильм – это совместный опыт. Это было непросто, поскольку они должны каждую фразу, это комитеты, которые все это цензурируют, чтобы ни дай бог, дракона не обидеть, того не обидеть. Это огромная большая машина. Но так как это огромный рынок, они все время как-то приглашают и разных американских звезд, и у них есть разные фильмы. Поэтому в принципе, да. Почему нет? Если предложат, кто же от работы будет отказываться?
Александр Генерозов: Актер должен воплотить чей-то замысел своим умением, талантом. Кто на площадке в большей степени следит за вот этим контролем? Это режиссер или продюсер? Или может быть по-разному?
Юрий Колокольников: Безусловно, режиссер. Режиссер – главный капитан на площадке, который воплощает или свой сценарий, или сценарий, по которому он снимает. Есть разные проекты. Я участвовал в больших американских проектах, где помимо режиссера, есть еще большое количество продюсеров, шоураннеров, но это все очень мягко, аккуратно, без «я хочу, чтобы ты вот так вот сделал». Это невозможно. Все равно режиссер – это главный человек. Режиссер может советоваться с продюсером. Но никогда никакой продюсер к тебе не подойдет и не скажет. Лично я такого не встречал.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. Поехали! Был ли хоть один шанс у Юрия Колокольникова не стать актером?
Юрий Колокольников: Нейробиологом. Хотел изучать нейронные сети, мозг. Как в мультфильме «Головоломка», там как-то ковыряться. Но не произошло. Стал ковыряться в душевных струнах человеческих.
Александр Генерозов: Тоже, в принципе, нервы.
Юрий Колокольников: Все рядом.
Александр Генерозов: Кого бы ты никогда не стал играть? Вот есть у тебя такой стоп-лист. Например, маньяк-педофил?
Юрий Колокольников: Для артиста нет ничего лучше, чем роль маньяка. В маньяке ты можешь воплотить все, что угодно.
Александр Генерозов: Муниципального депутата сыграл бы? Депутата Госдумы?
Юрий Колокольников: Если это интересная история, почему бы и нет? Главное, чтобы это была интересная линия жизни, где есть где покопаться, развернуться.
Александр Генерозов: Сможешь ли вспомнить роль, которая въелась в тебя больше всего, ты ее потом из себя изживал, как Кит Харингтон Джона Сноу чуть ли ни в психушке из себя выкидывал.
Юрий Колокольников: Нет, у меня не было такого. Я в этом смысле проще отношусь к этой деятельности. Безусловно, когда ты каждый день поднимаешь гирю, то у тебя вырастут мышцы. Если ты каждый день в каком-то образе что-то изображаешь своим телом, голосом, то какие-то краски у тебя могут появляться. Я могу сказать только одно. Недавно у меня был проект, где я играл хирурга начала прошлого века. Я иногда про него думал. Конечно, было бы классно быть умным хирургом.
Александр Генерозов: Нео в «Матрице» мучился выбором, красная или синяя таблетка. Поставь себя на его место.
Юрий Колокольников: Я, конечно, выбрал бы правду. И уже выбирал не раз.
Александр Генерозов: Давай куда-нибудь метнемся вместе с тобой на машине времени. Мне бы хотелось поглядеть, в какое время ты себя отправишь, в прошлое или будущее. Заодно можешь выбрать локацию.
Юрий Колокольников: Я бы в будущее отправился. В связи со своей работой я достаточно часто отправлялся в разные времена. Тот же Петр I. Я много где побывал. В будущем я не был ни разу. Мне было бы интересно. Поскольку это открытая площадка для фантазии, можно придумать все, что угодно. Все равно все будет по-другому. Отправился бы в будущее.
Александр Генерозов: Юрий, я часто встречаю слова «бюджет картины составил» и цифры. По-моему, «Тайна печати дракона» – один из лидеров по бюджету. Я сейчас не помню точной цифры.
Юрий Колокольников: Да, это какая-то очень большая цифра, типа 50 млн долларов.
Александр Генерозов: Скажи, пожалуйста, в чем ты, как актер чувствуешь это вливание денег, вливание хороших сумм? Лучше проработка сценария, круче твоя одежда?
Юрий Колокольников: К сожалению, это не всегда воплощается в сценарии. Сценарий – самая маленькая часть затрат, хотя всегда все начинается со сценария. Что касается таких больших проектов, ты это чувствуешь во всем. Когда у тебя огромный выстроенный город, который мы снимали в Китае, когда у тебя 1000 человек массовки каждый день в течение 2 недель, когда у тебя большое количество каскадеров, постановочных трюков, костюмов, когда у тебя экспедиции в разные страны, из одной в другую. Плюс еще то, что на самом деле мало кто учитывает на производстве, компьютерная графика. Она стоит много денег. Над ней работает большое количество людей в разных странах. Вот, собственно, вся математика.
Александр Генерозов: Хорошо. Раздобыли бюджет. Тратить тоже надо уметь. Научились в России более или менее аккуратно обращаться с кинофинансами. Я так аккуратно очерчу.
Юрий Колокольников: Везде по-разному. Но в целом индустрия все равно заставляет. По-другому ты не сможешь существовать, не сможешь снимать кино. Кино – это такая же технология, как построить какое-то здание. Есть производственная технология, координация всей этой большой машины. Это достаточно сложная ситуация, когда у тебя 100 человек работает, когда у тебя много разных локейшенов. Но на самом деле это все технологии. В принципе, там ничего суперсложного нет. Это все уже давно открыли. Мы сейчас столкнулись с другой проблемой. В этом смысле она всех заряжает. Держаться-то надо. Поэтому мы все экономим и пытаемся оптимизировать.
Александр Генерозов: Птица Феникс – не сказочный образ, а довольно точная метафора для российского кино, восставшего из пепла в очередной раз. Как это возможно? Что нужно нашему кинематографу, чтобы продолжать дальше расти? Говорим с актером, Юрием Колокольниковым на Европе Плюс. Сейчас мы экономим деньги. Что сейчас самое дефицитное на твой взгляд? Люди?
Юрий Колокольников: Люди – это всегда дефицит. Прежде всего, люди, которые рассказывают историю. Сценаристы. Их всегда было мало. И будет мало. Рассказать и написать сценарий – это самая сложная задача.
Александр Генерозов: Но ведь это тоже ремесло.
Юрий Колокольников: Безусловно, это ремесло. Плюс у тебя должен быть талант к рассказу и оригинальные идеи в голове, которые ты можешь воплотить. Плюс еще у тебя должно быть терпение. Потому что сесть перед белой страницей и что-то написать, на самом деле самое сложное. Это самое главное. Все начинается с литературы. Дальше тоже есть люди. Во всех сферах дефицит. Но прежде всего, сценарные. Для того чтобы снять даже не большое кино, а любое, от начала до конца проходит три года. Только чтобы написать сценарий, нужен год. Поэтому всем сценаристам и тем, кто начинает, и тем, кто хочет стать сценаристом, мое к вам уважение, поддержка. Вперед, дерзайте, не стесняйтесь писать.
Александр Генерозов: Есть еще одна волнующая меня деталь твоей кинокарьеры. Насколько я знаю, ты сейчас работаешь с Кристофером Ноланом. Это, конечно, мега-титан кино. Я думаю, что ты ничего не расскажешь, потому что я понимаю, как устроена киноиндустрия. Вы подписываете какие-то соглашения. Но расскажи мне, каково работать с режиссером такого уровня? Люди, о которых мы говорим, монстры кино, в жизни монстры, или наоборот, самые душевные по отношению к актерам?
Юрий Колокольников: Они в жизни такие же люди, как все. Но в целом это монстры. Иначе они бы не смогли осуществлять такие огромные проекты с такой большой ответственностью, когда на тебя реально смотрят. Дело даже не в том, что на тебя смотрит весь мир, тебя все ждут. Просто это единичные ситуации. Я даже не могу рассказать, нравится мне или нет.
Александр Генерозов: Настолько все жестко?
Юрий Колокольников: Да. Но это уникальный опыт побывать на площадке. Мы еще снимаем. Как закончим, все расскажу.
Александр Генерозов: Ты еще уникальный человек, потому что единственный из российских актеров попал в съемки «Игры престолов».
Юрий Колокольников: (со стоном) Она уже закончилась давно.
Александр Генерозов: Она закончилась, но интересно, что есть маленький бридж к «Тайне печати драконов», потому что Чарльз Дэнс, он же Тайвин Ланнистер… получается, вы играли, но не пересекались в «Игре престолов», играли и не пересекались здесь. И даже на площадке не увиделись?
Юрий Колокольников: Да, не виделись ни разу. Мы с ним виделись один раз на премьере в Нью-Йорке. Я тогда еще не снимался здесь в «Печати драконов». Мы с ним просто познакомились.
Александр Генерозов: Ты достиг достаточно большой мировой популярности для российского актера. Что мешает российским актерам достичь такого же успеха? Неужели это просто плохое знание английского языка?
Юрий Колокольников: У меня никогда не было задачи сняться в «Игре престолов». Я никогда не мечтал сняться у того же Нолана или у кого-то. Я просто хочу работать. Мне это интересно. Я делаю какие-то телодвижения для того, чтобы работать. Безусловно, английский язык. То, что я с детства жил в Канаде и говорю на английском, наверное, помогает. Очень много российских артистов сейчас снимается в западных проектах. Агенты все интересуются.
Александр Генерозов: Ты чуть раньше упомянул проект, который мне достаточно интересен. Про врача начала века. Если я правильно понимаю, это называется «Воскресенский». Расскажи чуть-чуть подробнее про это. Если я правильно понимаю, в ближайшее время тоже будет премьера.
Юрий Колокольников: В эту осень должна быть премьера на «Первом канале». Мы его как раз сейчас финализируем. Я только что приехал с озвучания. Это жанр – ироничный детектив. Самый известный фильм в этом жанре – «Шерлок Холмс», Агата Кристи. Наверное, еще какие-то есть. Это начало века. Единственное, что он хирург. Он светило хирургии. Он все знает про трупы, про вот это все. Ему нравится в этом разбираться. Потом он пытается открыть новейшие вещи в медицине. Ему все интересно. Он азартный человек. Каждая серия – это страшное преступление в Петербурге 1912 года. Естественно, полиция никак не справляется. Но есть вот такое светило в Воскресенске, к которому они все обращаются. Он все пытается решить. Был написан очень хороший сценарий. В нем действительно есть тон этой иронии, который очень сложно поймать. Потрясающий режиссер, который все это воплотил, Дмитрий Петрунь, актеры, сам Санкт-Петербург. Я надеюсь, что этот сериал понравится зрителям. Скоро он выйдет.
Александр Генерозов: По восприятию того, что ты рассказал про Воскресенского, это тоже такой хороший True Fusion... Потому что в моей голове супчик из «Сонной лощины», «Шерлока Холмса» и…
Юрий Колокольников: «Доктора Хауса». Нет. Конечно, там есть какие-то элементы из жанра, который наверное, не в России создали. Но это оригинальная история, оригинальный придуманный классный персонаж. Я постарался воплотить талант сценариста, поскольку он действительно очень классно придуман. Ты всегда это видишь. Ты читаешь сценарии, и ты всегда видишь. У тебя вырисовывается образ с бумаги или не вырисовывается. И тогда как ни пытайся кряхтеть, может ничего не получиться.
Александр Генерозов: Юра, спасибо огромное! Час пролетел незаметно, поэтому беру с тебя обещание, что как-нибудь еще придешь к нам в гости, расскажешь о новых проектах. Мы какой-нибудь еще True Fusion замутим.
Юрий Колокольников: Спасибо большое!
Александр Генерозов: Друзья, один из самых интересных и колоритных актеров российского или мирового кино, Юрий Колокольников провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс. Александр Генерозов, W&S. Пока.
Юрий Колокольников: Ура! Спасибо!
1 сентября в шоу Week & Star пришёл заведующий кафедрой и преподаватель МГИМО, учёный, писатель, философ, и, конечно же, ведущий «Умников и Умниц» Юрий Вяземский! Александр Генерозов узнал у Юрия Павловича, как встречают новый учебный будущие дипломаты, что значит название его новой книги «Бесов Нос», и как поскорее после каникул включить в себе функцию «хороший студент», не отключая функции «нормальный человек». Читай интервью с Еленой ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс основатель и бессменный ведущий телевизионной олимпиады «Умники и умницы», заведующий кафедрой мировой литературы и культуры, факультета международной журналистики МГИМО, заслуженный работник культуры РФ, писатель, философ и телеведущий, Юрий Вяземский. Юрий Павлович, здравствуйте!
Юрий Вяземский: Здравствуйте! Когда так долго представляют, очень сложно потом перейти к живой речи.
Александр Генерозов: Вы видели глаза тысяч студентов 1 сентября. Скажите, что они излучают? Тайные воспоминания о лете или пугающе безмятежную пустоту? Что в них?
Юрий Вяземский: Вначале у них очень хорошие глаза, потому что они на
Александр Генерозов: В России у школьника 92 дня. Наверное, самые длинные летние каникулы. Мне кажется, это наследие еще аграрной системы, когда дети были востребованы на полевых работах. Но ведь это плохо на самом деле. Давайте порассуждаем немного. Плохо ли это, такие длинные каникулы? Тяжело потом вытаскивать их из этого?
Юрий Вяземский: Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что я учился в музыкальной школе при консерватории.
Александр Генерозов: У вас их не было?
Юрий Вяземский: Когда играешь на скрипке, вообще нет каникул. Я плохо понимаю, что такое каникулы. Плюс я же в основном работаю с умниками. Я в школу не хожу, я школьников не знаю. Мои умники как раз «из первой пульки» этим летом получают три темы, они готовятся. У них каникул нет. Я не знаю, плохо или хорошо. Все индивидуально.
Александр Генерозов: МГИМО не отдыхает летом?
Юрий Вяземский: МГИМО отдыхает. Я не отдыхаю. Но вы же, наверное, позвали меня сюда не как профессора МГИМО, а как человека, который делает программу «Умники и умницы». Вот я сразу про умников.
Александр Генерозов: Сейчас в первую очередь мне интересны вы именно как преподаватель, в свете 1 сентября это очень важный момент. Завтра к вам придут студенты. И все нормально, они готовы.
Юрий Вяземский: Я появлюсь на работе только в среду.
Александр Генерозов: Какая передышка у них.
Юрий Вяземский: Там есть другие очень интересные мучители, помимо меня. На мне свет клином не сошелся. Я сейчас сценарий пишу, Саша. А вы меня про МГИМО. Хорошо, переключили.
Александр Генерозов: Хорошо. Готовы ли вы дать совет, как человеку из отпускного, каникулярного настроения, быстрее перейти в свое рабочее настроение. Как вы сами выходите из отдыха? Давайте так.
Юрий Вяземский: Да у меня нет отдыха. Я не умею отдыхать. Я все время работаю. Для меня единственный рабочий отдых — это с одного занятия переключиться на другое. А так каждый человек выходит из отдыха
Александр Генерозов: Юрий Павлович, передо мной ваша новая книга, которую вы мне сегодня подарили, «Бесов нос». Я вас поздравляю с выходом этой книги!
Юрий Вяземский: Вы ее вначале прочтите. Может, вам не понравится. Тогда поздравлять не надо.
Александр Генерозов: Роман «Бесов нос. Волки Одина». Один — это то самое скандинавское божество, которое ходит в окружении двух волков, Гери и Фреки, если я не ошибаюсь.
Юрий Вяземский: Откуда вы знаете?
Александр Генерозов: Почитал.
Юрий Вяземский: Я думаю, что в вас, так же как во мне, течет скандинавская кровь.
Александр Генерозов: Кто же его знает. Это же надо глубоко копать, исследовать. Итак, это тот самый Один?
Юрий Вяземский: Да, конечно. Это тот самый Один или Ундин, как говорят шведы, или Водан, как говорят англичане. Да, это так.
Александр Генерозов: Можно тогда поинтересоваться, что это вас так в Скандинавию потянуло? У вас была сильная ближневосточная тематика. Вы про Россию писали. И вдруг в Скандинавию.
Юрий Вяземский: Отвечаю коротко и чисто конкретно. Дело в том, что это звучит «Волки Одина», а на самом деле она состоит из двух частей. Первый пласт — это середина 9 века, когда было образовано наше государство. С одной стороны — Скандинавия, с другой стороны — наше с вами начало. Второй пласт — это 2012 год, когда три интересных человека приехали на Ладогу ловить рыбу, и поскольку они занимаются такой рыбалкой, где долго не клюет, они обсуждают. Один из них профессор, очень интересный человек. Правда, обиженный, злой. Он очень критически рассматривает нашу историю. Потом проходится по радио, телевидению, по нашей культуре. Этот страшный человек утверждает, что ученые подсчитали, что в 2060 году Россия должна прекратить свое существование. 1200 лет. С одной стороны, это Один. С другой стороны, это про нас с вами. Так что читайте, удивляйтесь, только меня потом не ругайте.
Александр Генерозов: «Бесов нос» звучит ярко и броско. Это название можно расшифровать в книге? Вы можете пояснить, что значит бес и какой нос?
Юрий Вяземский: Я могу пояснить. Но,
Александр Генерозов: На ваш взгляд, в России, в нашей культуре, осталось
Юрий Вяземский:
Александр Генерозов: Юрий Павлович, один из самых популярных литературных приемов последних лет 30 — это использование так называемых «попаданцев», когда человек из одной эпохи попадает в другую. Можно ли спросить, использовали ли вы этот прием в этом романе? Возможно, это привлечет
Юрий Вяземский: Нет, у меня просто одна глава — один век. Другая глава — другой век. Пока перекрестий никаких нет. Но по секрету вам скажу, что это первая часть очень большого романа. Причем этот роман можно читать отдельно.
Александр Генерозов: Получается, два пласта…
Юрий Вяземский: Пока два пласта. Причем нормальный читатель спросит, почему это Вяземский тут выпендривается и почему у него то одно, то другое, то саговое изложение, то нормальное изложение. Дело в том, что потом в конце это все объяснится. Догадливый человек в конце этого романа должен понять, к чему это делается. Слово «попаданцы» мне не нравится. Поэтому видимо, у меня «попаданцев», Саша, не будет.
Александр Генерозов: Отлично. Мой хороший знакомый писатель Сергей Литвинов подарил замечательный способ знакомства с новой книгой. Это открыть ее на 69 странице и ознакомиться, о чем там…
Юрий Вяземский: Александр, надо предупреждать тогда о том, что… я бы тогда эту 69 страницу замазал или
Александр Генерозов: Хорошо. Но я поглядел. У вас там идет повествование о том, как Эйнар угнал фризский корабль и отправился в Агдир.
Юрий Вяземский: Написано «угнал»?
Александр Генерозов: Угнал.
Юрий Вяземский: Нет, он его просто отправил на другой берег, чтобы он разбился, потому что этот корабль его хотел привезти и продать в рабство.
Александр Генерозов: Это один из ключевых персонажей этой саги?
Юрий Вяземский: У меня все ключевые. У меня в саге три ключевых персонажа. Три человека на Ладоге в 2012 году. Они все ключевые.
Александр Генерозов: Не является ли Агдир некоторой отсылкой к югу Норвегии, где до сих пор вот это…
Юрий Вяземский: Саша, не давите на меня интеллектом.
Александр Генерозов: Просто я люблю смотреть карты.
Юрий Вяземский: Норвежский язык с тех пор так изменился и даже раздвоился. Когда я жил в 9 веке, это называлось так.
Александр Генерозов: Время для быстрых вопросов. Ответы, Юрий Павлович, всегда принимаю в любом формате. Кого вы могли бы назвать своим учителем в литературном жанре?
Юрий Вяземский: Достоевский и Булгаков.
Александр Генерозов: Писательница Яна Вагнер в нашей программе сравнила труд писателя с разгрузкой вагонов. Ни больше, ни меньше. Вы подберете
Юрий Вяземский: Да, у меня есть. Я всегда об этом говорю. Это человек, которому дали лопату и сказали одному копать без экскаватора глубокую шахту.
Александр Генерозов: Это реально так тяжело и так безнадежно выглядит?
Юрий Вяземский: Почему безнадежно? Если себя заставлять и говорить «копай, сволочь», то нормально.
Александр Генерозов: Черчилль о дипломатах говорил так. Дипломат — это человек, который дважды подумает, прежде чем ничего не сказать. На ваш взгляд, как человека, работающего в дипломатическом вузе, это так и есть или
Юрий Вяземский: Нет, я очень доверяю этому человеку. Это лауреат Нобелевской премии в области литературы.
Александр Генерозов: Кто рано встает, тот от работы далеко живет. Есть такая шутка. Тем не менее, вы все же ближе к лагерю сов или жаворонков?
Юрий Вяземский: Я жаворонок. Тем более, что на испанском существует такое выражение. El que madruga coge la oruga. Кто рано встает, тому бог подает.
Александр Генерозов: Вас не видно в соцсетях. Были ли
Юрий Вяземский: Что такое соцсети? Скажите мне, пожалуйста. Я из другого тысячелетия.
Александр Генерозов: Ответ принят. Половина взрослых считает, что дети и студенты недогружены учебой. Другая половина считает, что наоборот, перегружены. Как вам кажется, к какому лагерю принадлежите вы? Более или менее все нормально у них с занятостью?
Юрий Вяземский: Вы имеете в виду в целом?
Александр Генерозов: Да.
Юрий Вяземский: Все люди разные. Об этом всегда надо сказать. Я думаю, что недогружены, потому что работать люди стали меньше, хуже. Рассчитывают на соцсети.
Александр Генерозов: Сейчас двойка больше портит жизнь преподавателю, чем ученику. Как вам кажется, хороший шлепок — это добротный стимул?
Юрий Вяземский:
Александр Генерозов: Я ее беру в кавычки как некий символ неуспеха.
Юрий Вяземский: Тоже очень индивидуально. Это не для короткого ответа. Вообще, должна быть и четверка, и пятерка, и тройка, и двойка, и кол, и ноль. Но есть некоторые люди, которым довольно опасно ставить двойки, потому что это их ранит. Надо понять, что этого человека лучше похвалить, не ставить ему двойку, и тогда он будет лучше работать.
Александр Генерозов: В ваш прошлый визит к нам мы путешествовали на машине времени и в Грецию, и в Петербург к Тургеневу с выпившим Толстым.
Юрий Вяземский: Нет, все правильно. Да, действительно, Толстой выпил, а Тургенев был трезвый.
Александр Генерозов: Давайте вашими глазами заглянем в будущее. На ваш взгляд, оно будет у человечества или мы доживаем последние годы? Климат меняем, люди стали плохо работать.
Юрий Вяземский: Я думаю, что на наш век еще хватит. Конечно, мы безобразно относимся к той планете, на которой живем. Если это не перестроится, там есть своя опасность.
Александр Генерозов: Юрий Павлович, не только школа, но и радио вместе с телевидением сейчас празднует самый настоящий Новый год в сентябре. Получается, мы такие консерваторы. На ваш взгляд, когда правильнее встречать Новый год, в январе или в сентябре?
Юрий Вяземский: Саша, я считаю, что, когда мы с вами решим встречать, тогда и будем встречать. Грамотно встречать и в сентябре, и тогда, когда все встречают. Тем более по европейскому и по церковному. И в марте хорошо. Во многих пластах нашей истории как раз в марте происходил Новый год, потому что начинается весна, цветение и так далее. Так что не будем пропускать праздники. У нас в России жизнь достаточно суровая, поэтому надо праздновать.
Александр Генерозов: «Умники и умницы» стартуют в этом сентябре с новым сезоном? Обрадуйте нас.
Юрий Вяземский: Конечно, стартуют. Правда, я всегда прибавляю: если бог даст. Был такой апостол, Иаков, который говорил, что люди совсем распустились и говорят: «Завтра утром прибудем в Иерусалим». Надо говорить: «Если бог даст, завтра утром придем в Иерусалим». Поэтому если бог даст, тогда у меня
Александр Генерозов:
Юрий Вяземский: У меня запасных нет. У меня все работающие. У меня есть штрафная скамейка. Это когда ты ошибаешься на красной дорожке. Что надо делать? Все очень просто. Сейчас существует российское движение «Умники и умницы». Поэтому десятиклассники могут пробовать свои силы в региональных движениях. Если они не хотят участвовать ни в каких движениях, есть такие люди, которые не любят движения, через три месяца я начну в конце каждой программы задавать вопрос на размышление, на интеллект, просто нужно мне отвечать. Можно по почте, можно по интернету.
Александр Генерозов: Юрий Павлович, МГИМО — кузница дипломатических кадров. Но в мире сейчас, помимо экономического кризиса, как мне кажется, существует кризис жанра дипломатии. Ваш университет
Юрий Вяземский: Скорее всего, мы будем следовать нашей традиции. Я не главный в МГИМО. От меня это не зависит. Изначально многое зависит от наших дипломатов. У нас прекрасные дипломаты. Особенно министр Лавров, который в этой ситуации пытается наших западных друзей, партнеров вернуть к классической дипломатии, потому что они совсем распоясались. Мы распоясываться не будем. Мы будем заниматься классической дипломатией, с учетом того, что существует международное право.
Александр Генерозов: Дипломатическая школа, дипломатический этикет складывался столетиями. Не скажу, тысячелетиями, но столетиями точно. Вдруг глава государства начинает сыпать твитами, вместо дипломатической почты. Потом, раз, придет в кроссовках и костюме вместо элегантных ботинок. Потом еще на гироскутере прикатит вместо
Юрий Вяземский: Это ветер перемен. Честно говоря, в этих скутерах и твиттерах нет ничего страшного. Страшно тогда, когда ты перестаешь слушать своего партнера, когда ты перестаешь отвечать на его вопросы, когда ты не хочешь учитывать национальные интересы других стран, представители которых с тобой разговаривают. Вот это намного страшнее. А во что ты одет, на чем ты приехал, это… как у Маркеса, помните: «Фигня все это, мой генерал». У Маркеса грубее.
Александр Генерозов: Три качества, обладая которыми, можно подумать о карьере в МИД. По вашему субъективному мнению.
Юрий Вяземский: Интеллект. Вообще, лучше Машу Захарову, мою студентку. Простите, что я ее называю Машей, потому что она была моей студенткой. Лучше ее спросить. Она бы ответила моментально. Я думаю, что это должен быть интеллект, образованность, умение слушать партнера.
Александр Генерозов: Вернемся к книгам и писательским заботам. Как я вижу ситуацию. Читают мало и кратно меньше того объема чтения, который был лет 20…
Юрий Вяземский: Лучше 30.
Александр Генерозов: 30. С 30 просто горько будет смотреть.
Юрий Вяземский: Наверняка.
Александр Генерозов: Вы верите в ренессанс большой в хорошем смысле литературы? Не по объему, а высокой литературы.
Юрий Вяземский: Там сложно. По моей теории, золотой век, а именно там находится большая и очень большая литература, у нас уже был. И то, что я вижу, пока сейчас идет спад. Причем такие спады наблюдаются не только в России.
Александр Генерозов: Спад Гумилевский, обусловленный временной теорией пассионарности? Потом
Юрий Вяземский: Пока не уверен, что мы, потому что в других странах тоже. Золотой век всегда один. Сейчас даже не медный. На эту тему прочтите роман, который я вам подарил. Мой профессор, за которого я не отвечаю, никакой ответственности не несу за то, что он говорит, но он так характеризует ту культурную задницу, в которой мы сейчас находимся. Простите, это его выражение. Прочитайте.
Александр Генерозов: Прочитаю.
Юрий Вяземский: Получите, если не удовольствие, то посмеетесь.
Александр Генерозов: Я подтверждаю, что книга у меня в руках. Едва ли можно рассчитывать на возрождение русского и английского романа, если угодно, французского. Какой жанр в ближайшее десятилетие будет выживать? Роман, просто не имеющий
Юрий Вяземский: Саша, дорогой, можно я вас прерву и скажу, что во мне 1/64 эстонской крови, поэтому я отвечу так. Я не знаааю, я не здееесь.
Александр Генерозов: Третий вопрос. Формат мини- и микро- относительно литературы. Как вам кажется, есть ли в этом
Юрий Вяземский: Рассказ — это великая штука. Особенно
Александр Генерозов: Вы не экспериментировали?
Юрий Вяземский: Нет, я
Александр Генерозов: Время осталось для одного вопроса. Я спрошу его так. Все ищут счастья, но не все могут его найти. Есть ли у вас рецепт, как стать счастливым человеком?
Юрий Вяземский: В каждом человеке живет умница. Вот эту умницу нужно обнаружить, беречь, образовывать. Если вам это удастся, то вы будете счастливым человеком. Но это касается мальчиков. Девочки, простите, может, не то скажу. Девочкам самое главное очень удачно выйти замуж за любимого человека. Тогда все будет хорошо, все будет правильно. На этом построен мир.
Александр Генерозов: Какой отличный совет. Друзья, Юрий Вяземский провел воскресный вечер вместе с нами. Александр Генерозов, W&S. Пока!
Юрий Вяземский: До свидания!
Он умеет создавать самых очаровательных криминальных персонажей. В своих лентах он смело переписывает мировую историю, а актёры, которые раскрылись в его фильмах, переписывают суммы своих контрактов, решительно добавляя нули. Его девятый фильм «Однажды… в Голливуде» уже в прокате при поддержке Европы Плюс. Он — Квентин Тарантино!
Читай или слушай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: Для всех фанатов кино, для всех, кто с надеждой ждал следующего фильма нашего гостя, уходящая неделя стала самой волнительной и ожидаемой в году! Премьера девятого фильма Квентина Тарантино «Однажды… в Голливуде» собрала тысячи кинофанатов, запустила сотни тысяч записей и обсуждений в соцсетях, получила миллионы лайков. И Европа Плюс сегодня в самом центре событий, прямо сейчас вас ждет эксклюзивное интервью легендарного режиссера, актера и продюсера Квентина Тарантино! Здравствуйте, Квентин!
Квентин Тарантино: Рад видеть тебя, Александр!
Александр Генерозов: Вы однажды сказали, что этот фильм — самый близкий к «Криминальному Чтиву» из всех, что вы делали. Так что между ними общего? Атмосфера
Квентин Тарантино: В значительной степени. Да, в обоих место действия —
Александр Генерозов: Квентин, мы смотрим «Однажды… в Голливуде». И фильм отправляет нас в поздние
Квентин Тарантино: Да, да, абсолютно! Для меня величайшая эпоха Голливуда, вообще в истории голливудского кинематографа, — это
Александр Генерозов: Вы наверняка хорошо помните обстановку в Голливуде и
Квентин Тарантино: Относительно много. Я не жил в Голливуде, если говорить о его границах, но мы туда ездили. Мы жили в Восточном
Александр Генерозов: Ваш фильм впервые свел на площадке Леонардо ди Каприо и Брэда Питта, это, конечно, мегасобытие в кино! Но чья актёрская задача показалась вам сложнее?
Квентин Тарантино: О, это хороший вопрос! И то, как именно ты его задал. Мне кажется, я не погрешу против правды, если скажу, что роль Леонардо была немного сложнее. Потому что персонаж Клиффа довольно весёлый, такой «киношный». А персонаж Рика очень истерзан, он просто комок нервов, неврастеничности. Он проходит через множество испытаний и невзгод, и, к сожалению, они все сделаны его руками. На самом деле, мне очень нравится персонаж Рика, но я не сочувствую его переживаниям и дилеммам, как многие, потому что считаю, что у него,
Александр Генерозов: Леонардо и Брэд легко согласились работать вместе? Чем любопытен их актёрский дуэт?
Квентин Тарантино: Как всё вышло с Лео и Брэдом — я и так о них подумывал, знал, что это получится великолепно, но не был достаточно самоуверенным, чтобы думать, что мне правда удастся заполучить актёрский состав века. Ты не можешь предполагать, что так выйдет. Но в этом случае всё получилось. Я работал с обоими раньше, они знали, что я заканчиваю сценарий, хотели прочитать материал и, к счастью, каждому из них понравились разные роли, которые я им предложил. Но нужно отметить, что они играют не в вакууме. Один из них играет дублёра другого. Это означает, что они должны быть хоть немного похожи. Дублёр — это в
Александр Генерозов: Как человек, работающий на радио, спрошу — часто ли слушали вы радио в описываемую эпоху, или вас занимало только кино?
Квентин Тарантино: Я тогда много слушал радио. Это было очень важно в те времена, радиостанции были очень важны. Когда ты ездил
Александр Генерозов: Одна из самых запоминающихся и смешных ролей в фильме принадлежит собаке, которую зовут Брэнда. Сколько собак играло её одну?
Квентин Тарантино: Две. У нас была ещё третья собака, которую использовали, но она, кажется, не попала в фильм. А изначально было две собаки. Собака, которую вы видите практически на протяжении всего фильма, это очаровательная девочка, примерно 90% времени снимали её. Но у нас был ещё гораздо более свирепый пёс для сцены драки в конце, мальчик. Я обожал этого пса, он крутой, но ему не очень доверяли другие актёры.
Александр Генерозов: Ваши фильмы отчасти похожи на комиксы. Делаете ли вы фильмы по комиксам или наоборот комиксы по фильмам?
Квентин Тарантино: Я сейчас не очень заинтересован в том, чтобы сделать фильм по комиксам. Не то чтобы я имею
Александр Генерозов: Ваши фильмы всегда привлекают внимание обилием спецэффектов. Кто стал художником по спецэффектам в этой ленте?
Квентин Тарантино: Джон Дайкстра, он один из величайших мастеров по спецэффектам в истории Голливуда. Мы работали вместе со времён «Бесславных ублюдков». Честно говоря, в большей степени, чем от Лео или Брэда, его появление на площадке вызывало у меня чувство благоговения перед звездой. Он круто сделал сцену из «Большого побега». Кроме того, мы озаботились всем по части декораций, мы их построили.
Александр Генерозов: А как вообще были реализованы спецэффекты? Вы используете хромакей?
Квентин Тарантино: Когда дело дошло до Голливудского бульвара, мы его не нарисовали, мы правда его изменили, мы физически его таким сделали. Может, закамуфлировали
Александр Генерозов: Когда смотришь «Однажды… в Голливуде», невольно обращаешь внимание на те фильмы, которые крутятся внутри на экране. Сколько их всего, этих фильмов в фильме?
Квентин Тарантино: Веселее всего в картине мне было делать фильмографию Рика, всю эту медийную часть. Я знал, что сделаю много материала, лишь его часть войдёт в фильм, но именно на этом я заморочусь сильнее всего. Дайте посчитаю. Мы сняли много для «Закона Баунти», мы сняли много для «Лансера», мы сняли часть «Четырнадцати кулаков Макласки», сняли рекламные ролики, как «Ред Эппл» и другие. А, и телешоу «Халлабалу»! Я хотел сделать ещё сцену из «Небраски Джима», но был уже перебор. Так что, я думаю,
Александр Генерозов: Хиппи Квентина Тарантино с ножами вместо цветов. Они и вправду были такими недобрыми?
Квентин Тарантино: Нет, они не были. Но, к сожалению, секта Мэнсона была. Они взяли то, что было, на мой взгляд, красивым, силу цветов, культуру детей, цветов про мир и любовь, и извратили это. Чарльз Мэнсон особенно это извратил, пока она не стала жуткой карикатурой на саму себя.
Александр Генерозов: Мэнсон и его «Семья» стали частью массовой культуры, хотим мы этого или нет. Нет ли в этом
Квентин Тарантино: Да, они стали частью культуры, но сделали это через дьявольское влечение, которое люди имеют по отношению ко злу, к преступлениям, которые не могут понять. Я думаю, это одна из причин, почему люди это изучают, узнают о них больше, узнают, как была устроена внутренняя кухня «Семьи». Ты никогда не сможешь умом с этим смириться, ты будешь пытаться это понять. Чем больше ты узнаёшь, чем больше понимаешь, тем более иллюзорным это оказывается.
Александр Генерозов: Клифф — дублёр, водитель, плечо, на котором можно поплакать. Это типичная ситуация в американском кинематографе?
Квентин Тарантино: Нет, необязательно. Это просто побочный продукт их отношений. Рик думал, он будет звездой кино. Я думаю, Клифф тоже думал, что Рик будет звездой, и они будут делать фильмы вместе долгие годы. И так и было
Александр Генерозов: Ваши фильмы полны отсылок к ранним голливудским лентам. Здесь их тоже много. А вы
Квентин Тарантино: Нет, не цитировал. Особенно в случае с этим фильмом — использую этот пример. В случае с этим фильмом я не могу представить, в каком мире Рик смотрел бы русский фильм. Не могу представить себе никакие обстоятельства, при которых он бы выбрал иностранное кино и должен был читать субтитры. Это не то кино, на котором он рос: «Я не буду это смотреть, я даже не понимаю, что они говорят!». Он ведь не из среды кинолюбов. А что до меня, я даже говорил об этом на
Александр Генерозов: В вашем фильме присутствует замечательный и
Квентин Тарантино: Не думаю, что я сделал Брюса Ли таким уж плохим. Должен признать, что я немного повеселился насчёт его персонажа, есть крошечная доля пародии в этом. Но в то же время Брюс Ли был довольно заносчивым парнем, то, как он говорил… Я думаю, я не то чтобы многое тут нафантазировал. Я сам слышал, как он говорил подобные вещи. Люди упрекают: «Он никогда не говорил, что сможет побить Мохаммеда Али». Да нет же, говорил! Не просто говорил. Его жена Линда Ли в своей автобиографии, первой, которую я вообще прочитал, «Брюс Ли: Мужчина, которого только я знала», она даже там про это упоминает. Мог бы Клифф побить Брюса Ли? Брэд не смог бы, а Клифф, может быть, и смог. Вот как если бы вы меня спросили, кто победит в драке, Брюс Ли или Дракула? Так это такой же вопрос. Это вымышленный персонаж. Если бы я сказал, что Клифф победил бы Брюса Ли, он ведь вымышленный, значит, он бы и победил. Но реальность такова: Клифф — зелёный берет, он убил много людей во время Второй мировой войны в рукопашном бою, он убийца. О чём вообще говорит Брюс Ли: что он восхищается воинами, восхищается боем, а бокс — это самое близкое к бою среди видов спорта, ближе, чем соревнования по другим боевым искусствам. Клифф — не спортсмен, который любит драки, он воин, он боец. Так что если бы Клифф сразился с Брюсом Ли в состязании по боевым искусствам в «Мэдисон сквер гарден», Брюс Ли его бы убил. Но если бы они дрались в филиппинских джунглях в рукопашном бою, Клифф бы убил его.
Александр Генерозов: В ваших сценариях расписано всё до мелочей. Мне кажется, довольно сложно перенести всё это на экран. Ваши продюсеры доверяют вам сделать это?
Квентин Тарантино: Отличительная черта моих сценариев в том, что я в них прописываю всё. Когда их читаешь, всё там есть. Важная работа состоит в том, чтобы нарисовать эту мысленную картину, пока ты читаешь, ты видишь фильм в своей голове. И очень легко, уже читая, понять, нравится мне этот фильм или не нравится. Пока читаешь, уже его видишь. Поэтому, я думаю, им нравится. Про некоторые мои фильмы, как этот, как «Джанго», как «Бесславные ублюдки», вы бы и подумать не могли, что студия решила, что они
Александр Генерозов: Квентин, «Однажды… в Голливуде» ваш девятый фильм, и многие опасаются, что вы скоро завершите свою карьеру. Не окажется ли «Однажды… в Голливуде» вашим последним классическим, полнометражным фильмом?
Квентин Тарантино: Этот фильм не будет моим последним, я собираюсь сделать 10 фильмов, причём обе части «Убить Билла» я считаю за один фильм. Так что мне ещё предстоит сделать один, а этот — предпоследний. И как раз поэтому всё, что у меня было, я вложил в этот фильм, не хотел ничего упустить. Честно сказать, у меня нет идей, каким будет мой десятый фильм, но я могу представить. Если подумать об идее, как в фильмографиях некоторых людей, что каждый фильм рассказывает одну историю, и все фильмы — как отдельные вагоны, связанные друг с другом, а потом ты делаешь одно гигантское кино, то я бы подумал, что именно этот фильм был бы грандиознейшей кульминацией всего. Я бы представил тогда, что десятый фильм, возможно, будет немного эпилогом: всё закончилось, но вот вам ещё
Александр Генерозов: Телесериалы сегодня — это центр киновселенной. Почему же вы так преданы полнометражному кино? Можем ли мы увидеть
Квентин Тарантино: Такое может случиться. Это не
Александр Генерозов: Квентин, спасибо огромное за яркие и оригинальные ответы, будем ждать десятый, одиннадцатый да хоть бы и сотый ваш фильм, а то и сериал, тем интереснее.
Квентин Тарантино: Окей! Классные вопросы, спасибо, я это ценю!
Фото: GETTY IMAGES, Instagram
Только они могут пропеть твое имя так, что ты почувствуешь себя настоящей звездой. Их вокальный перфекционизм — отличный антидот, и после каждого опыта по расширению музыкального сознания гостей, Лёля и Артём возвращают нас всех к жизни!
Самые музыкальные ведущие Студии Союз на канале «ТНТ», кавээнщики и профессиональные музыканты Лёля Гущина и Артём Муратов пришли 30 июня на Европу Плюс в шоу Week & Star.
Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс, пожалуй, самые зажигательные из музыкальных, и самые музыкальные из зажигалок, прожженные кавээнщики, и, конечно же, ведущие Студии Союз Лёля Гущина и Артём Муратов! Привет, ребята, и привет
Артём Муратов: Привет! Да, это мы, мы, зажигалы!
Лёля Гущина: Сейчас просто Артём в кольце огня сидит, настолько зажигателен он. Особенно по воскресеньям.
Артём Муратов: Вообще, я пылаю! Привет всем!
Александр Генерозов: Где, в чем, между какими точками на карте поймали вас? Что у вас на кону?
Лёля Гущина: На самом деле, нас поймали
Артём Муратов: Может быть, мы
Лёля Гущина: Конечно. Ты откуда приехал? С какой станции метро ты прибыл, давай так сузим?
Артём Муратов: Я только что с Тюмени, только что с самолета.
Александр Генерозов: Станция метро «Тюмень»?
Артём Муратов: Да, станция метро «Тюмень».
Лёля Гущина: А вы не знали, что теперь метро до Тюмени протянули, чтобы Артёму было удобно ездить на работу по утрам?
Артём Муратов: Да. На самом деле, я переехал. Собянину привет, если он нас слышит.
Лёля Гущина: Ничего, так фамильярно?! Как ты смел!
Артём Муратов: Собянин — хороший, наш тюменский товарищ, который, возможно, нас даже знает
Александр Генерозов: Студия Союз, давайте откатимся на шаг назад и вспомним, когда все это было еще проектом, и проходили ли вы через ту стадию, когда говорили: «Слушайте, кто это, вообще, всё будет слушать?», когда вот эти противные скептики.
Лёля Гущина: Нет, доля скептицизма, наверное, должна присутствовать в любом процессе создания
Артём Муратов: Но мы не думали о том, что это
Лёля Гущина: Почему бы их не познакомить с этим поближе?
Артём Муратов: Да, потому что не все же лазят в интернете, допустим. Бабушки и дедушки даже иногда благодарят, говорят: «О, на Студии Союз увидела смешной твой клип!»
Лёля Гущина: О, своего внука увидела,
Артём Муратов: Нет, серьезно, пишут иногда нам взрослые люди. Иногда мне в соцсетях пишут взрослые люди «ВКонтакте» и в «Одноклассниках». К сожалению, меня нет там…
Лёля Гущина: Просто Артём очень молод, а люди взрослые ему пишут.
Артём Муратов: Но это редко. Чаще всего, нас просто благодарят: «Спасибо, что использовали наш трек, наш клип, а вот у меня еще 35 альбомов опорного хорошего материала».
Лёля Гущина: Да, мы неустанно, на самом деле, благодарим создателей контента для нашего проекта, потому что это просто кладезь, кладезь талантов.
Александр Генерозов: А кто именно тот человек, которому вы бы спасибо сказали, что натолкнул на мысль выдавить все это на телевидение?
Лёля Гущина: Это
Артём Муратов: Нет, есть человек, который нас направил на путь истинный.
Александр Генерозов: «Сэнсэй» такой.
Артём Муратов: У нас были идеи, у нас были свои наработки. Наш «сэнсэй» — Вячеслав Дусмухаметов, который наш продюсер, нашего шоу.
Лёля Гущина: Это он привел…
Александр Генерозов: Сейчас просто воздух здесь золотистой аурой наполняется при имени Вячеслава.
Лёля Гущина: Просто конфетти начало падать сверху.
Артём Муратов: Он направил в нужном нас направлении, и мы уже стали…
Лёля Гущина: Некую форму придал телевизионную нашему проекту.
Александр Генерозов: Смотрите, почти все шоу имеют аналоги
Артём Муратов: Если говорить об аналогах, у нас такой микс из множества
Лёля Гущина: Шоу разных.
Артём Муратов: Шоу, да. Но если говорить о конкретном формате, то, да.
Лёля Гущина: Аналогов нет!
Артём Муратов: Нам льстит, аналогов нет!
Лёля Гущина: Фанфары!
Артём Муратов: Тан-та-да-
Александр Генерозов: А как планируются, как пишутся вот эти ваши легендарные джинглы?
Лёля Гущина: Легендарные?!
Артём Муратов: Это нам еще никто не говорил.
Лёля Гущина: А вы не могли бы позвонить в офис нашего проекта и сказать: «Извините, можно подозвать к трубочке исполнителей легендарных джинглов Студии Союз?»
Артём Муратов: Нет, на самом деле, это не просто, потому что гости часто меняются.
Лёля Гущина: Давай уже, Артём, по чесноку, это самая сложная часть, вообще, творческая часть и креативная часть шоу.
Артём Муратов: Это самое сложное на Студии Союз! Это ж не клип найти, это ж не трек найти в интернете! На самом деле, всё у каждого у нас распределено в офисе. Каждый занимается своим делом. Но в чем сложность заключается именно в написании джинглов, как и сказал, это меняющиеся иногда гости, и нужно сориентироваться по ходу, и мы занимаемся все скопом.
Лёля Гущина: Это индивидуальный подход.
Артём Муратов: Мы снимаем все скопом. У нас, допустим, в пуле 12 последний раз было передач, и
Лёля Гущина: Ты сейчас всю арифметику расскажешь нашу.
Артём Муратов: Соответственно, огромное количество вот этих
Лёля Гущина: Нет, знаете, наверно, главный секрет всег — мы очень любим наших гостей, поэтому с любовью, с юмором всегда пытаемся раскрыть их образы в нашем шоу.
Артём Муратов: Особенно гостей из Stand Up, это
Александр Генерозов: Подождите, все равно, разные люди. Вот придет к вам Максим Фадеев, приходит к вам Нурлан Сабуров, и приходит Оля Бузова. Разные люди. Максу, наверняка, достается самое музыкальное, вы стараетесь, потому что этот человек должен услышать все ваше…
Артём Муратов: Ты старалась?
Лёля Гущина: Я старалась, я даже намекала максимально. Но, в любом случае, я думаю, что эта программа, прежде всего, юмористическая. Поэтому, главный упор, естественно, на юмористическую составляющую.
Артём Муратов: Но если говорить о том, что мы не старались, это неправда. Мы старались, но пока не было никаких звонков от Максима.
Александр Генерозов: Хорошо. Сабурову больше юмора доставалось тогда
Лёля Гущина: На самом деле, про комиков шутить, наверно, сложнее всего, потому что они очень искушенные в этом вопросе люди, тем более, когда это касается личностей. Тем более, когда они же про себя рассказывают, поэтому они сами себя обшутили уже достаточно хорошо. И, естественно, это такая прямо очень шаткая почва, и мы очень осторожно…
Артём Муратов: И, слава Богу, когда приходит к нам в гости Слава Комиссаренко, мы знаем, что он белорус, — о! Почва для того, чтобы хотя бы…
Лёля Гущина: Трикотаж знаменитый белорусский!
Артём Муратов: Да, белорусский трикотаж, да.
Лёля Гущина: Погнали!
Артём Муратов: У него там соперник Тима Белорусских, вот, давай
Александр Генерозов:
Лёля Гущина: И он, в том числе. Целая группа людей, потому что одного человека так жестко подставить, наверно, было бы страшно и, вообще, непростительно.
Артём Муратов: Нет, реально, он бы сошел с ума, и потом, нужно было ему реабилитацию психическую у психолога.
Лёля Гущина: Там после одного сезона, мне кажется, ничего бы не осталось от личности, поэтому это группа людей.
Александр Генерозов: А потом что? Худсовет и надо отобрать из трэша самый угарный трэш, или, наоборот,
Лёля Гущина: Да, да.
Артём Муратов: Да, у нас есть выработанная схема.
Лёля Гущина: Некоторый кастинг.
Артём Муратов: Каждое воскресенье мы проводим наши вечеринки в StandUp Store, на Петровке, 21, если что вдруг, каждое воскресенье.
Лёля Гущина: Да, если вдруг вы в Москве не знаете, чем заняться, то, скорее всего в воскресенье, в StandUp Store вы можете встретить нас и посмотреть…
Артём Муратов: Поржать и покушать.
Лёля Гущина: Как, собственно, создается проект.
Александр Генерозов: Там свободный вход?
Лёля Гущина: Практически.
Артём Муратов: Там через сайт. В общем, у нас по итогам этих вечеринок уже рождается
Лёля Гущина: Такой отсев материала происходит.
Артём Муратов: Соответственно, отсев происходит после вечеринок. Эти треки слышат все, и по реакции понятно, что лучше заходит, что заходит хуже.
Лёля Гущина: Но надо сказать, что некоторые исполнители, они буквально были открыты, и их узнала большая масса людей, потому что прямо они вошли, мне кажется, в плейлисты многих. Достучаться, например, до официальных
Артём Муратов: Мы открыли этот портал.
Лёля Гущина: Да. И некоторые треки, на самом деле, даже очень достойные.
Александр Генерозов: Неужели никто никогда не обижался?
Лёля Гущина: Наверно, в очень меньшей степени.
Артём Муратов: Было разное, но, в основном, да, благодарность.
Лёля Гущина: Есть люди, естественно.
Артём Муратов: В основном, благодарность. Обижались очень редко. Разные люди бывают.
Александр Генерозов: Пару слов расскажите о музыкантах, которые с вами бессловесно, но вам создают такой замечательный фон, если, конечно, хотите о них рассказывать?
Артём Муратов: Мы сейчас используем больше фонограмму. Мы не используем бэнд.
Лёля Гущина: Да, вся музыка создается, да мы, в принципе, и не использовали его никогда…
Артём Муратов: Только на белорусов.
Лёля Гущина: Может быть, они там есть, может, мы их не видим, во время съемок они прибегают,
Артём Муратов: Да, может, невидимые. Есть у нас человек по имени…
Лёля Гущина: Музыка создается вся за кулисами, так скажем, заранее.
Артём Муратов: Да, Даниил, который наш друг, который работает на нескольких проектах.
Лёля Гущина: Друг — это не значит бесплатно.
Артём Муратов: Да.
Александр Генерозов: Время для быстрых вопросов, а ответы, между прочим, принимаю в абсолютно любом формате.
Кем должны были стать, по мнению ваших родителей, бабушек и дедушек? Давай ты, Лен.
Лёля Гущина: Вообще, если по образованию, я должна была стать юристом.
Александр Генерозов: О, Боже!
Лёля Гущина: Но все менялось.
Артём Муратов: У Лёли полно образований, она сама запуталась, кем она должна была быть.
Лёля Гущина: Да, у меня много образований. Да, я долго выбирала, но одно из — это юрист.
Артём Муратов: Кем я хотел стать? У меня родители просто всегда говорили: стань просто хорошим человеком, и всё. Но они меня отдали на баян, я отучился на баян, и они думали, что я буду
Лёля Гущина:
Артём Муратов: Да.
Александр Генерозов: Тамада?
Артём Муратов: Да, тамада, баянист.
Лёля Гущина: Давайте так,
Артём Муратов:
Лёля Гущина: Человечек есть такой.
Артём Муратов: Да, человек есть такой один, мы вместе с ним одногруппники, отучились на финансы и кредит. Зачем? Мы не знаем.
Александр Генерозов: Поющий Stand Up, вот как Ваня Абрамов делает. Есть ли там еще местечко для одного или двух человек?
Артём Муратов: Рядом с Абрамовым?
Александр Генерозов: Да, ну, чтобы немножко его потеснить.
Лёля Гущина: Я думаю, что всегда есть место, незаменимых людей не бывает, тем более, в творчестве.
Артём Муратов: О, Абрамова сразу уже хотим заменить. Нет, на самом деле…
Лёля Гущина: Вань, привет тебе большой.
Артём Муратов: Творческих смешных людей всегда встречают с распростертыми объятиями.
Александр Генерозов: Корпоративы, свадьбы, сборные промотуры — что из этого самое выматывающее, можете сказать?
Лёля Гущина: На самом деле, живое общение со зрителем, оно нисколько не выматывает, а, наоборот,
Артём Муратов: А меня — нет. Для меня свадьбы уже стало тяжело.
Лёля Гущина: Почему? В ближайшее время летом пройдет очередной VK Fest. Мы в прошлом году принимали участие, и, мне кажется, сцена «ТНТ» была максимально…
Артём Муратов: Самая мощная, самая громкая.
Лёля Гущина: Да, громкая, смешная, музыкальная. И в этом году, кстати, тоже можно присоединиться…
Александр Генерозов: Там было живое общение?
Лёля Гущина:
Артём Муратов: Сцена «ТНТ», между прочим.
Лёля Гущина: Может быть, увидимся.
Артём Муратов: Но, отвечая на вопрос, мы вообще не выматываемся, ты хочешь сказать?
Лёля Гущина: Нет, с одной стороны, выматываемся, но это все компенсируется зрительской любовью, отдачей, вот этими флюидами положительными.
Артём Муратов: Да, у нас был недавно концерт в Тюмени, где было полно народу. Это было на открытой площадке. Мы так зарядились!..
Александр Генерозов: Метро рядом.
Артём Муратов: Не хотелось бы останавливаться.
Лёля Гущина: Прямо возле станции, прямо в станции выступали.
Александр Генерозов: Считается, что наши люди не раскрепощены, но стоит только их раскачать, как следует, вы, как ведущие, скажите?
Лёля Гущина: По ночам в караоке не раскрепощены, а?
Артём Муратов: Наверно, это
Лёля Гущина: Мне кажется, это зависит от мероприятия еще. Бывают разные тусовки.
Александр Генерозов: Каждому гостю предоставляем возможность путешествовать
Артём Муратов: Ага!
Лёля Гущина: Так, это нужно прямо сейчас выбрать?.. Угу, надо подороже тур брать, я так понимаю? Европа Плюс отправляет в поездку.
Артём Муратов: Можно было бы…
Александр Генерозов: Вы не поверите, у меня были люди, которые оставались в современности: «да ничего мне не надо, вообще, мне и здесь все хорошо».
Артём Муратов: Я с удовольствием вернулся бы в детство, посмотрел, что и как там.
Лёля Гущина: Ты в свое детство?
Артём Муратов: Да.
Лёля Гущина: А я бы, наверно, заглянула в 18 век.
Александр Генерозов: В
Лёля Гущина: Да, заглянула бы, как? А как там
Артём Муратов: Возможно, Елена Николаевна, вы оттуда.
Лёля Гущина: Знаете, возможно,
Артём Муратов: Вы себе льстите, отнюдь!
Лёля Гущина: Адъютант Муратов.
Александр Генерозов: И вы все родом из КВН. Давайте немножко вспомним, было ли
Лёля Гущина: Мы вообще отличались тем, что были командой КВН с музыкальной основой…
Артём Муратов: Музыкальные такие.
Лёля Гущина: Такой хорошей базой. Поэтому, сомнений особых не было в выборе продолжения жизни нашего проекта, поэтому музыкальное шоу.
Артём Муратов: Да, мы играли в КВН, и понимали, что мы останемся вместе. Мы понимали, что мы
Лёля Гущина: Да, так.
Александр Генерозов: А каковы сейчас ваши взаимоотношения с Клубом веселых и находчивых? Вы почетные гости мероприятий?
Лёля Гущина: Да, достаточно теплые. Мы периодически появляемся в качестве членов жюри на разных лигах…
Артём Муратов: Я в детском КВН поиграл.
Лёля Гущина: Да, выходим, как уже звезды, в конкурсах СТЭМ со звездой, например. Приезжаем на различные мероприятия.
Артём Муратов: Что нам льстит.
Лёля Гущина: Максимально.
Артём Муратов: На самом деле, я думаю, АМИК, творческое объединение, они нас ждут на
Лёля Гущина: Постоянно зовут на встречи выпускников. Но мы, к сожалению, пока не можем попасть.
Александр Генерозов: А там и такое есть, да?
Лёля Гущина: Но мы не можем попасть пока.
Артём Муратов: По времени.
Лёля Гущина: Да, да, конечно. Все старички там встречаются.
Артём Муратов: Окунаться опять в это хочется, опять с головой окунуться и серьезно к этому делу подойти.
Лёля Гущина: Не поверхностно.
Артём Муратов: Да, не поверхностно. А у нас пока такого времени, к сожалению, нет. Возможно,
Александр Генерозов: Знаете, что интересно, с КВН? Все 30 или сколько лет после его возрождения в
Артём Муратов: Возможно.
Лёля Гущина: Мне кажется, это просто меняется время, меняется отношение к юмору, как ко всему, в принципе, в нашем мире. Поэтому, естественно. КВН — это, наверно, уникальный проект, который в течение полувека тащит этот формат, практически не изменяющийся. И это уникально, на самом деле.
Артём Муратов: Сейчас большая конкуренция. Если раньше у КВН не было конкуренции в актуальности…
Лёля Гущина: В юмористических проектах таких.
Артём Муратов: Шуток, и так далее. То сейчас интернет очень сильно создает эту конкуренцию. Я в плане актуальности и юмора.
Лёля Гущина: Да и телевидение в целом в принципе.
Артём Муратов: И телевидение, соответственно, много всяких творческих юмористических проектов, поэтому тяжело.
Лёля Гущина: А создают тоже кавээнщики, поэтому они знают, как это делается, и очень похожие ключи все.
Артём Муратов: Но говоря о том, что КВН не тот, это всегда звучала эта фраза.
Александр Генерозов: Я тоже так думаю.
Артём Муратов: Даже лет 20–30 назад. Эта всегда фраза звучала. Но сейчас, я не знаю, можно ли отнести себя к человеку, который так же говорит. Возможно, да. Частично я бы так сказал. Но сильных команд все равно достаточно.
Александр Генерозов: И все равно, мне кажется, это тот первичный бульон, в котором зарождается юмористическая жизнь. И все равно важно что? Свести вместе людей. И по масштабу взаимопроникновения, мне кажется, у КВН нет никакой альтернативы, когда со всей страны.
Лёля Гущина: Это кузница. Кузница юмористических кадров, если уж говорить.
Артём Муратов: Мы закончили институт.
Лёля Гущина: Мы закончили, забрали дипломы и поехали.
Александр Генерозов: Давайте немножко о музыке. Смотрите, как ее делают?
Лёля Гущина: Самородок.
Александр Генерозов:
Лёля Гущина: Это я про Артёма.
Александр Генерозов: Запилил
Лёля Гущина: Как тонко сейчас
Александр Генерозов:
Лёля Гущина: Да, мне кажется, это вечный спор
Артём Муратов: Нет, у меня есть.
Лёля Гущина: Потому что профессионалам, естественно, наверное, более знаком инструментарий, язык музыки, возможности воплощения
Артём Муратов: По мне, так смотря каким музыкантом ты хочешь стать.
Лёля Гущина: Хорошим.
Артём Муратов: Если ты хочешь стать
Александр Генерозов:
Артём Муратов: Да. Вот я хочу стать диджеем. Мне же не нужно поступать
Лёля Гущина: Ты хочешь диджеем стать? Ой, какая хорошая мечта!
Артём Муратов: Я загружу все ролики в YouTube. Я посещу все сайты. Сейчас очень большая возможность — есть самообразование. Если ты хочешь быть музыкантом, у которого есть харизма, но нет голоса, ты сможешь им стать, вне зависимости от
Александр Генерозов: Хорошо, возьмем профессиональных музыкантов. А нет такого момента, что именно обучение вокальной технике, оно слишком академично и учит не тому, чему нужно? Например, тяни ноту, а ты хочешь мелизматику именно прокачивать.
Лёля Гущина: В этом, наверно, и есть некий конфликт, потому что, в любом случае, профессионалов немножечко загоняют в
Александр Генерозов: До каких лет открыта эта дверь? Всегда?
Лёля Гущина: Мне кажется, на самом деле, все преподаватели вокала говорят, что научиться петь можно всегда, и, в принципе, научить петь можно любого человека. Но
Артём Муратов: Я знаю пару человек, которых не научишь, Лёля, петь, это точно.
Лёля Гущина: Нет? На самом деле, они просто очень мало занимались.
Артём Муратов: На самом деле, некоторые у нас есть в шоу. А у некоторых выпуск…
Александр Генерозов: Да ладно!
Лёля Гущина: Ну, бывает, они в ноточку попадают.
Артём Муратов: Бывает, иногда. Нет, не гости, которые в эфире.
Лёля Гущина: Постоянные участники.
Александр Генерозов: Лёля Гущина и Артём Муратов на Европе плюс! Давайте полистаем уже их Insta. Открываем, поехали. Лена с «таблеткой счастья», что это? Это легально, вообще?
Артём Муратов: Счастье, таблетка, Лена.
Лёля Гущина: Слушайте, всё как тумане, не понимаю, о чем вы говорите!
(смеются)
Артём Муратов: У тебя расширены зрачки.
Лёля Гущина: Это просто
Александр Генерозов: Хорошо. Артём в образе
Лёля Гущина: А вот это он, кстати, копнул кавээновские времена.
Артём Муратов: Да, у нас был летний…
Александр Генерозов: Это ты, вообще?
Артём Муратов: Да, это я, и не только я, там и команда вся наша в нарезке.
Лёля Гущина: В кружочке.
Артём Муратов: Да. Это мы снимали видеоролик, у нас был видеоконкурс на летнем кубке КВН, я не помню, какой это год был.
Лёля Гущина: Сочи. Я тоже сейчас не скажу.
Артём Муратов: В Сочи, да, давненько.
Лёля Гущина: Мы снимали трек как раз про Сочи, про курортный город.
Артём Муратов: Лет пять назад, что ли.
Александр Генерозов: А тебе музыкальный стиль и стиль в одежде какой наиболее комплементарен из прошедших, давай так?
Артём Муратов: Из прошедших? Вот как раз в этом образе.
Александр Генерозов:
Артём Муратов: В
Александр Генерозов:
Артём Муратов: Да. Так что, хлебом не корми, дай парик и усы надеть.
Лёля Гущина: И коротенькую футболочку.
Артём Муратов: Лето, коротенькую, облегающую.
Александр Генерозов: Листаем Instagram наших гостей дальше, и 1 июня Лена на марафоне. А вот я думаю…
Лёля Гущина: Да, да, я бегала.
Александр Генерозов: Как, вообще, бег и голосовые связки? Я слышал, что не очень.
Лёля Гущина: Наоборот, очень хорошо развивает диафрагму. Диафрагма становится, так скажем, более объемной, поэтому, когда ты воспроизводишь вокальные
Артём Муратов: Согласен.
Александр Генерозов: И сколько ты пробежала?
Лёля Гущина: Я бежала 4,2 километра, и мне очень понравился этот опыт, такого массового пробега.
Артём Муратов: Я, кстати, почти тоже присоединился, но повредил ногу.
Лёля Гущина: Ой, как удачно, ой, вовремя!
Артём Муратов: Это абсолютная правда! Абсолютная правда.
Александр Генерозов: Артём, смотрю, пробует тут же легендарную шаурму от Амирана. Животик не болел потом?
Артём Муратов: А, да, да.
Александр Генерозов: Говорят, летом опасно шаурму есть.
Артём Муратов: Для меня это была обычная шаурма, после Прямой линии с президентом. Мне кажется, многие хотели ее попробовать. Собственно, я был один из них.
Лёля Гущина: Да, мне кажется, ее и сделали.
Артём Муратов: А так как я еще иногда для себя так развлекаюсь, делаю Instagram худобзор, и я решил на хайпе, так сказать…
Александр Генерозов: В общем, у метро «Белорусская» не хуже?
Артём Муратов: Нет, абсолютно то же самое.
Лёля Гущина: То же самое, чего вы?!
Артём Муратов: Да, Рустам сказал, что она самая лучшая, он сказал: «Моя шаурма самая лучшая».
Лёля Гущина: Ой, знаете, видели лучше.
Артём Муратов: Видели и пробовали подешевле.
Александр Генерозов: Так, Лена гуляет по Московским дворам, спрашивает пароли, явки. Давай
Лёля Гущина: Московских? Очень люблю Парк Горького. И продолжение «Музеон», набережная.
Александр Генерозов: Да, дико круто сделали.
Лёля Гущина: Вообще, просто настолько… Я всегда, кто приезжает в Москву из моих друзей, я всегда веду прогуляться, показать, с гордостью прямо буквально показывают. Потом мне очень нравится, вообще, весь центр Москвы. Особенно летом. Вот эти уже такие широкие тротуарные дорожки, где можно прогуляться. И мне очень в последнее время нравится Мещерский парк. Он рядышком,
Александр Генерозов: И смотрю, ты, Тёма, в Студии Союз танцуешь так зажигательно. А где танцам учился? Ты
Артём Муратов: Я всегда всем отвечаю, что я не учился, это врожденный дефект. У нас в семье…
Лёля Гущина: Это болезнь у него такая.
Артём Муратов: Профессионально танцами занимается только моя сестра родная. А я — нет. Дано
Александр Генерозов: Кстати, пролистайте, там Тёма рядом с сестричкой, хорошая, красивая фотка.
Что меняется
Лёля Гущина: Надо же было доораться.
Александр Генерозов: И уже громкость не так нужна. А что дальше будет, мне интересно, с вокалом?
Лёля Гущина: Говорят, что уже даже роботы сами пишут музыку. Мало того, записывают альбомы и…
Артём Муратов: Это где такое говорят?
Лёля Гущина: А я, знаете ли, читала колонки новостей…
Артём Муратов: Надо использовать.
Лёля Гущина: И век технологий шагает, шагает, и, не знаю, насколько быстро он подвинет человеческий голос. Но, надеюсь, этого не произойдет, потому что, в любом случае, человеческий голос, мне кажется, воспроизвести невозможно роботу.
Александр Генерозов: А мы все равно сидим на фундаменте, на основе которого в середине 20 века заложила темнокожая братия,
Артём Муратов: Мне не хочется съезжать с этого. Мне кажется, все, что касаемо музыки, это
Лёля Гущина:
Александр Генерозов: И спрошу, по традиции, в завершении программы. Все ищут счастье, все его пытаются найти, а счастья на всех
Лёля Гущина: Естественно, я воздержусь, это только мой личный рецепт. А, вообще, на самом деле, самое главное — улыбаться. Поэтому, наверно, мы занимаемся юмором, потому что наша работа максимально делает нас счастливыми.
Артём Муратов: Искать плюсы во всем, мне кажется. Есть, конечно, минусы, от них никуда не деться, но плюсы…
Лёля Гущина: Давай не будем о грустном.
Артём Муратов: Просто будьте счастливы, слушайте музыку любую…
Лёля Гущина: И улыбайтесь, смейтесь, смотрите Студия Союз на «ТНТ»!
Артём Муратов: Да, как показала Студия Союз, неважно, какая музыка, она в любом случае создаст настроение.
Александр Генерозов: Лёля, Артём, спасибо огромное за зажигательный час. Друзья, это надо просто видеть, какие
Лёля Гущина: Ой, зовите, мы с удовольствием!
Артём Муратов: С удовольствием!
Александр Генерозов: Лёля Гущина и Артём Муратов, голоса и ведущие Студии Союз провели свой воскресный вечер вместе с нами на Радио № 1 в России*, на Европе Плюс! Всем пока!
Александр Генерозов был с вами также, пока!
Артём Муратов: Пока!
Лёля Гущина: Пока!
Самый актуальный жанр кино сегодня — сериал. Если ты, несмотря на Домашний Арест, заглядываешь в Черное Зеркало, чтобы позвонить Ди Каприо, ты наш человек! Блистательный актёр, а ещё продюсер и кинорежиссер Сергей Жигунов пришёл на Европу Плюс в шоу Week & Star!
Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс легендарный актер, режиссер и продюсер, Заслуженный артист Российской Федерации Сергей Жигунов! Здравствуйте, Сергей, и привет
Сергей Жигунов: Здравствуйте.
Александр Генерозов: Начинается последняя неделя июня, и вокруг все начинают делиться на два лагеря, по признаку: уже был в отпуске и не заметил его, или пойду, может, в сентябре, а, может, и, вообще, не пойду. Вы к какой группе себя отнесете, давайте для затравочки спрошу?
Сергей Жигунов: Я подумал о том, что, действительно, лето. Да, люди
Александр Генерозов: Все обсудим в течение ближайшего часа. Почему площадкой для фестиваля, который возглавляет Сергей, был избран именно Сахалин. Почему сериал занимает все больше кинопространства, и каков уровень наших отечественных сериалов в сравнении с самыми навороченными иностранными.
Александр Генерозов: Мечтал быть мушкетером, стал гардемарином всей России, и
Спрошу так — почему Сахалин?
Сергей Жигунов: Сахалин это очень интересное место. Восточная граница нашей страны, которая, как известно, бескрайняя. Чтобы добраться туда, надо совершить
Правда, на Сахалине очень много всего происходит. Сахалинский зритель, он не то, что избалован, но он видел многое. Это называется децентрализация фестивального движения, если
Александр Генерозов: Его персонажи наполнены утонченностью и аристократичностью, и мы невольно воспринимаем галантный век через призму его экранных образов. Но сейчас у него замашка больше, потому что фестиваль сериалов, фестиваль телевизионных художественных фильмов, это гораздо круче. И называется он «Утро Родины», а гость наш Сергей Жигунов на Европе Плюс! Сергей, где можно познакомиться обычному человеку, обычному зрителю, который не поехал на Сахалин, с фильмами, которые у вас там экспонируются?
Сергей Жигунов: У нас у фестиваля «Утро Родины» есть Instagram, есть сайт, и есть очень интересное мероприятие, которое впервые в этом году мы пробуем. Мне любопытно до невозможности, как оно пройдет. Фестиваль делает шоу «Битва двух критиков», которое называется «Аутодафе», Москвитин и Горелов. Один за, один против. Модераторы этого дела Дима Дибров. И должны лететь клочья.
Александр Генерозов: То есть они выбирают
Сергей Жигунов: Нет. Идет показ фильма. Выступает съемочная группа, потом показывают две серии, полтора часа примерно. И после этого на сцену выходят три человека — два критика, которые, один, возможно, заступается за картину, второй нападает, и Дибров. В том числе, зрительный зал, который остается, во всем этом участвует. И, возможно, в зале будут создатели. Это может быть очень интересно.
Александр Генерозов: Вы это
Сергей Жигунов: Мы собираемся это показывать, да. Мы это монтируем в
Александр Генерозов: Каждый фестиваль, каждая премия имеет всегда
Сергей Жигунов: Победители на нашем фестивале получают чудесную награду, которая называется «Фарфоровый лотос». Делает ее Владимир Каневский, известнейший, международного уровня, скульптор, который занимается фарфоровыми цветами. Он живет в Америке.
Александр Генерозов: Смотрите, как у вас интересно. Лотос это символ востока, и Дальний Восток. Это тонкий намек, да и не тонкий даже.
Сергей Жигунов: Нет, но это правильно. Это удивительно красивое произведение искусства, — розовый лотос, заключенный в несколько телевизионных рамок из золота, на подставке. И он их делает ровно такое количество, которое мы вручаем, их больше нет. Его работы есть в коллекции английской королевы, Ротшильдов и других влиятельных и сильных мира сего. Полтора года назад была в Эрмитаже его выставка. При жизни в Эрмитаже выставок не очень много у художников. Он просто выдающийся совершенно художник, и нам очень повезло, что он для нас делает эти призы. Они — произведение искусства.
Александр Генерозов: Яркое актерское дарование и участие в самых любимых кинолентах. Актер, режиссер и продюсер, а также президент фестиваля «Утро Родины» Сергей Жигунов на Европе Плюс! Давайте еще. Меня
Сергей Жигунов: Но почему нет?
Александр Генерозов: А что он видит в первую очередь? Это дожди, или это суровая природа, или вдруг внезапно оказывается
Сергей Жигунов: Вы знаете, Сахалин зимой это яркое солнце, снег, прекрасные горнолыжные курорты рядом с отелем, и все бегут кататься на лыжах. Летом это зеленые сопки, это почти горы. На них растут
Конечно, там есть необычности. На Сахалине это другое. Это другой воздух, и ты понимаешь, что ты находишься, извините, там,
Александр Генерозов: У фестиваля, я посмотрел, очень серьезное жюри, вот так, навскидку, — Ирина Горбачёва, Сидихин, Сигарев, это такие фамилии, мне кажется, это самый масштабный звездный десант, который
Сергей Жигунов: Собрали
Александр Генерозов: Какие установки? То есть, это каждый судит, фактически, в меру собственного понимания?
Сергей Жигунов: Конечно, это люди яркие, индивидуальности, таланты, и чем индивидуальнее будет их мнение, тем правильнее будет решение жюри. Я думал, когда приглашал в жюри этих людей, думал о том, что они не найдут общего мнения так просто. И их позиции будут разниться, и мне это очень важно, потому что Владимир Валентинович Меньшов, например, который возглавляет жюри в качестве председателя, человек очень суровый.
Александр Генерозов: Решительный.
Сергей Жигунов: Он решительный, он талантливый режиссер. Но режиссер — это диктатор. И я все время думал о том, что председателю жюри
Александр Генерозов: Это не он ли в свое время в телевизионном фильме «Буратино» снялся?
Сергей Жигунов: Да, он, в том числе. Но он стал блестящим режиссером.
Александр Генерозов: С таким стартом кем он еще мог быть!
Сергей Жигунов: Он мог быть артистом, и совершенно не факт, что он должен был быть режиссером. Он очень серьезный, очень чувствующий, очень точный режиссер, очень яркий. Мне кажется, что с очень большими перспективами. Он уже много сделал. Василий Сигарев, абсолютно авторский. Картины его удивительные. Он драматург очень крупный. И третий человек, это Лёша Кирющенко, автор сценария и режиссер всех трех сезонов сериала «Слуга народа».
Александр Генерозов: Его зовут Сергей Жигунов, он блистательный актер и режиссер. И он на Европе Плюс! Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы всегда принимаю в любом формате. Вы умеете справляться с лошадью, вы умеете фехтовать. Какие еще не очевидные для человека XXI века навыки у вас в процессе актерской карьеры появились?
Сергей Жигунов: У меня были краткосрочные
Александр Генерозов: Да ладно?! Вроде такая спокойная с виду…
Сергей Жигунов: Все болело. Это очень сложно, и,
Александр Генерозов: А мушкетер, гардемарины, а кто в современном обществе, в современных структурах ближе всего по духу вот этим героям?
Сергей Жигунов: Сейчас ничего подобного нет.
Александр Генерозов: Вот я так и думал.
Сергей Жигунов: Стоит засветить
Александр Генерозов: Актер, режиссер и продюсер, — что из этого для вас лично самое сложное, вот в формате «не мое»?
Сергей Жигунов: Очень тяжело быть режиссером. Это колоссальный физический труд. Значительно тяжелее, чем быть артистом или продюсером. Артистом быть менее ответственно, но трудно. Продюсером быть очень ответственно.
Александр Генерозов: Термин «потерянное поколение» подарила нам в свое время Гертруда Стайн, и все последующие поколения его натягивали на себя, перетягивали, как подростки любят к себе слово «депрессия» примерять. Вы за свое поколение не готовы…
Сергей Жигунов: Сказать, что оно потерянное?
Александр Генерозов: Да.
Сергей Жигунов: Нет. Совсем нет. Я успел зацепить великий советский кинематограф, еще в полном его масштабе, когда это была машина, которая работала. Я еще застал аудиторию 250 млн зрителей. Поскольку мы были молодые, мы легко прошли переходный период и спокойно адаптировались уже в другой стране, поэтому, вряд ли мы потерянное поколение.
Александр Генерозов: Вы родились 2 января. Не было ли у вас обиды, что подарки на дни рождения совмещаются с новогодними?
Сергей Жигунов: Значительно тяжелее выглядит ситуация, потому что, 1 января, если говорить абсолютно объективно, это то, что наступает сразу, после Нового года, то есть в 12 часов ночи начинается 1 января. А 2 января, это не через два после Нового года, это на следующий день. Поэтому гости к тебе на день рождения, либо они приезжают с Нового года, и остаются, потому что они никуда не могут уйти, или не хотят, или
Александр Генерозов: Гамлетовский вопрос, не меньше.
Сергей Жигунов: Да, быть или не быть, очень тяжелая ситуация.
Александр Генерозов: Мы всем нашим гостям предлагаем совершить небольшое путешествие на машине времени сугубо в ознакомительных целях. Куда бы вы рванули?
Сергей Жигунов: Хотел бы на Древнюю Грецию, на Италию периода Возрождения, но
(Смеются).
Александр Генерозов: Мы любим кино, и все также стараемся не пропустить премьеру. Правда, все чаще это премьера нового сезона сериала. Будет ли реванш полного метра, и что самое трудное в съемке сериалов, — узнаем на Европе Плюс у нашего гостя Сергея Жигунова. Итак, смотрите, сам жанр сериала оттачивался последние десятилетия. Я
Сергей Жигунов: Сериалы были давно. Сериалы появились на границе до после Второй мировой войны, вместе с появлением телевидения. Они, конечно, трансформировались, менялись, но серьезные сериалы уже существуют очень давно. Я в прошлом году делал ретроспективу спектаклей, которые как бы предтечи телесериалов. Тогда работали великие режиссеры — Любимов, Эфрос, потрясающие фильмы с колоссальными актерскими работами, прямо удивительный такой цикл был.
Сразу после стали появляться сериалы, наверно,
Дальше, это никак не трансформировалось, на мой взгляд. Мы сейчас производим быстрее, чтобы экономить деньги. От этого
Александр Генерозов: Просто очень интересно. У нас, получается, фокус сместился, и нам стало интереснее смотреть в таком формате, не приходить в кино ради обычного полнометражного фильма, а смотреть?
Сергей Жигунов: Я думаю, что технически, да, было мало телевизоров
Александр Генерозов: И картинка.
Сергей Жигунов: Картинка была ужасная. Конечно, ты приходил в кинотеатр, там был звук, там было цветно, там было высококачественно. То, что сейчас называется 4К это, собственно, проекция кинопленки 35 миллиметров на экран. Или около того, разрешение вот такое же. Сейчас эти 4К, в общем, стоят, конечно, денег. Ты сидишь дома, но у тебя прекрасный звук. Ты в любой момент сказал «стоп» и отошел попить чаю, вернулся, опять пошел смотреть дальше. Тише, громче, завтра, послезавтра. Четыре дня ты можешь смотреть. Это удобно.
Поход в кинотеатр это другое. Это некое таинство. Ты вместе с другими людьми, особенно, если полон зал, есть общая эмоция, которая на тебя действует. Ты испытываешь, как в театре, эмоциональный подъем. Люди заплакали вокруг, — ты заплакал тоже, хотя, вроде, не собирался. Если хороший фильм, вы все вместе испытали катарсис к финалу, и это прекрасно. Поэтому люди ходят в кино. Но качество звука и изображения уже можно получить дома, даже если покупать, а не тырить в интернете контент, то это существенно дешевле, чем билет в кинотеатр, в любом случае.
Александр Генерозов: От первых кадров братьев Люмьер, до артхаусных лент и технически навороченных элементов вселенных Marvel или DC, кино всегда было и остается с нами. А люди кино всегда интересны и находятся на острие интереса. Особенно, если такие люди, как сегодняшний наш гость, актер, режиссер и продюсер Сергей Жигунов! Здравствуйте, еще раз.
Сергей Жигунов: Здравствуйте.
Александр Генерозов: Смотрите, опять же про кино интересно. Фамилии режиссеров и продюсеров в сериалах, например, иностранных, они становятся все менее и менее интересны. Зато мы смотрим, кто делает — ага, HBO, или, предположим, тот же самый NetFlix, и уже вот это становится неким знаком качества, или подозрительной меткой. Не кажется ли вам, что в сериалах заодно и размывается немножко роль личности? То есть это более коллективный труд такой.
Сергей Жигунов: Съемочная группа выглядит точно так же, как в кинофильме. Ее состав численный и функциональный, точно такой же. Мы снимаем это. Но, если это сериал, специальный проект, крупнобюджетный, скажем, он снимается ровно так же, как кино. Если это сериал более простой, он снимается быстрее, я об этом говорил. Там качество начинает падать. Но хороший режиссер, известный, скажем, режиссер, не пойдет снимать низкобюджетный сериал. Поэтому для нас фамилия режиссера
Компании, о которых вы говорите, HBO, например, она принципиально уже давно дешевого не снимает, потому что дорогое живет долго, а дорогая вещь носится дольше на много лет. Ты делаешь дорогое, оно оправдывается в
Да, такие крупные компании, как HBO, уже сами по себе бренд, и там не обязательно в титрах читать, кто такой режиссер. Вообще, роль режиссера, не в авторском кино, падает в современном кинематографе.
Александр Генерозов: Ты стоишь на сцене и сжимаешь в руке заветную статуэтку. Мечта об актерской карьере, не только одна из самых популярных на нашей планете, но и одна из самых труднодостижимых. Сложно ли стать лучшим актером, и кто сейчас в кино востребован больше всего, попытаемся узнать у нашего гостя — актера, режиссера и продюсера Сергея Жигунова! Итак, смотрите, в кино актерам, понятно, повезло — не повезло, можно сказать. Но можно же работать в кино
Сергей Жигунов: Я, вообще, за то, чтобы учиться. Меня очень профанация раздражает, отсутствие навыков, когда человек говорит: я учился на биохимика, а сейчас я буду осветителем, или звукорежиссером. Почему? Это ужасно! Так нельзя! Если ты хочешь быть звукорежиссером, еще раз иди учиться, и будь хорошим звукорежиссером. Актером, конечно, есть люди одаренные невероятно.
Александр Генерозов: Понятно, тот же Евстигнеев, он из
Сергей Жигунов: Нина Усатова, которая заканчивала. Есть люди с режиссерским образованием, все думают, что они артисты. Александр Филиппенко, еще
Но, еще раз говорю, есть крайне одаренные люди, которые от природы. Бывает поставленный от природы голос. Человек поет оперным голосом просто от рождения. Да, наверно, его можно шлифовать,
Если мы говорим, что никто не пытается стать пилотом гражданского «Боинга» просто потому, что он раньше был
Александр Генерозов: Кино, сериалы и фестиваль на одной из самых восточных точек нашей страны. Актер, режиссер и президент фестиваля «Утро Родины», Заслуженный артист России Сергей Жигунов на Европе Плюс! Еще интересный момент — фестиваль проходит на востоке. И есть ли
Сергей Жигунов: Из того, что я знаю, Китай, действительно, испытывает интерес к нашему кино, и к нашему искусству, вообще. С большим интересом и удовольствием потребляет, в том числе, наши кинофильмы. Они периодически
Александр Генерозов: Не могу не спросить, вы, как президент фестиваля, который занимается художественными телевизионными фильмами, ожидать нам
Сергей Жигунов: Как от продюсера есть очень интересные проекты, которые в ближайшее время я планирую начать реализовывать. Я думаю, что если все будет нормально, мы скоро их увидим. Относительно скоро. У нас цикл производства полтора года примерно, быстрее не получается. Но в конкурсе есть картина, которую я делал, она называется «Динозавр». Это история про человека, который всю жизнь сидел в тюрьме, потом внезапно вышел. Это комедия криминальная. Жанр очень сложный, очень необычный. Там прекрасная актерская работа Андрея Сергеевича Смирнова, который, будучи человеком, глубоко интеллектуальным и художественным, сыграл уголовника, да еще в комедии. И, конечно, там есть забавные
Александр Генерозов: Сергей, спасибо вам огромное. Час беседы с интересным человеком пролетает так незаметно, я хочу с вас взять обещание: приходите к нам еще!
Сергей Жигунов: Хорошо, спасибо большое.
Александр Генерозов: Друзья, Заслуженный артист России, актер, режиссер, продюсер и президент фестиваля «Утро Родины» Сергей Жигунов провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс!
Александр Генерозов, Week & Star, пока!
Сергей Жигунов: До свидания!
Его музыка наполнена пряным солнцем Персии и прохладной мелодичностью Швеции!
Его хит One Night In Dubai прочно обосновался на верхних строчках ЕвроХит Топ 40,
а ещё мы ждём его на сцене самого масштабного, самого горячего
Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс невероятный, музыкальный, наполненный пряным очарованием Востока и балтийской свежестью Швеции Arash. Добрый вечер тебе и привет всем, кто с нами сейчас.
Arash: Привет, Саша!
Александр Генерозов: Где, между какими точками на карте, на глобусе, мы смогли застать тебя в этот воскресный вечер?
Arash: Всем привет. Я прямо сейчас прилетел из Дубая. Погода там стоит очень жаркая, поэтому в Москве особенно приятно находиться, потому что здесь не такая жара.
После Москвы я возвращаюсь на пару деньков обратно в Дубай, а потом у меня будет короткий тур по США: 21 июня я буду выступать в Вашингтоне, 22 — в
Александр Генерозов: Где лучше спится нашему гостю — в Стокгольме или в Дубае? Сколько мелодий надо сочинить, чтобы получилась одна хорошая? Как получить селфи и улыбку вместо того, чтобы тебя прогнали, когда ты встретишь звезду? Все это узнаем у нашего гостя. Я напомню всем, что с нами сегодня Arash, и прямо сейчас для разгона давайте его горячий золотой хит — Dooset Daram на Европе Плюс.
Arash: Это отличный вопрос. Сейчас я расскажу историю создания этой песни. Мы с командой сонграйтеров, которые, кстати, из Швеции, у меня в студии в Дубае пытались пару дней к ряду сочинить
Александр Генерозов: А как отнеслись к треку жители Дубаи? Мне кажется, Министерство туризма должно было плясать и говорить: «Мы сорвали
Arash: Министерство туризма даже помогло мне в съемках клипа на эту песню. Всем она понравилась. Но для меня не было ничего странного, ничего необычного как в записи этой песни, так и в съемках клипа, поскольку для меня это естественное состояние — находиться в Дубае, даже если это одна ночь.
Александр Генерозов: Ты упомянул, что вы записали трек вместе с Helena. Это ваш золотой тандем, конечно же. Мне всегда интересно, как достигается это идеальное качество? Это долгая работа, притирка, или просто вы всегда на одной волне?
Arash: Я женат, но мне очень нравится записывать песни с Helena, и для меня это настоящее удовольствие. Я знаю эту певицу уже более 20 лет, как мне кажется, и каждый раз, когда мы работаем вместе, записываем новую песню, это всегда большая радость.
Александр Генерозов: Для тех, кто только что проснулся в ночь с пятницы на понедельник, напомню, а все остальные и так уже догадались, что с нами сегодня Arash. Скоро продолжим на Европе Плюс.
Александр Генерозов: Он, как сладкое восточное лакомство, которое подают с изящной и минималистичной шведской сервировкой. Arash в шоу Week & Star на Европе Плюс.
Вернемся к треку One Night In Dubai. В клипе у тебя снялась блистательная Алена Шишкова, и я хотел спросить, как вам с ней работалось? Потому что я наслышан, что у нее не самый простой характер.
Arash: Я нашел ее случайно в Инстаграме, и лично написал ей сообщение: «Привет, это Араш. Я хотел бы, чтобы ты снялась в моем следующем видео». Она ответила мне тоже в личку: «Да, здорово. Я, конечно, тебя знаю, мне очень нравится твоя музыка. Я с удовольствием снимусь в твоем новом видео». Она прилетела в Дубай, видео было снято. Это была одна из самых простых работ, и эта девушка с абсолютно не сложным характером.
Александр Генерозов: Наверное, ты знаешь секретный код, секретный ключ?
Arash: Задача заключается лишь в том, чтобы заставить девушку чувствовать себя, как принцесса. Если у вас это получилось, то все, дело сделано.
Александр Генерозов: Съемки проходили в одном из самых легендарных отелей Дубай — это «Бурж Аль Араб», в просторечии мы называем его «Парусом». Хочу сказать, что об этом отеле, несмотря на его высокий статус, есть очень разные отзывы.
Arash: Отель «Бурж Аль Араб», конечно, является одним из главных в Дубае, и я подумал о том, что, наверное, это идеальное место для того, чтобы снять клип на песню с таким названием. Вы наверняка видели много видео в интернете, там несколько известных видео снималось. Он весь покрыт золотом, и это такое волшебное место, выглядящее очень дорого. Не было лучше отеля или
Александр Генерозов: Напомню всем, с нами сегодня Arash на Европе Плюс. Мы скоро продолжим, не переключайтесь.
Ты невероятно популярен, и мы видим, что тебя популярность никак не изменила в худшую сторону, чего нельзя сказать о других артистах. Мы говорим, что они «звездочку поймали» или их «звездная болезнь» поразила. Почему это с ними происходит? Может быть, это как укус комара, который мама говорит, нельзя расчесывать, а ты расчесал, и потом он болезненный, красный.
Arash: Я не знаю, как так получилось, что позволило мне остаться самим собой. Наверное, главное — это уверенность в себе и абсолютное отсутствие желания придумывать
Александр Генерозов: Предположим ситуацию: один из наших слушателей встретил звезду — такое бывает иногда, ему, конечно же, хочется мгновенно сделать селфи, ему хочется подойти, обнять его, закричать в конце концов. Возможно, популярный человек воспримет это неправильно. Как правильно дать о себе знать, когда ты видишь звездного человека, и понимаешь, что вот твоя удача, надо фотографироваться?
Arash: Мне кажется, нужно вести себя спокойно. Просто человек, встретивший ту или иную звезду, должен подойти к нему или к ней, и спокойно сказать: «Привет. Мне очень нравится твоя музыка. Я хотел бы сделать с тобой селфи». Я думаю, в этом случае никто не откажет, потому что артисты полностью зависят от их поклонников, без поклонников не было бы всего того, что артисты имеют.
Александр Генерозов: Ключ к пониманию нами получен. С нами Arash. Мы сделаем паузу для отличной музыки, и после нее нашего гостя ждет серия быстрых вопросов. Будет жарко, на Европе Плюс.
Александр Генерозов: Его зовут Arash, он украшает собой наш воскресный вечер на Европе Плюс. Время для быстрых вопросов. Ответы принимаю всегда в любом формате. Ты — музыкант, а кем мог бы ты стать, если бы звезды сложились
Arash: Когда я был ребенком, я хотел стать водителем автобуса. Когда мне было 8, я хотел работать в магазине сладостей. Когда мне исполнилось 15, я уже хотел работать с музыкой, чем я, собственно, и стал заниматься в 15 лет.
Александр Генерозов: Ты пишешь музыку для других исполнителей?
Arash: Да, на самом деле, я сочиняю песни для других артистов, и, например, на Европе Плюс звучит сейчас одна из таких песен — Mohombi — Mr Loverman.
Arash: Я думаю, что самое необычное место, в котором я выступал, было в Египте, в Каире, я выступал прямо перед пирамидами. Было
Александр Генерозов: Дуэт — хорошо, трио — лучше, а квартет — это вообще фантастика. С каким максимальным количеством певцов доводилось выступать?
Arash: Все зависит от песни. В
Александр Генерозов: Рабочее место Arash — это творческий беспорядок или файлик к файлику, бумажечка к бумажечке?
Arash: Это можно назвать творческим беспорядком. Но я не люблю хаос. Каждый раз, когда я понимаю, что хаос превышает свои нормы и размеры, я навожу порядок на рабочем месте. Мне это очень нравится, для меня это своего рода медитация.
Александр Генерозов: Прервемся ненадолго. Напомню всем — с нами Arash. Мы долго говорили об этой песне, и пор бы уже ее послушать. Я предлагаю Арашу самому представить этот трек.
Александр Генерозов: Он отлично поет сам, но еще круче он делает это в дуэтах. Arash в шоу Week & Star на Европе Плюс. Араш, как написать песню, которую все будут слушать? Многие музыканты говорят, что, если ты напишешь 500, тысячу, 5 тысяч мелодий, одна из них обязательно будет красивой, и в этом весь успех работоспособности. Это работает?
Arash: Если вы заглянете в мой рабочий компьютер, вы как раз увидеть там эти пять сотен песен, которые были написаны, но не были выпущены. Так что это как раз правильный вариант — писать, писать, писать. Иногда получаются настоящие хиты.
Александр Генерозов: А как же вдохновение? Говорят, что должна муза посетить. Это тоже должно присутствовать?
Arash: Да, конечно, вдохновение — очень важная составляющая написания песен. Как я уже рассказывал историю создания песни One Night in Dubai, девушка сидела на балконе и тут это произошло. Должен быть
Изначально песня One Night in Dubai была написана с другой мелодией в припеве, и была записана с другой артисткой, не с Helen. Мы записали эту песню, утром я проснулся, послушал песню снова, и вся моя команда сказала: «Да, это суперхит, выпускаем его в этом виде». Но мне казалось,
Александр Генерозов: А на что фиксируешь? Надо постоянно жить с диктофоном? Вдруг ночью приснится мелодия? У тебя есть диктофон?
Arash: Да, конечно, телефоном я пользуюсь для этой задачи постоянно. У меня на телефоне тысячи всевозможных набросков. Такой диктофон я использую.
Александр Генерозов: Через
Александр Генерозов: Блистательный Arash с нами на Европе Плюс. Как я и обещал, листаем его Инстаграм — @arash_music. Итак, фотография от 6 июня 2019 года — ты в Геленджике. Как тебе наше побережье?
Arash: Я никогда раньше не слышал о таком месте. Все говорят: «Мы летим в Геленджик.». Что такое Геленджик? Никогда не слышал об этом. Потом выяснилось, что это в Краснодарском крае. Про Краснодар я, конечно же, слышал. Когда мы приехали в Геленджик, это оказалось волшебное место, и всей моей команде очень понравилось там находиться.
Александр Генерозов: Листаем дальше. Вот ты, как мне кажется, в Стокгольме. Ты сидишь на лавочке, и отвечаешь на вопросы твоих подписчиков. Тебе приходится отвечать на каждый вопрос буквально?
Arash: Эта фотография не в Швеции. Разве не понятно, где это?
Александр Генерозов: Не могу догадаться. Мне показалось,
Arash: Это Москва. Это твой город.
Александр Генерозов: Как она изменилась в лучшую сторону!
Arash: Естественно, я не сидел на этой скамейке, и не ждал, пока все вопросы придут ко мне. Но да, в течение парочки дней можно было прислать мне любой интересующий вопрос, и я бы на него ответил.
Александр Генерозов: Двадцатого мая, ты на байке. Сколько выжимал максималочку?
Arash: Я обожаю мотоциклы. Что касается скорости, то прежде, чем у меня появились дети, я гонял, как сумасшедший. Но сейчас, поскольку они у меня уже есть, то, конечно, я езжу гораздо медленнее.
Мне очень нравится все, что связано со скоростью, и все, что связано с экстримом. Я занимался парапланом, на прошлой неделе я опускался в темноте под воду,
Александр Генерозов: Семнадцатое февраля — переносимся в зиму — и ты стоишь
Arash: Я люблю высоту, она совершенно меня не пугает.
Александр Генерозов: Заглядываем еще дальше — 10 декабря, и ты рядом с легендарным спорткаром McLaren. Год назад дальше такой слоган придумали тебе: «Быстрее, чем Bugatti». В этом году спрошу: где твое сердце — в Bugatti или в McLaren?
Arash: McLaren у меня был, Bugatti я никогда не владел, но Bugatti мне нравится больше.
Александр Генерозов: Принято. Заглядывали в звездный insta вместе с его автором Arash. Скоро продолжим на Европе Плюс.
Александр Генерозов: Ночь в Дубае — это, конечно, круто. Но еще лучше — воскресный вечер на радио № 1 в России*, на Европе Плюс. Особенно, с таким парнем, как Arash — он здесь, и с нами сейчас. Ты поешь на фарси, а твои партнеры по дуэтам поют на английском. Насколько сопоставимы эти два языка? Мне кажется, что персидский язык мелодичнее, чем английский. Приходится ли потом их
Arash: Для меня нет никакой проблемы, поскольку я вырос в Швеции, с детства не было никакой проблемы говорить на двух языках или на трех языках. Я говорю на шведском, на английском, на фарси. Все происходит совершенно естественно в этом отношении.
Александр Генерозов: Как твой слух воспринимает русскую речь? Потому что я знаю, что
Arash: Для меня русский язык на испанский не похож абсолютно точно. Для меня русский язык звучит прекрасно. Я считаю, что он звучит просто замечательно. Красивый язык, который приятно слушать. Мне не кажется, что он напоминает испанский. Это просто самостоятельный язык, который очень красиво звучит. Я люблю его слушать.
Александр Генерозов: Концерт — твоя энергия встречается с энергией слушателей. Как этой энергией потом можно овладеть? Мне кажется, если не быть повелителем этой ситуации, то энергия может и сжечь человека.
Arash: Всякий раз, когда я на сцене, я — это не я. Я превращаюсь в другого человека. Мне очень нравится это чувство, но мы даже не знакомы.
Александр Генерозов: Лучезарный, музыкальный, конечно же, Arash, на Европе Плюс. Мы скоро продолжим.
Александр Генерозов: Музыка, отличные треки, и невероятное обаяние — Arash в шоу Week & Star на Европе Плюс. Стриминг и социальные сети. Продюсерам в классическом смысле слова уже сложно диктовать музыкантам, как надо
Arash: Я думаю, это будет ценным советом для всех, кто хочет стать артистом: если вы хотите быть успешным, у вас должен быть хороший продюсер. Без него в современном
Александр Генерозов: Хорошо, продюсер нужен. Нужно ли тогда музыкальное хорошее образование — учить гаммы, ноты, гармонии, чтобы потом заново учить софт, как прошить барабанчик, как сделать бас?
Arash: Я расскажу историю. Нашел случайно на Youtube диджея из Турции — Илькай его зовут. Послушал его трек, мне понравилось. Я предложил ему сделать ремикс на Dooset Daram. Он сделал ремикс, он получился отличным. После этого я предложил своей команде подписать этого диджея. На следующей неделе у него выходит сингл. Таким образом, вы понимаете, что, если вокруг вас нет хороших людей, которые вам помогут, вам в
Он, кстати, будет выступать на Europa Plus LIVE в этом году.
Александр Генерозов: Будем ждать. Тем более, с такой рекомендацией. Араш, спасибо огромное. Час пролетел так незаметно, поэтому я беру обязательно обещание, что мы увидимся в
Arash: Да, конечно, мы увидимся. Двадцать седьмого числа я буду выступать на Europa Plus LIVE. Приходите, вход бесплатный. Там, кроме меня, будет выступать огромное количество отличных артистов. Увидимся.
Александр Генерозов: Arash, спасибо огромное. Друзья, певец, композитор, продюсер Arash провел свой воскресный вечер на Европе Плюс. Утро понедельника всегда приятнее с Бригадой У. Я же прощаюсь до воскресенья. Александр Генерозов, Week & Star. Пока.
Фото: Instagram
Они точно знают, сколько взглядов сейчас на них устремлено, они могут засмотреться в зеркало
и влюбиться в себя сами, они вооружены и особо опасны, они — летние девчонки!
Как им удаётся быть одновременно дамами ордена святых Лука и Селфи, крутыми профессионалками на работе,
и оставаться
Ответы на эти и другие вопросы дала главный редактор самого главного женского глянца Cosmopolitan — Алёна Пенева! 9 июня она всё объяснила Александру Генерозову и слушателям Европы Плюс в шоу Week & Star
Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс главный редактор легендарного Cosmo, яркая, блистательная и
Алёна Пенева: Здравствуйте, привет всем. Спасибо большое за такие комплименты.
Александр Генерозов: В каких делах, между какими точками на карте, где мы вас застали в этот, действительно, жаркий, летний, воскресный вечер?
Алёна Пенева: Вы застали меня у себя в студии Москве, собственно говоря. Между какими точками? Собственно говоря, я только прилетела из Берлина, завтра улетаю в
Александр Генерозов: Легендарному Cosmo в России 25 лет. Возраст — когда ты уже знаешь, чего хочешь, и знаешь свою силу. Итак, начинаем с главного. Алёна, от всех нас самые гигантские, самые горячие поздравления, хотя «горячие» — слово сейчас очень опасное.
Алёна Пенева: Спасибо вам большое.
Александр Генерозов: Растите большими, растите сильными, и удивляйте нас дальше.
Алёна Пенева: Будем стараться.
Александр Генерозов: Итак, вернусь к метафоре, с которой начал, — 25 лет Cosmo, для девчонки 25 — интереснейший возраст. Пофантазируем. Скорее всего, девушка уже получила высшее образование и штурмует карьерные
Алёна Пенева: Наша аудитория, в общем и целом, это примерно
Александр Генерозов: А что хочет она от жизни?
Алёна Пенева: Вы знаете, наверно, все хотят от жизни разного…
Александр Генерозов: С мужской точки зрения интересуюсь.
Алёна Пенева: Но я думаю, что она хочет, если это касается отношений, с мужской точки зрения, она хочет быть свободной. При этом она хочет быть любимой, при этом она хочет любить. При этом она хочет строить свою карьеру. Она такая современная, классная девчонка.
Александр Генерозов: А вот она может быть при этом домохозяйкой?
Алёна Пенева: Конечно, она может быть домохозяйкой. Это тот выбор, который каждый из нас делает. То есть
Александр Генерозов: Портрет мы получили, вернемся к празднованию
Алёна Пенева: Вы знаете, будет празднование. Мы собираемся сделать огромную премию, не буду сейчас вдаваться в детали, немного секретные, но мы бы хотели помочь молодому поколению и сделать это с помощью опытных наставников, и это будет грандиозное событие, которое должно пройти в конце октября в Москве. Я думаю, что, если все задумки получатся, то будет отлично.
Александр Генерозов: В общем, кусочек летней жары вы туда собираетесь перенести?
Алёна Пенева: Да, конечно.
Александр Генерозов: Итак, открываем юбилейный номер, посвященный
Алёна Пенева: Вы знаете, потому что на большее просто сил не хватило, и времени, если честно.
Александр Генерозов: Больше хотели?
Алёна Пенева: Вы, знаете, мы могли бы и десять сделать, и 25 тоже. Достойных девушек очень много, но выбрали
Александр Генерозов: А теперь, получается, нужно собрать коллекционный «паззл» из четырех номеров, чтобы попали все?
Алёна Пенева: Ну, может и не нужно, но нам показалось, что это будет достаточно интересно, хотя, даже если купят всего лишь один экземпляр, то все четыре интервью есть внутри, в отдельной специальной секции. Но, мне кажется, собрать такие красивые обложки для тех, кто любит журнал, почему бы и нет?
Александр Генерозов: Давайте теперь немножко о них поговорим. Вот Анна Курникова — это, конечно, самая такая закрытая, на мой взгляд, из всех наших спортивных звезд, потому что все знают, где она, все знают, с кем она, и, в
Алёна Пенева: Вы знаете, да, это, правда, эксклюзив, ее первое интервью после рождения детей. Вы знаете, мы просто
Александр Генерозов: Дальше смотрю, следующая девушка этого элемента
Алёна Пенева: Да, добровольно.
Александр Генерозов: Добровольно! Представляете? Вы почувствовали в ней эту решительность и четкое понимание?
Алёна Пенева: Вы знаете, она совершенно невероятная. Я никогда в жизни не видела на съемке так, как работала Наташа. Наташа изначально сказала: «Ребята, у меня только три часа свободного времени, больше его просто нет». Мы приехали к ней в Royal Opera House в Лондоне.
Александр Генерозов: Мне кажется, это
Алёна Пенева: Вы знаете, если
Александр Генерозов: И продолжаем обсуждать девушек с юбилейного Cosmo. Аида Гарифуллина. Она в моем номере, как раз всем на обложке, всем показываю, можете увидеть. Она оперная певица, и, знаете, у меня буквально меньше месяца назад была в передаче оперная дива, Светлана Касьян, и, наверно, это тренд
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, Аида, вообще, в принципе разбила такие стереотипы об оперных певицах, потому что она…
Александр Генерозов: Открывала чемпионат мира по футболу!
Алёна Пенева: Да.
Александр Генерозов: И никакой старомодности вот этой… что можно было бы ожидать от людей оперы.
Алёна Пенева: Да.
Александр Генерозов: И на десерт, самая загадочная, самая сладкая. Для
Алёна Пенева: Вы знаете, Ольга сейчас живет в Лондоне, она воспитывает сына, она замужем. Естественно, она мотается по всему миру, потому что она голливудская актриса, в том числе, и она много снимается, у нее много работы. И она тоже одна из самых достойных, которые есть.
Александр Генерозов: Быстрые вопросы, ответы в любом формате. Вот у вас в редакции есть Cosmogirl материализованная?
Алёна Пенева: Вы знаете, у нас в редакции есть примерно 30 штук живых, настоящих — это редакторы, которые делают журнал.
Александр Генерозов: В вашем юбилейном номере как раз вся команда. И я смотрю, это, действительно, Cosmo girl!
Алёна Пенева: Конечно.
Александр Генерозов: А может быть такое, ну, как Ник Маршалл из «Чего хотят женщины», который пытается делать рекламу для женщин, таких никогда не брали к себе?
Алёна Пенева: Есть, конечно, и такие!
Александр Генерозов: Принято. Феминитивы как тренды 2018–2019 года? Главный редактор допускает с правом на существование феминитивы? Или только первая норма словаря?
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, в современном мире человек должен уметь допускать всё, потому что, если ты этого не допускаешь, то ты
Александр Генерозов: Но если вас зовут «редакторка», вам не будет обидно?
Алёна Пенева: Ой, знаете, сколько раз называли? Мне это дико режет слух, ну, что? Редакторка так редакторка, хоть Вася, ну, что поделаешь?
Александр Генерозов: Но слух режет, я услышал.
Алёна Пенева: Режет, конечно, режет.
Александр Генерозов: Как руководитель, скажите, что полезнее — аккуратный массаж кнутом по спине, или пряник, который с высоким гликемическим индексом и калориями?
Алёна Пенева: Вы знаете, я верю, в первую очередь, в равные и хорошие отношения. Я не считаю себя начальником. Я считаю, что мы команда, и мы работаем на одно дело, поэтому каждый должен выступать своим собственным начальником.
Александр Генерозов: Для
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, это происходит уже
Александр Генерозов: В каком году бодипозитивная plus size модель сможет оказаться на обложке Cosmopolitan? Или я невнимательно слежу, и уже было?
Алёна Пенева: Вы невнимательно следите, у нас уже неоднократно были такие модели, и, мне кажется, что женщина, она прекрасна в любом весе.
Александр Генерозов: Сегодня машина времени, которую мы предлагаем всем нашим гостям тестировать, работает только по
Алёна Пенева: Знаете, мне, наверно, хотелось бы оказаться в самом начале, когда он запускался, когда замечательная Эллен Фербеек и Елена Мясникова, два первых главных редактора Cosmo, когда они только начинали. У нас, собственно говоря, в номере есть материал, где мы собрали всех бывших главных редакторов Cosmopolitan, и это можно почитать. Но, мне кажется, самая фантастика — это было, конечно, начало.
Александр Генерозов: Лето 2019 будет незабываемым. Об этом мы позаботились вместе, Европа Плюс и Cosmopolitan. Пока ты готовишься к главному
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, все тренды, это такое понятие растяжимое.
Александр Генерозов: Конечно.
Алёна Пенева: И поэтому, конечно, это все очень индивидуально. Но у нас все всегда: и
Александр Генерозов: Каждое лето нужно раскрасить в свой цвет, чтобы потом, знаете, как надпись
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, я свято верю в то, что лето — это маленькая жизнь, и лето — это, правда, маленькая жизнь. Для меня, я работаю в Cosmo, лето 2019 розового цвета.
Александр Генерозов: А как же все пастельные оттенки, о которых?..
Алёна Пенева: Вы знаете, я люблю все пастельные оттенки, я люблю очень белый цвет, и мне кажется, что белый цвет очень сейчас актуален, тем более в аксессуарах, поэтому я, может быть, его сделала бы такой немного деграде, такой
Александр Генерозов: И какое самое актуальное место для отдыха? Когда Cosmogirl упаковалась хорошенько, соблюла все, куда рвануть? Вы обращаете в номере внимание на Сардинию. Вот Сардиния, мне кажется, не самое такое очевидное из итальянских мест, куда бы все поехали.
Алёна Пенева: Вы знаете, я любитель Европы. Я считаю, что в Европе есть такое количество интересных, красивых, классных, вкусных мест, что можно поехать, вообще, куда угодно — Греция, Италия, Испания. Я еще не знаю, куда я поеду, видимо, никуда, буду работать.
Александр Генерозов: 21 век в самом разгаре, индиго и миллениалы уже подвинуты поколением Z, модный такой термин. Ну, а Cosmo все также рядом с девчонками на страже их интересов. Итак, смотрите, у вас в номере, кстати, тоже посмотрел, затронута очень интересная тема — это новые русские. Вы назвали с неким таким флешбэком…
Алёна Пенева: Да.
Александр Генерозов: В
Алёна Пенева: Вы знаете, есть люди в любом поколении, мне кажется, которые вдохновляют. Естественно, каждое последующее поколение — оно немножко другое. Что мне в них нравится, это то, как они воспринимают информацию.
Александр Генерозов: А как они воспринимают?
Алёна Пенева: Вы знаете, они ее воспринимают, хотя они ее не фильтруют, конечно же, но мы не можем все, и мы тоже с вами не фильтруем тот поток информации, который мы получаем. Но они ее воспринимают достаточно быстро. И то, то нужно усвоить, они усваивают. Поэтому, мне кажется, это такая отличительная черта.
Александр Генерозов: То есть, вот этот
Алёна Пенева: Ну, наверно. Они рождаются с тем, что на них обрушивается поток этой информации, поэтому, наверно, им
Александр Генерозов: Хорошо, вопрос предполагает и вторую часть. Что вас разочаровывает, слегка хотя бы, немножко настораживает, если вы не хотите слово разочаровывает?
Алёна Пенева: Вы знаете, я, вообще, не люблю обсуждать вот эту историю поколений. Но то, что вижу я, ценности их, они практически стерты. Нет концепции понятия настоящей дружбы, потому что, зачем нужна дружба, можно зайти в соцсети, TikTok, Instagram, со всеми подружить там, посмотреть, кто, где находится. Концепция
Александр Генерозов: Самая молодая из всех приведенных, оказалась девочка Марта Козлова, актриса
Алёна Пенева: Смотрите, этот рейтинг составляли не мы. Что мы сделали? Мы взяли список в каждой категории, и дальше мы взяли экспертов из каждой категории, так называемое жюри. И они выбрали самую перспективную актрису, художницу, и так далее, и тому подобное. Поэтому, мы взяли экспертов. Мы не взяли на себя такую ответственность.
Александр Генерозов: Круто вы поступили.
Алёна Пенева: Спасибо.
Александр Генерозов: Смотрите, как красиво получается. У Cosmogirl есть, скорее всего, есть свой парень. Хочется назвать его Cosmoпарень, но пусть у него будет своя идентификация. Как ему не запутаться в отношениях? Как ни крути, миссия мужчины все сложнее и сложнее становится. Надо соответствовать ожиданиям,
Алёна Пенева: Знаете, Александр, очень приятно, что вы так видите миссию мужчины, потому что, мне кажется, очень многие мужчины в нашей стране свою миссию так не видят. Они, вообще, не соответствуют ничему, и соответствовать, мне кажется, не очень хотят. Но, на самом деле, я верую в том, что современные, продвинутые, классные парни понимают, что отношения — это такая взаимовыгодная или взаимоинтересная история. То есть интересно должно быть и ему, и ей, и комфортно должно быть и ему, и ей, в первую очередь. Для того, чтобы понять как это, наверно, нужно задавать
Александр Генерозов: Ох, задавать вопросы тоже рискованная позиция, можно сказать, это же очевидно. Смотрите, что нас объединяет, полы? Это, конечно же, секс, это отношения полов, это прекрасная вещь. Но у вас в номере, тоже я посмотрел, очень классная подборка «Секс в рекламе». И, знаете, что интересно? Я не увидел в этой провокационной рекламе одного недавнего ролика, когда пересядь с иглы мужского одобрения. И мне, знаете, что интересно? Это была, на ваш взгляд,
Алёна Пенева: Вы знаете, у нас была задача, на самом деле, мы выбирали такие суперсексуальные рекламы за последние 25 лет. Мы взяли самые яркие, те, которые реально остались у людей в памяти. Сказать, успешная, неуспешная?.. Наверно, немного странновато. Хотя, мы все хотим одобрения друг от друга. Мы от своих друзей хотим одобрения, и от мужчин, и от подруги, и от детей, поэтому, может быть, это и работает. Не могу сейчас вам ответить.
Александр Генерозов: И коль парней мы затронули, у вас два классных мужчины таких — Майкл Фассбендер и Александр Цыпкин. Но Саша ваш автор постоянный.
Алёна Пенева: Да.
Александр Генерозов: Они харизматики. Мне просто интересно сугубо лично, вам кто из них более симпатичен, более комплементарен?
Алёна Пенева: Вы знаете, Фассбендера я не знаю лично, поэтому мне тяжело сказать. А Сашу Цыпкина я очень хорошо лично знаю. Он совершенно фантастический человек. Очень талантливый, невероятно позитивный. Не знаю, откуда он берет то количество энергии, которой он обладает, потому что я всегда себя считала энергичным человеком, но Саша это реально Energizer, поэтому.
Александр Генерозов: Да, соглашусь. Но читать его это круто, и слушать его на «БеспринцЫпных чтениях» тоже круто.
Алёна Пенева: Фантастика.
Александр Генерозов: Давайте по вопросам слушателей наших. Вика спрашивает: «Cosmogirl в России, как всегда, догоняет американских, или у нас традиционно свой путь?»
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, мы, вообще, лучше всех на свете, русские, и российские Cosmogirl, в том числе, поэтому, пусть нас все остальные догоняют, а не мы
Александр Генерозов: В общем, мы, как локомотив скоро будем, все человечество тянуть.
Алёна Пенева: Конечно, да.
Александр Генерозов: Олег говорит, ругается немножко: «моя девушка сидит дома с детьми, не сбивайте с толку».
Алёна Пенева: Если ваша девушка сидит дома с детьми, это, наверно, ее выбор, и она счастлива. А есть девушки, которые не хотят сидеть дома с детьми, потому что это их не делает счастливыми.
Александр Генерозов: А счастье — такая трудно осязаемая материя, и я, кстати, всех спрашиваю, потому что люди ищут счастье. Вот у вас есть личный рецепт, как стать счастливым человеком? Или стать хоть
Алёна Пенева: Вы знаете, мне кажется, что для того, чтобы быть счастливым человеком, нужно себя уважать и принимать себя ровно таким, какой ты есть, потому что другого, скорее всего, уже не будет. То есть, если
Александр Генерозов:
Алёна Пенева: Нет, работать надо. Мы же должны
Александр Генерозов: Спасибо вам огромное за такой увлекательный интересный час. Час с главным редактором всегда пролетает незаметно. Поэтому возьму обещание с вас, приходите к нам еще!
Алёна Пенева: Спасибо вам огромное. Я всегда с огромным удовольствием, для меня это тоже огромная честь, так что приглашайте.
Александр Генерозов: Друзья, на Европе Плюс воскресный вечер вместе с нами провела главный редактор самого главного российского глянца для девушек, конечно же, Cosmopolitan, — Алёна Пенева! Наслаждайтесь летом, встретимся в воскресенье!
Александр Генерозов, Week & Star, пока!
2 июня к Александру Генерозову пришёл генеральный директор МУЗ-ТВ и директор Премии МУЗ-ТВ, Арман Давлетяров. Александр узнал у него, как оказаться ближе всех к сцене, можно ли получить кусочек легендарной ковровой дорожки на память и зачем на сцену «Мегаспорта» приземлится самый настоящий самолёт! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android. И приходи на Премию МУЗ-ТВ!
Александр Генерозов: За пять дней до самого главного музыкального события года, всего за пять оборотов земли до 17 церемонии вручения Премии МУЗ-ТВ 2019, на Европе Плюс человек удивительной энергетики, человек удивительной работоспособности – генеральный директор телеканала МУЗ-ТВ и директор Премии МУЗ-ТВ Арман Давлетяров! Здравствуйте, Арман! И привет всем-всем, кто с нами сейчас!
Арман Давлетяров: Добрый вечер! Всегда приятно находиться в компании самой главной радиостанции Европа Плюс, и, конечно же, рассказывать о самой главной церемонии МУЗ-ТВ, Премии МУЗ-ТВ, которая пройдет в этом году 7 июня в спорткомплексе «Мегаспорт».
Александр Генерозов: Каждая премия начинается с прохода по дорожке. Это, конечно, замечательная традиция, а я, знаете, что думаю? Фанаты не пытаются потом растащить эту дорожку по кусочку, как некий элемент энергии звезды? Или вы ее раздариваете кому-то?
Арман Давлетяров: Вы знаете, каждый год, когда я выхожу уже после самой церемонии, после окончания, точно за полночь, мы заканчиваем после 12-ти обычно, так получается, церемония растягивается. И красная дорожка к этому времени уже наполовину разобрана. Во-первых, разбирают наши коллеги, кто ее строил, и, во-вторых, наверно, уже наши зрители, поклонники наших звезд, которые приходят для того, чтобы взять кусочек и частицу музыкальной премии с собой.
Александр Генерозов: Итак, давайте с самого начала. «Музыка объединяет». Хорошее, красивое, громкое название. Но кого оно объединяет? Артистов или слушателей?
Арман Давлетяров: Объединяет всех. И, в первую очередь, конечно же, зрителей, которые нас смотрят, и телезрителей, причем миллионная аудитория, которая ежегодно смотрит Премию МУЗ-ТВ в прямом эфире. И, конечно, артистов, которые в этот день выходят на сцену, и не только. И артисты, которые приходят на саму церемонию, но и зрители, которые будут в нашем «Мегаспорте». Хотелось бы сказать, что в этом году наша церемония будет по счету 17-я, и, на мой взгляд, это будет самая лучшая церемония за всю историю существования премии МУЗ-ТВ. Объясню, почему.
Во-первых, мы знаем, что мы живем в такое удивительное время, когда технологии настолько ежегодно меняются, появляются все новые и интересные фишки, скажу просто, которые мы можем использовать не только в подготовке номеров, но и в телевизионной версии. И в этом году премия будет особенная. Во-первых, почему? Потому что сцена будет уникальная. Такой сцены никогда не было в России. Она будет распадаться на части, она будет превращаться в воду, в лепестки роз. Это будет такое зрелище, которое здесь, в России, никогда никто не делал. Это будет только на премии МУЗ-ТВ.
Еще открою несколько секретов. Именно здесь, у вас, на Европе Плюс, у нас впервые, наверно, в России, и не только в России, во время выступления одного из артистов на сцене будет в натуральную величину приземляться настоящий самолет, рядом с которым будут работать наши любимые звезды. В данном случае, один артист, вместе с балетом. Вы представляете, что это такое может быть в спортивном комплексе на Премии МУЗ-ТВ.
И еще много новых телевизионных технологий, которые тоже никогда не применяли у нас в России. За границей, в Америке, я видел, были такие уже моменты, когда во время выступления артиста мы видим четыре танцора, а в телевизионной версии мы видим 10 или 20 танцоров, которые сопровождают выступление любимой звезды. Это будут красивые голограммы, а в некоторых случаях, это будут заранее подснятые танцоры, которые, благодаря современным техникам, будут в эфире выглядеть, как живые, настоящие люди.
Александр Генерозов: Давайте о локации. Все-таки новое место – «Мегаспорт».
Арман Давлетяров: Новое место – это всегда новые впечатления, новые эмоции. И, понятно, что, как всегда, это волнительно, это интересно. Но, именно на новой площадке, это как в первый раз, потому что в «Олимпийском» было все понятно, все настолько знакомо. Здесь мы все, как говорится, своими ножками проходим в первый раз. Но, в то же время, здесь есть у нас уникальная возможность снимать очень красивую картинку. Все-таки мы не просто красивая церемония. Это еще и телевизионная версия, и нам хочется, чтобы миллионы наших зрителей увидели, действительно, то, что никогда здесь не показывали, – красивую церемонию. Не зря ведь нас называют за пределами России, что мы Russian Grammy!
Александр Генерозов: Как будет разделен зал? Традиции фан-зоны, танцевального партера, сидячих мест – все сохраняется?
Арман Давлетяров: Безусловно. У нас будет 360 градусов сцена. Будет и танцевальный партер, будет и звездный VIP. Даже есть VIP. Кстати, билеты еще VIP остались, так что, вы можете звонить...
Александр Генерозов: Шикануть!
Арман Давлетяров: Да, заходить на concert.ru, покупать и заказывать себе билеты, причем с доставкой на дом. И пропустить такое событие просто нельзя. Если вы находитесь в Москве, или у вас есть возможность в этот день приехать на нашу церемонию, я вам это рекомендую. Лучше один раз увидеть своими глазами. Премия МУЗ-ТВ – это самая ожидаемая, самая масштабная, и, самое главное, что самая любимая церемония, не только у наших звезд, но и у наших зрителей.
Александр Генерозов: Смотрите, коль мы коснулись мест и рассадки, давайте еще коснемся такого практического момента – когда правильно приходить? Потому что, это, действительно, такой момент, люди приходят в их любимый танцевальный партер. Если ты придешь слишком рано, ты будешь мучиться за дверями, если ты придешь слишком поздно – останешься где-то с краю.
Арман Давлетяров: Насколько я знаю, в этом году специально нашими партнерами, кто продает билеты concert.ru, была эта опция предусмотрена заранее. Люди, которые хотели прийти и занять места ближе к сцене, они покупали специальные билеты, которые дают им возможность зайти в зал раньше, чем другим. Такая опция была. Я не знаю, насколько сейчас в продаже остались такие билеты. Вообще, мы открываемся за два часа. Церемония начинается в семь. Соответственно, в пять часов будут открыты уже двери и дальше уже согласно купленным билетам.
Александр Генерозов: Самый сладкий момент для меня, как ведущего, конечно же, ведущий. И в этот раз вы удивили нас, потому что вместо двух пар у вас пятеро, и каких пятеро! Рассказывайте, почему пять, во-первых, может, это магическое число?
Арман Давлетяров: Изначально у нас была идея, которую мы реализовали. Мы всем, естественно, сказали о том, что у нас будут ведущие только мужчины, три богатыря. Это самый умный, самый красивый, самый смешной – Максим Галкин, Александр Ревва – Артур Пирожков, и, понятно, кто – Михаил Галустян. Причем, эта троица будет работать впервые в таком составе на нашей церемонии. Если для Максима Галкина это уже по счету, если не ошибаюсь, не знаю, какая-то, уже десятая, наверно, церемония, то для Галустяна и Александра Реввы это опыт первый. Но я даже не сомневаюсь в том, что эти ребята не просто справятся, а просто будут держать зал так, как они умеют это делать, – ярко, остроумно, и, самое главное, профессионально, чтобы у людей остались, действительно, приятные воспоминания о самой церемонии.
А то, что касается наших всем известных и любимых соведущих, это Ксения Собчак и Лера Кудрявцева, ну, куда же без них! Премия МУЗ-ТВ – это уже неотъемлемая часть жизни и у Леры, и у Ксении Собчак.
Александр Генерозов: Ведущие работают по сценарию, но часто приходится использовать экспромты, потому что все такие шоу такого размера невозможно подогнать под сценарий. Я думаю, вот эти моменты, когда они работают со своей искрометной фантазией, они потом входят в золотой фонд, или это как раз продержаться эту паузу?
Арман Давлетяров: Нет, знаете, конечно же, у нас есть великолепные сценаристы, которые заранее основную часть готовят. И, буквально последнее время, вот я ехал к вам на эфир, и в машине продолжал читать сценарий, который отправили ведущим, что-то поправляли. Понятно, что с учетом перечисленных имен, это лучшие ведущие в нашей стране. В этом году, конечно, очень много будет юмора на нашей церемонии.
Мы живем в непростое время, и хотелось, чтобы люди, которые придут к нам на церемонию Премии МУЗ-ТВ в «Мегаспорт», и те, кто будут смотреть ее по телевизору, могли просто получить удовольствие, послушать хорошую музыку и порадоваться за любимых артистов.
Александр Генерозов: Время для быстрых вопросов, а ответы в любом формате. Самый сложный день подготовки Премии лично для вас?
Арман Давлетяров: Наверно, это период репетиций, последние два дня, когда собираются уже все артисты, и мы репетируем и днем, и ночью, в зависимости от графика наших звезд, когда они могут приехать. И здесь возникают уже нюансы, когда что-то, может быть, не так, как мы планировали, и здесь мы на месте уже пытаемся что-то поменять. Но у нас времени достаточно, мы всегда успеваем сделать все к самой церемонии.
Александр Генерозов: Бывает ли такое, что событие такого масштаба, как Премия, проходит прямо без сучка, без задоринки, и становится страшно – к чему бы это?
Арман Давлетяров: Я не скажу, что у нас бесконечные проблемы, тьфу-тьфу-тьфу, и не буду загадывать. У нас всегда все идет согласно сценарию, почему? Потому что большая команда профессионалов, моих коллег, команды МУЗ-ТВ, режиссерско-постановочная группа, во главе в этом году с гениальнейшим режиссером – Олегом Боднарчуком, который с нами уже работал не раз. И в этом году то, что мы делаем, это, конечно же, войдет в золотой фонд Премии МУЗ-ТВ.
Александр Генерозов: Когда на вашем ноутбуке будет создана папка «Премия МУЗ-ТВ 2020», в каком месяце?
Арман Давлетяров: Так она будет создана в июне, я думаю, сразу же после церемонии, числа 10-11 июня. Как только мы заканчиваем одну церемонию, мы сразу же, во-первых, проводим большое совещание по горячим следам, что, какие были нюансы, что не так пошло, что понравилось, что не понравилось, реакция наших зрителей, реакция артистов. И для того, чтобы это куда-то не ушло, и мы это не забыли, мы это сразу все фиксируем, и в следующем плане на 2020 мы это уже для себя фиксируем.
Александр Генерозов: Машина времени, которую мы предлагаем всем гостям к использованию, сегодня у нас работает только по 16 предыдущим премиям, поэтому вы можете выбрать, куда бы вы хотели с радостью вернуться и оказаться на какой из премий, уже прошедших?
Арман Давлетяров: Знаете, здесь сложно, наверно, выбирать. Как дети, у вас могут быть любимые дети в семье? Вот у нас их 16, 7 июня, буквально через несколько дней, родится еще один наш малыш, 17-я музыкальная Премия. Мы любим все. Они все разные по характеру, разные внешне. Но каждый по-своему любим, дорог и, самое главное, каждый из них у нас долгожданен, не только нами, но и нашими зрителями.
Поэтому выделять ничего не буду. Конечно, были премии, которые особенные. Особенные, с точки зрения того, что мы выезжали в Казахстан, это было впервые в истории существования Премии, поездка в Астану. И для российской Премии, и для Казахстана, вот это, наверно, конечно, самое необычное, что было.
Александр Генерозов: О сцене. Вы упомянули, что она какая-то необычная, распадающаяся на много частей. Как это вообще может технически? То есть она, получается, будет не по центру зала, а везде?
Арман Давлетяров: Она будет и везде, и по центру, и у нас будет столько новых использовано технологий, наверняка наши слушатели пользовались фотографиями, когда вы просто стоите на белом фоне, фотографируетесь, а потом у вас получается такая 3D-фотография, где рядом с вами проплывают, не знаю, дельфины, акулы, еще что-то. Вот такие же сегодня есть технологии, которые мы можем использовать в телевизионной съемке. Вы будете сидеть у экранов телевизоров и видеть, что во время номеров одного из артистов будет что-то такое огромное пролетать, или будет какая-то...
Не буду раскрывать все тайны, но будет что-то такое, что вы будете сидеть и говорить: вау! Как это возможно?! А это возможно уже в настоящее время. И поэтому, я говорю каждый год, что эта церемония будет лучшая. За год появляются новые технологии, и Премия МУЗ-ТВ их использует.
Александр Генерозов: Специальные гости – это для меня тоже одна из самых интересных фишек, потому что, конечно же, звезд мы все хорошо знаем, но тех людей, таких, как специальный гость этой премии, мне кажется, это бомба. Я, конечно, говорю про человека, которого зовут Димаш, и это, действительно, удивительный человек. Как вам удалось в его графике найти хоть одно окошко? Я просто знаю, о чем говорю, у него расписано, по-моему, на пять лет уже все.
Арман Давлетяров: Это, действительно, было непросто. Здесь, наверно, сыграли все-таки еще наши какие-то личные взаимоотношения и знакомство с его папой. Мы разговоры о его участии вели очень давно, и нам, наконец-то, несколько месяцев назад удалось договориться. Действительно, он настолько сегодня востребован, ну, что говорить? Он несколько лет подряд в Китайской музыкальной премии, самой главной, завоевывает главную награду «Лучший исполнительно иностранный» в Китае. У него гастроли в Европе, в Америке, я уже не говорю про страны СНГ. И, конечно, появление на нашей церемонии, его выступление будет и украшением, и красивым подарком для его зрителей. Да и не только его зрителей, а, вообще, для всех тех, кто придет в «Мегаспорт».
Александр Генерозов: За каждого артиста, за каждый трек идет голосование. Давайте тоже коснемся такого момента, до какой поры люди могут повлиять на судьбу треков, на судьбу своих кумиров?
Арман Давлетяров: С 6 на 7 июня в 12 часов ночи закончится голосование экспертов, вернее, академиков, и зрительского голосования.
Александр Генерозов: То есть до тех пор ничего не потеряно и можно еще, ну, свою капельку?
Арман Давлетяров: Голосование идет полным ходом, фан-клубы просто друг с другом борются. Артисты регулярно выкладывают в социальные сети: «Голосуйте, я в такой-то номинации». Одним словом, сейчас идет самая такая основная борьба ожесточенная, потому что до Премии осталось буквально несколько дней, и я вижу промежуточные результаты, но они могут меняться, так что, дорогие друзья, у вас есть еще возможность проголосовать за вашего любимого артиста на сайте Премии МУЗ-ТВ.
Александр Генерозов: Смотрите, у вас очень интересно в этом году. Я посмотрел списки номинантов, и, конечно же, это не старая гвардия, но это платиновый состав. Это Светлана Лобода, это...
Арман Давлетяров: Филипп Киркоров, Дима Билан, это Полина Гагарина. Конечно же, группа A’Studio, Валерия, Егор Крид, Ани Лорак, ну, и, конечно же, в этом году у нас большое количество молодых специалистов, которые впервые выйдут на сцену.
Александр Генерозов: Вот-вот-вот, мне это очень интересно!
Арман Давлетяров: Мари Краймбрери, Андрей Звонкий, Zivert. Ну, Макс Барских, к какой категории его отнести?
Александр Генерозов: Ну, еще пока с молодежной лигой.
Арман Давлетяров: Да. MARUV у нас будет впервые, Rauf & Faik, RASA. Будет выступление, конечно же, Ольги Бузовой. Не знаю, в какую категорию, молодых, конечно же, исполнителей. Artik & Asti, и, конечно, Димаш Кудайбергенов и Ержан Максим.
Александр Генерозов: Мне с какой точки зрения интересно? Конечно же, неправильно делить их на два лагеря, но все-таки проглядывается, что есть такие молодые, которые только пробивают себе путь, и маститые. А когда они пересекаются вместе, искры не летят между ними?
Арман Давлетяров: Ой, вы знаете, летит все – и искры, и стулья, бывает, и микрофоны, в зависимости от того, что у нас происходит в данный момент. Особенно это связано, конечно же, с репетициями, когда один артист задерживает, а второй уже подъехал, и у него время, и они все начинают нервничать. Но у нас все прилично. Я понимаю, что артисты у нас – люди эмоциональные, ранимые, особенно это на следующий день после премии бывает, вот 8 числа, знаете, такое послевкусие. Но этого не миновать, я к этому уже привык. Главное, что будет, что страна узнает лучших в каждой номинации. А артистов, которые будут в этот день работать на сцене, я вам назвал. Приходите и обязательно посмотрите.
Александр Генерозов: Итак, строго спрошу: где брать билеты?
Арман Давлетяров: Билеты нужно брать на сайте concert.ru. Друзья, еще какое-то количество билетов осталось, буквально немного, но они есть. Я знаю, что точно есть фан-зона и...
Александр Генерозов: А какие вылетают быстрее всего?
Арман Давлетяров: Уходят все. Осталась фан-зона только потому, что нам разрешили добавить еще какое-то количество людей небольшое, и остались еще места в категории VIP. Так что у вас есть возможность красиво смотреть церемонию по билетам VIP или танцевать в фан-зоне.
Александр Генерозов: А вам никогда не хотелось снять документальный фильм о том, как проходит премия, чтобы всю эту невероятную работу немножко с другого ракурса показать?
Арман Давлетяров: А мы снимаем каждый год. После того, как проходит премия, у нас на канале МУЗ-ТВ выходит фильм о том, как мы готовили премию, что происходило за кулисами, как мы ее готовили. И это всегда пользуется большим спросом и интересом у наших зрителей.
Александр Генерозов: Арман, вы всегда, когда приходите к нам, излучаете счастье. И вы должны наверняка знать рецепт, как стать немножко хотя бы счастливее. Поделитесь им с нашими слушателями.
Арман Давлетяров: Когда ты работаешь в коллективе, который ты уважаешь и любишь, когда ты занимаешься любимым делом, когда у тебя на душе все хорошо, а все начинается с самого себя. Вот вы проснулись утром, и только от вас зависит, какой у вас сегодня будет день, хороший или плохой. Натянули улыбку, если вы не выспались, поцеловали дома супругу, подругу (в зависимости от того, где, с кем вы живете), маму, брата, сестру. Пошли в хорошем настроении на работу, и вы делитесь этой радостью со всеми теми, с кем вам приходится пересекаться в течение дня. А когда ты работаешь на молодежном канале, когда ты работаешь в индустрии развлечений, то, конечно же, эта сама атмосфера, эта энергетика, эти звезды, они тебя всегда заряжают на позитив.
Александр Генерозов: Арман, спасибо огромное. Вы так всегда классно рассказываете! Генеральный директор канала МУЗ-ТВ и директор Премии МУЗ-ТВ Арман Давлетяров за пять дней до 17-й Премии МУЗ-ТВ в «Мегаспорте» провел нам отличную экскурсию по предстоящему шоу. Нам осталось лишь прийти и насладиться, чего мы и сделаем. Арман, спасибо большое, всего доброго!
Арман Давлетяров: Спасибо вам, жду вас 7 июня в спорткомплексе «Мегаспорт» на 17-й ежегодной национальной музыкальной Премии МУЗ-ТВ!
Александр Генерозов: Александр Генерозов, Week & Star, пока!
26 мая гостьей Week & Star стала молодая, ослепительно красивая, блистательная оперная дива, обладательница драматического сопрано, Светлана Касьян! Она рассказала Александру Генерозову, какие треки у неё в плейлисте и кто из популярных артистов ей нравится, сколько бокалов она разбила своим голосом и сколько раз она забывала слова на сцене. Это и многое другое читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс замечательная оперная певица, обладательница потрясающего сопрано, дама, но, знаете, не в буржуазном смысле, а в рыцарском, потому что она посвящена в дамы Ордена Святого Сильвестра, Светлана Касьян! Здравствуйте, Света, и привет
Светлана Касьян: Привет всем, дорогие слушатели Европы Плюс!
Александр Генерозов: В каких делах, между какими событиями на исходе мая мы вас поймали?
Светлана Касьян: О, у меня был очень горячий сезон. Огромное количество моих подписчиков и знакомых пишет, что, вот как здорово, когда можно вас услышать в России, в Италии? Видимо, у всех сложился
Александр Генерозов: Есть такое.
Светлана Касьян: Хотя, на самом деле, я посмотрела свой schedule этого сезона, то есть который плавно из Финляндии, из Савонлинны плавно перешел, то есть месяц был в Финляндии контракт, потом месяц в Японии, Токио. Это была моя первая поездка в Японию. После чего плавно перешло в всего лишь полтора месяца в Риме, в Италии. Потом было два месяца в Польше, на самой большой сцене мира. Месяц в Вильнюсе, и вот я вернулась в Москву, где тоже дебютировала в новой для себя роли Иоланты. Было много концертов в промежутках между спектаклями. И, если глянуть на сезон, то есть там Япония, там Польша, там Латвия, Литва и Финляндия. И только полтора месяца — Италия.
Александр Генерозов: Считается, что голос может заставить лопнуть винный бокал. Не знаю, насколько это правда, но то, что красивый женский голос способен разбить не одно мужское сердце, в этом я не сомневаюсь ни капли. Светлана Касьян, оперная дива и обладательница яркого сопрано, на Европе Плюс!
Светлана Касьян: Я могу.
Александр Генерозов: Да, ладно?! Правда?
Светлана Касьян: Да, и такое было уже в Казахстане.
Александр Генерозов: Это было специально или случайно?
Светлана Касьян: Один раз случайно, один специально. Причем я такое уже больше не практикую, потому что в Берлине был у меня концерт, и оркестранты там аппаратом замерили децибелы, и говорят, что чуть ли не самый мощнейший в мире у меня голос! (смеется).
Александр Генерозов: Ничего себе! А микрофон нужен
Светлана Касьян: Микрофон нужен, когда open air, знаете, на открытом воздухе звук улетает, конечно, естественно, тогда нужен. И я была в восторге от берлинского филармонического оркестра и филармонии, потому что у них так это все налажено. Обычно, очень сложно наладить микрофон для оперного певца. Это совершенно, мне кажется, отдельная работа, чтобы не было искажения звука, нежели в эстраде. И там прямо круто на open air вот эти концерты с филармоническим оркестром в Германии. Было здорово. Огромное количество, такие арены были, и, несмотря на то, что на одном из концертов лил просто дождь, как из ведра, никто не ушел. Все мгновенно,
Александр Генерозов: Ага, вот она практичность немецкая, да?
Светлана Касьян: Да, и все прямо такие фанаты оперы, это было приятно.
Александр Генерозов: Оперная певица должна сочетать в своем голосе громкость, силу, красивый тембр, что еще?
Светлана Касьян: Языки иностранные. Это так важно стало в наше время. Если ты хочешь быть первачом, если хочешь петь первые роли, первым кастом в первых театрах мира, с самыми лучшими дирижерами, режиссерами, то ты должен не просто выучить текст итальянский, не просто выучить язык. Ты должен сделать pronuncio, то есть произношение идеальное, чтобы акцента даже не было. Не просто знание языка. И я потратила, я пою в Италии уже восемь лет, первые четыре года итальянцы не хотели признавать. Они говорили, что «pronuncia russo, russo!» И только четыре года спустя, сказали: вот теперь не просто идеальный акцент, то есть даже сицилийский, как будто ты сицилийка, и по внешности, и акцентом, произношением.
Александр Генерозов: Какие еще экзотические языки, или не экзотические, нужны? Наверно, немецкий, вагнеровский?
Светлана Касьян: Немецкая грамматика… честно скажу, я его побаиваюсь, потому что он мне тяжело дается. Две страницы немецкого произведения у меня равны 500 страницам итальянского текста. То есть я за две недели могу выучить 500 страниц на память итальянского текста и две страницы немецкого. Тяжело дается мне, честно признаюсь, хотя грамматику изучаю, язык интересный, тоже красивый.
Александр Генерозов: Итак, 21 век в самом разгаре. Люди боятся роботов, люди боятся искусственного интеллекта. Интернет переехал уже
Светлана Касьян: Я только что хотела вам рассказать о том, что требований стало больше. Если раньше часто можно было увидеть статичного певца, который просто стоит и издает красивые звуки. Сейчас в опере и актер нужен, и текст уже нужен. Я говорю про первые театры, про самые лучшие сцены мира, где от тебя требуют и произношение, и дикцию, и текст, и внешность, и подкаченное тело для того, чтобы режиссер мог развернуться и в костюмах, и в постановке. То есть ты должен и языками владеть, быть молодым, красивым, подкаченным, с огромным количеством партий… Маниакальным трудоголиком. Это, иногда не представляешь, как можно совмещать, потому что работа занимает огромное количество времени. Каждая постановка очень часто, я особенно пою главные роли, и репетиции у нас заканчиваются, порой, в 10–11 ночи. Ты приходишь, когда качаться? Когда выглядеть? Когда ухаживать? При этом ты должен постоянно работать, коучинг, поднимать квалификацию. Говорю, это и языки иностранные, произношение, работа с иностранными коучами. Это французская опера — французский язык, французские коучи. Немецкая — немецкие, итальянская и так далее. То есть работа — труд колоссальный.
Александр Генерозов: А почему и сейчас опера актуальна? Это своего рода портал в другую эпоху, где никуда не надо спешить, где можно четыре часа потратить на представление? Нет? Или
Светлана Касьян: Я с радостью замечаю в театрах по всему миру более молодое поколение. Вообще, элитарный, конечно, вид искусства. Раньше мы видели только постарше поколение, ценителей классической музыки. Сейчас мне уже очень приятно видеть такое количество молодежи в разных странах мира, они приходят сейчас на классические концерты.
Александр Генерозов: Может, они, как в музей идут, для галочки и селфи?
Светлана Касьян: Сначала, возможно, как в музей, но потом, я рада, что они во все это входят. Я получаю огромное количество писем в соцсетях, и с радостью на них отвечаю по возможности, когда у меня есть время. Потому что опера, я говорю, она развивается, на самом деле.
Александр Генерозов: Вот, это важно! А если послушать запись
Светлана Касьян: Да. Абсолютно верно. Ну, как, 70 лет назад? Мне кажется, революция началась с Марии Каллас, которая вышла уже такая стройная, красивая певица, актриса уже с действием. Которая даже за трехминутную арию, четырехминутную, умудрялась прожить целую жизнь и вызвать бурю эмоций.
Александр Генерозов: То есть это она немножко нарушила этот академизм?
Светлана Касьян: Да, и дальше уже такие потрясающие певицы, как Анна Нетребко. Это и красота, и актерское мастерство, то есть такой комплекс. И пошли, соответственно, к новым певцам большие требования со стороны директоров, дирижеров и режиссеров.
Александр Генерозов: Верди и Пуччини с одной стороны, Drake, Рианна, да та же самая Lady Gaga с другой. Кто разделяет музыку? И разделяет ее? Можно ли в одном плейлисте собрать всех разных музыкантов, спросим у нашей гостьи, оперной певицы Светланы Касьян! Итак, смотрите,
Светлана Касьян: Все можно, на самом деле. Есть огромное количество и креативных идей, и если это сделать талантливо и красиво, сразу вспомнила Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье, этот шедевральный номер…
Александр Генерозов: Ну, это уникальный случай, не повторил никто такого.
Светлана Касьян: Да, который никто не смог повторить, два гения, два, на самом деле, два настоящих гения подтвердили, что все возможно. Что даже такое совмещение таких двух жанров, два великих голоса.
Александр Генерозов: А мне немножко даже с другой стороны. Слушаю я Drake: «God’s Plan, God’s Plan», потом раз, и после этого ария из оперы. Так не получится ведь, да? Я имею в виду, в наушниках.
Светлана Касьян: А у меня получается (смеется). Да!
Александр Генерозов: И ничего?
Светлана Касьян: Нормально.
Александр Генерозов: А что еще в этом миксе может быть?
Светлана Касьян: Ой, если вы заглянете в мой телефон, у вас будет шок просто.
Александр Генерозов: Ну, ладно, русская музыка?
Светлана Касьян: Итальянская классика…
Александр Генерозов: Вот Света, кстати, интересуется, что из популярной музыки слушаете?
Светлана Касьян: Из популярной музыки? Я, конечно, люблю очень итальянскую эстраду, обожаю просто, закачана вся эстрада в итальянском плейлисте. Обожаю, конечно, Паваротти, Каллас, они у меня в ушах, этих их голоса феноменальные. И учу, конечно, много музыки. Мне часто нужно пополнять свой багаж, свой репертуар, постоянно, я бы даже сказала. И поэтому, соответственно, тоже закачиваю музыку с талантливыми дирижерами, чтобы слушать, как это звучит в оркестре, когда надо.
Александр Генерозов: Хорошо. А вернемся, Гага перед этим звучала. Это талантливый вокал?
Светлана Касьян: Очень! Я её обожаю. Она такая креативная, харизматичная и даже, я бы сказала, крутая.
Александр Генерозов: Быстрый вопрос, ответ в любом формате. Итак, театральные актеры отправляют свой посыл на 14 ряд, как они мне сами рассказывали, а куда оперные артисты поют? Куда они смотрят, к кому обращаются?
Светлана Касьян: Тоже, в зависимости от того, какой зал. Если это зал на 8 800 человек, то такой должен быть посыл. На самом деле, в зависимости, какой зал. Если это маленький камерный зал, то, конечно…
Александр Генерозов: Перед собой прямо?
Светлана Касьян: Гораздо проще, да, публика рядом, все близко, и достаточно даже небольшого количества посыла, это уже прочувствуется публикой. А если вот такие огромные залы, и был концерт у меня и на 5 500 человек в Греции, вот эта одна из масштабных сцен «Одеон», и на самой большой оперной сцене в Польше сейчас пела. Тут мне очень важно именно энергетику свою, всю энергетику, концентрацию, все собрать. И мне важно одиночество, уединение. И мои родные, моя семья знают, что перед такими самими масштабными мероприятиями, я говорю, на 10 тысяч, на 5 тысяч человек, или самая масштабная сцена мира в Польше. Естественно, я везде там пою главные титульные роли — Тоска, на которой все держится. Роль Тоски в «Тоске», Травиату в «Травиате», Баттерфляй. И я на сутки, даже если семья рядом, беру отель, чтобы быть одна, чтобы сконцентрироваться…
Александр Генерозов: Ничего себе!
Светлана Касьян: Чтобы собрать энергетику. Это очень тяжело. Это колоссальный труд, на самом деле, чтобы твоей энергетики хватило, чтобы весь зал жил с тобой, у меня вот так, перед такими,
Александр Генерозов: Забыть свою роль. Вот просто вылетела и все? Или кусок ее
Светлана Касьян: Когда я была молодая… (смеется)
Александр Генерозов: Да ладно, не скромничайте!
Светлана Касьян: В юности, в самом начале моей карьеры, у меня пару раз бывало такое, что я забывала реплики. Но,
Александр Генерозов: Самый строгий критик всегда у нас внутри.
Светлана Касьян: Да.
Александр Генерозов: Итак, я решил: пора в оперу. Как бы вы готовили меня к посещению? Выбор спектакля, с чего начинаем? Смотрим афиши, афиши, афиши, итальянцев?
Светлана Касьян: Вообще, я бы стала вводить человека в мир оперы через интермеццо к «Манон Леско» или интермеццо к Suor Angelica, это такие шедевральные короткие фрагменты с хорошим звуком, поставила бы через хорошие колонки. Конечно же, живьем это иначе звучит, это мурашки по коже.
Александр Генерозов: Как бы вы там
Светлана Касьян: Да, да. И голос также, и тоже тембр на записи очень обкрадывается. В общем, с таких фрагментов. Или, если это в России, русские слушатели, это обязательно такие оперы, как «Алеко» Рахманинова, час шедевральной музыки. То есть ты уйдешь даже голодный, и не успеешь уснуть, а войдешь уже в мир классической музыки.
Александр Генерозов: Хорошо. Выбрали на что идти. Надо посмотреть все обилие билетов и мест. Какое место надо выбрать?
Светлана Касьян: А это, кстати, очень важный вопрос. Есть такие театры, в которых, кстати, партер, там, первое, второе, третье метро криминально в плане звучания. Ты можешь ничего не услышать.
Александр Генерозов: Бокалы бьются?
Светлана Касьян: Наоборот, звук весь летит мимо. Это, смотря какой театр, смотря где,
Александр Генерозов: Вот это у меня, конечно, разрыв шаблона, потому что то, что партер может быть не самым лучшим местом?..
Светлана Касьян: Да, иногда самый лучший звук — это галерки. Смотря в каком театре, смотря в каком концертном зале, я говорю, смотря где.
Александр Генерозов: Поближе к президентской или императорской ложе, да? Королевской…
Светлана Касьян: Да.
Александр Генерозов: Слушать заранее оперу, на которую пойдешь, стоит, или
Светлана Касьян: Я думаю, единственное, что стоит сделать, это прочитать либретто. Оно, как правило, умещается на одной страничке, ну, на двух страничках. Сейчас даже на сайте Belcanto, на любом сайте, ты вбил в интернете, и тебе уже все выдаст мгновенно. Ты можешь глянуть, и все, уже будешь ознакомлен с либретто, с сюжетом, и спокойно выслушаешь всю оперу.
Александр Генерозов: И, конечно же, как одеться, когда идешь в оперу? Мне кажется,
Светлана Касьян: Конечно, это классическая музыка, это классический
Александр Генерозов: Классически.
Открываем Instagram Светланы Касьян, а там… Европа Плюс! Вы пойдете на интервью на радио? Да ладно! А что вы там ждете?
Светлана Касьян: Я люблю радио. Кстати, хороший вопрос, потому что телевизор я не смотрю уже лет восемь, а радио я слушаю. И Европа Плюс — одна из
Александр Генерозов: Отлично. Листаем дальше. Вы в центре Москвы около памятника Петру после концерта. Что это было, вообще, такое?
Светлана Касьян: Это был очень красивый концерт, организовали мне.
Александр Генерозов: Это был open air тот самый?
Светлана Касьян: Нет, это не open air был, но он оказался такой красивый, и сегодня только общались с организаторами на тему того, чтобы организовать еще
Александр Генерозов: Но не оперный концерт, да?
Светлана Касьян: Нет, и оперный, и немножко смешалось с crossover, потому что, как приехали подарком
Александр Генерозов: Листаем дальше. 15 апреля вы осматриваете гримерку в театре, как мне кажется, в Польше. А где самой удобной оказалась гримерка, вообще, за всю историю? Ведь это очень такой важный момент.
Светлана Касьян: Вот я как раз сняла, мне в Польше очень понравилось. Там буквально у меня двухкомнатная квартира была. Естественно, когда ты поешь такие большие титульные роли, тебе дают самые лучшие гримерки. И сейчас я пела на фестивале Хворостовского…
Александр Генерозов: А у вас есть райдер? Давайте с такой точки зрения. Вы можете сказать, что не меньше, чем вот это мне? Или так не сделаешь?
Светлана Касьян: Нет, у меня есть свои требования, конечно. Они есть. Уже в некоторых театрах знают, что я обожаю яблоки. Я приезжаю в
Александр Генерозов: Так, Света, листаем дальше. 20 марта, «Мадам Баттерфляй», и Света в таком прекрасном образе блонд. А вы никогда не пробовали так радикально себя покрасить? Свою голову?
Светлана Касьян: Мне кажется, я такая жгучая, самая натуральная брюнетка, что даже в голове мыслей таких не было. Я и нутром своим, я —
Александр Генерозов: И даже в школе не пробовали?
Светлана Касьян: Нет, в переходном возрасте у меня была мечта, что я
Александр Генерозов: 26 января, фото, где ваша восточная красота в зимней куртке. Вы привыкли к холодам местным нашим?
Светлана Касьян: Нет! Я родилась в субтропиках, на Чёрном море.
Александр Генерозов: В Батуми?
Светлана Касьян: Да, я изначально, там, где не было снега. И впервые увидела снег только в
Александр Генерозов: Cтолько людей просят вас хотя бы одну оперную нотку, ну, хотя бы
Светлана Касьян: (смеется) Боже, мне кажется, голос у меня уснул. У меня есть такая песня, которую я часто пою на бис, и очень нравится она всем по всему миру. Она на немецком. Она так легко звучит, и там, конечно, верхняя нота, которую я сейчас брать не буду, но она такая — (поет)
Александр Генерозов: Ура! Мы это сделали!
Светлана Касьян: Любовь. Она переводится как любовь, то есть именно ода любви.
Александр Генерозов: В театре и кино роль режиссера огромна. В опере все
Светлана Касьян: Вы знаете, раньше было так. Это даже Сканини великий говорил: Prima la musica e poi le parole. Сначала музыка, потом слово, и, соответственно, вся режиссура. А сейчас у нас меняется время, сейчас уже очень часто режиссер занимает, очень часто, первое место, и, соответственно, хотя, они как бы должны быть на равных — дирижер и режиссер, музыка и режиссура. Но, в основном, я уже говорила, ты должен и выглядеть хорошо, и звучать прекрасно. И режиссеры, да, режиссеры.
Александр Генерозов: Почти вся
Светлана Касьян: Нет, оперная певица может все, потому что это абсолютное владение своим голосом. Другое дело, что у эстрадных некоторых певцов, таких, как Рианна,
Александр Генерозов: Но в принципе, перейти можно?
Светлана Касьян: Конечно, потому что это такое владение голосом, я говорю про профессиональных певцов, что ты можешь все.
Александр Генерозов: Давайте бегом по вопросам, а их накидали много. И вот Лена интересуется, какие цветы нельзя дарить? Я думаю, да, розы с шипами плохо, а
Светлана Касьян: Все можно дарить абсолютно.
Александр Генерозов: Дима спрашивает: любимый мужской тембр голоса? Я так понимаю, что не тембр, а…
Светлана Касьян: Баритон, такой крепкий
Александр Генерозов: Айдар спрашивает: свободны ли оперные певцы от того, что кажется свой голос ужасным, когда слушаешь себя в записи?
Светлана Касьян: Раньше казалось, а сейчас уже, после общения с профессиональным классическим оператором, который объяснил, что богатые огромные голоса криминально ложатся на запись, их искажает эта колбаска звукозаписывающая. Что надо на профессиональной студии, такой, как Deutsche Grammophon, с определенным расстоянием от микрофона записывать, там, верхнюю ноту fortissimo, piano на другом расстоянии, соответственно, оркестр этот баланс выравнивает. Только тогда будет полноценное звучание богатого и крупного огромного голоса. Когда я узнала все эти нюансы, я уже перестала так истерить во время прослушивания своих собственных записей.
Александр Генерозов: Света спрашивает: как с караоке? Я тоже думаю, караоке равно «facepalm»?
Светлана Касьян: Нет, просто вы меня никогда там не застанете.
Александр Генерозов: Вы счастливы? И если вы счастливы, дайте рецепт, как найти счастье?
Светлана Касьян: Да, я счастлива, но я очень творческая натура, и у меня иногда перепады. В целом, я счастливый человек, но бывают периоды опустошения, и да, я могу впадать в
Александр Генерозов: Сколько рецептов! Слушайте, час пролетел незаметно, поэтому я беру обещание, что вы придете к нам еще.
Светлана Касьян: С огромным удовольствием.
Александр Генерозов: Светлана, большое спасибо за такой интересный разговор. Друзья, Светлана Касьян, звезда оперной сцены, дама Ордена Святого Сильвестра, и девушка с горящим сердцем была у нас в гостях.
Александр Генерозов, Week & Star, пока!
Светлана Касьян: Спасибо большое всем слушателям Европы Плюс!
19 мая гостем Week & Star стал проректор Российского Научно-Исследовательского Медицинского Университета имени Пирогова, легендарного «второго меда», Георгий Надарейшвили! Он рассказал Александру Генерозову, какие роботы уже используются в медицине, есть ли у врачей группы в мессенджерах с названием «А чо это у моего пациента?», спросил о том, на какие грабли наступают все абитуриенты перед поступлением в универ. Это и многое другое читай в интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс проректор Российского национального исследовательского медицинского университета имени Пирогова, или как нам всем привычнее называть, «второго медицинского», Директор Федерального центра поддержки добровольчества и наставничества в сфере охраны здоровья, Георгий Надарейшвили! Здравствуйте, Георгий, и привет всем-всем, кто с нами сейчас!
Георгий Надарейшвили: Привет всем, здравствуйте.
Александр Генерозов: Май, вузы готовятся к ежегодному обновлению состава студентов. Что сейчас в фокусе проректора? В первую очередь, достойно выпустить тех, кто уже заканчивает вузы, или вы уже нацелены на то, кого взять новых, как обновить?
Георгий Надарейшвили: В университетской жизни, высшем образовании сейчас горячая пора, все это знают. Это и у преподавателей, и у студентов, это и выпускные экзамены, и просто экзамены, которые тоже очень тяжелые. И, конечно, у всех остальных, кто организует и сам процесс выпуска, и выпускной главный вечер, который, собственно, является для многих студентов такой последней ключевой точкой.
И с другой стороны, это одновременно, прямо чуть ли не день в день, начало приемной кампании, когда школьники, 11-классники, сдают экзамены, для них тоже горячая пора, и после этого приходят уже в вузы подавать свои документы. И это, конечно, очень волнительный для всех момент, и волнительный, я думаю, как для самих выпускников, так и для их родителей, во всех смыслах.
Все вузы к этому готовятся, проводят дни открытых дверей. Мы еще дни открытых дверей будем проводить. Мы уже провели пять их. Все, кто хотел, могли прийти, но те, кто, соответственно, еще не пришел, будут иметь такую возможность в будущем. И надо сказать, что могут, кроме того, посмотреть. У нас на YouTube есть канал у второго меда. Там прямая трансляция велась, и все записи с презентациями.
Александр Генерозов: Ого! Вы современные, у вас канал на YouTube.
Георгий Надарейшвили: Мы стараемся, все для наших учеников, все для наших студентов, выпускников и абитуриентов. И поэтому там можно послушать не только, как все деканы рассказывают о факультетах, ректор сам рассказывает о вузе. Можно еще послушать, как поступать. И там очень подробная есть инструкция. Наш ответственный секретарь приемной комиссии подробно пошагово рассказывает, какие документы нужны, какие даты, как это делать, как лучше. Это все есть.
Александр Генерозов: А куда шпаргалки прятать, не говорят?
Георгий Надарейшвили: Нет, ну, шпаргалки, на самом деле, у нас прятать уже бесполезно, потому что у нас сейчас основное поступление по ЕГЭ. Ребята к этому готовятся долго, поэтому, чаще всего, сдают экзамены хорошо. У нас сейчас самый высокий проходной балл из всех медицинских вузов, поэтому к нам приходят, вообще, те, кто ничего, по-моему, не боятся, никому шпаргалки не нужны – ночью разбудишь, все расскажут про химию, биологию.
Александр Генерозов: Если ты никак не выберешь между маркетингом и менеджментом, ты в тупике. Правильный вопрос для выбора – телемедицина или исследование генотипа человека. Проректор Российского национального исследовательского медицинского университета имени Пирогова, университета, который выпускает самых разных специалистов по медицине, Георгий Надарейшвили на Европе Плюс. Георгий, а когда надо, на самом деле, выбирать? В пятом классе, в девятом классе? Это просто такие рубежные классы, в 11-м? Когда надо понять, что я хочу стать медиком?
Георгий Надарейшвили: С одной стороны, важно понять, что чем раньше, тем лучше, потому что, чем раньше эта мечта у вас определилась, чем раньше человек понял, что он хочет, тем больше у него возможностей, с одной стороны, учиться получше, подготовиться к поступлению. А с другой стороны, здесь, главное, понять вообще. Главное, до того, как ты пришел в медицинский университет, быть уверенным, что ты хочешь этим заниматься. Потому что, к сожалению, даже сейчас, с огромным количеством разных вариантов подготовки, ознакомления с медициной, которое мы проводим, все равно находятся всегда один, два, три человека на курсе из полутора-двух тысяч человек, которые потом уходят и говорят, что: «Я не готов быть врачом».
Даже несмотря на то, до этого они проходят огромную длительную подготовку. То есть фактически сейчас мы очень активно, у нас очень много медицинских классов в Москве, которые ведут подготовку, более 80 школ-партнеров, и эти ребята, они учатся 10-11 класс, они часто бывают у нас. Они интересуются медициной. И все равно, даже с такой подготовкой все равно есть опасность, что кто-то скажет «нет». Мы для того, чтобы этого не было, сейчас летом проводим интересный очень формат, нигде больше такого нет – школу юного хирурга.
Александр Генерозов: Звучит, честно сказать, жутковато.
Георгий Надарейшвили: Да, так и должно быть. Так должно быть почему? Потому что ребята там могут попробовать очень много чего. Они могут попробовать и какие-то молекулярные диагностики. Могут попробовать посмотреть на хирургию, на оперативную хирургию. Посмотреть на работу разных врачей, и получить лекцию от разных врачей, и определиться – интересно им это или нет. Не боятся ли они.
Александр Генерозов: А как так посмотреть на хирургию? Их могут даже в оперблок пустить поглядеть?
Георгий Надарейшвили: В оперблок, это все-таки проходят у нас в университете. Студентов еще можно пускать в больницу, они обязательно ходят к постели больного. Но школьники все-таки в другом чуть формате. Они могут, во-первых, смотреть в записи какие-то. Во-вторых, они могут пообщаться с хирургами и на специальных тренажерах попробовать. Кроме того, есть достаточно большое количество тренировочных животных, когда на животных проводят какие-то операции. Так учатся врачи взрослые уже.
Александр Генерозов: К сожалению, другого не дано, да.
Георгий Надарейшвили: Слава Богу, что есть такая возможность. Поэтому мы создаем для школьников разного возраста возможность попробовать это, посмотреть. Потому что кто-то даже после этих летних школ говорит: «Я безумно хочу быть врачом, я готов». А кто-то говорит наоборот: «Для меня это тяжеловато, я хочу работать с людьми, хочу быть психологом, хочу быть исследователем». У нас же есть факультет, очень старый. Он первый такой в России, один из первых в мире, где готовят врачей-фундаменталистов.
Александр Генерозов: Вы работаете в вузе с таким прекрасным именем, с более чем 100-летними историями. А что самое крутое, если так выразиться, во втором меде? Почему именно он? Давайте сагитируем!
Георгий Надарейшвили: Могу сказать коротко: он самый классный! А если говорить подробнее, чтобы никого не обижать, то, конечно, много есть очень сильных сторон, но, начиная от большой очень истории, больших традиций, и это очень важно, потому что учат-то люди, которые имеют огромную школу. И среди наших выпускников есть огромное количество выдающихся людей, которые сначала оканчивали наш университет, потом там работали. У нас сейчас и директора многих институтов исследовательских – наши выпускники. И многие выдающиеся организаторы здравоохранения. Вот министр Москвы – наш выпускник. Министр России – наш выпускник.
Александр Генерозов: Хорошая копилочка.
Георгий Надарейшвили: Да. Но, более того, это все люди, которые у нас преподавали. Например, Алексей Иванович Хрипун, министр здравоохранения Москвы, он заведовал кафедрой хирургии. Сейчас он заведует кафедрой хирургии, читает лекции до сих пор, и замечательный выдающийся хирург тоже.
Александр Генерозов: То есть он не стал чистым функционером, и оставил за собой эту...
Георгий Надарейшвили: Конечно, да. И ему очень нравится заниматься и со студентами, и непосредственно в медицинской сфере. Но, кроме того, могу даже привести, Марк Аркадьевич Курцер, например, тоже все знают, акушер-гинеколог знаменитый, выдающийся, тоже наш выпускник, заведует у нас сейчас кафедрой. И, вообще, в нашей истории было очень много выдающихся ученых, врачей, педагогов, которые создавали фактически свои школы.
Более того, у нас всегда был такой новаторский вуз. Мы первые открыли МБФ – медико-биологический факультет, мы первые сделали огромный научно-исследовательский институт, лабораторный комплекс при университете. Тогда это было еще во всем мире не так модно, как сейчас. Сейчас это модно, в какой-то момент стало распространено, но тогда, еще в 50-е года, этого ни у кого не было. Мы первые в мире открыли факультет педиатрический. И поэтому огромное количество педиатрических школ, по большому счету, все педиатрические школы, они, так или иначе, связаны с нашим вузом.
Первые все специалисты в детской неврологии, в детской хирургии, это люди, которые у нас учились, преподавали, заведовали нашей кафедрой. Их ученики сейчас тоже заведуют кафедрами.
Александр Генерозов: Смотрите, доводы «за» и доводы «против» того, чтобы идти в профессию врача. И то, что учиться долго, а платят мало. Такой вопрос, он в принципе, болезненный для вас, или человек, который идет туда, для него это не так важно?
Георгий Надарейшвили: Во-первых, хорошим врачом, на самом деле, может быть только человек, который твердо с собой согласен в этом выборе. То есть это не та работа, на которой можно работать, условно, с девяти до шести, а потом, все, я не врач, я куда-то ушел. Это та работа, которая определяет твою судьбу, твою жизнь, и поэтому тебе никуда от этого не деться. Если ты согласен с собой, ты приходишь, и тебе достаточно комфортно, хорошо. Это первый момент.
Второй момент, долго учиться. Да, у нас, правда, учиться долго. То есть это шесть лет до получения диплома, но чтобы стать узким специалистом, допустим хирургом...
Александр Генерозов: В общем, учиться, учиться и учиться.
Георгий Надарейшвили: Да. Даже, чтобы получить диплом, который тебе это позволяет делать, это минимум два года еще, минимум два года ординатуры.
Александр Генерозов: Пятьдесят лет назад слова человека: «Я к врачам не хожу», указывали на здоровье человека, а сейчас, скорее, уже на его глупость. Что это, мы стали больше болеть или стали немножко умнее, узнаем у Георгия Надарейшвили. Итак, что, скорее, верно? Мы стали умнее или?..
Георгий Надарейшвили: Вообще, обязательно нужно ходить к врачам, и обязательно нужно проходить диспансеризацию, поэтому, конечно, мы стали, я бы сказал, просвещеннее все вместе.
Александр Генерозов: А читаешь новости – кошмар, всякие антибиотики везде, и они не действуют, Candida auris, и этот неравный бой с микроорганизмами когда-нибудь выиграем?
Георгий Надарейшвили: О, это очень интересная тема, можно о ней очень долго говорить. Но если в двух словах, то, конечно, здесь массивное такое распространение и использование антибиотиков приводит к росту антибиотиковой резистентности, а это что значит? Что появляются штаммы бактерий, которые...
Александр Генерозов: Просто выжили.
Георгий Надарейшвили: Да, они выжили, размножились, и теперь их сложно убить антибиотиками. Поэтому есть некие риски. Но с этим весь мир борется. Один из главных вопросов, которые ВОЗ ставит перед всемирным здравоохранением, поэтому, конечно, есть, да, такой вопрос. Все вместе будем бороться.
Александр Генерозов: И все-таки, самая большая опасность будущего, с точки зрения болезней. На ваш взгляд, это все-таки какие-то микроорганизмы или аутоиммунные наши заболевания?
Георгий Надарейшвили: О, здесь есть огромный тоже пласт вопросов. Если говорить коротко, то, конечно, не стоит, наверно, пытаться предвосхитить что-то, потому что мы никогда не узнаем, что появляется новое. Но надо бороться эффективно с тем, что есть. Мы сейчас очень эффективно, слава Богу, развиваем наше здравоохранение. Это могу сказать совершенно точно, потому что министерство доводит до всех университетов данные, которые есть. Мы сейчас по перинатальной смертности, детской смертности, одни из лучших в мире. То есть мы сделали огромный рывок.
Александр Генерозов: Быстрый вопрос – ответ в любом формате. Итак, какой год в обучении самый психологически сложный для студентов?
Георгий Надарейшвили: Первый.
Александр Генерозов: Все-таки первый.
Георгий Надарейшвили: Да.
Александр Генерозов: Брезгливость и медик. Остается она у врачей, и когда она отсыхает?
Георгий Надарейшвили: Брезгливость моральная остается, а физическая, конечно, нет, потому что это люди, которые такие же, как ты, поэтому все, что с ними может быть, может быть с любым, и твоя задача ему помочь.
Александр Генерозов: Самая трудная вузовская дисциплина студента Надарейшвили? Что тяжело давалось?
Георгий Надарейшвили: О, это надо вспомнить сейчас. Я помню, было тяжело, патанатомия у меня была сложная, патанатомия, больше всего приходилось там учить.
Александр Генерозов: Как невролог, C2H5OH, то бишь спирт, все-таки яд в любых количествах, или есть некоторые безопасные?
Георгий Надарейшвили: Да, безусловно, в любых количествах, да.
Александр Генерозов: Гомеопатия – дорогой обман?
Георгий Надарейшвили: Гомеопатия, это вопрос очень противоречивый, и я, как ученый, должен сказать, что, конечно, нет ни одного научного доказательства ее работы. Как человек, который видел много людей, которые утверждают, что им помогла гомеопатия, я не могу точно сказать, эффект это плацебо, или какие-то экстрасенсорные, не известные до сих пор науке явления.
Александр Генерозов: Пирогов, если бы он попал в настоящее, был бы все равно недосягаемым по уровню хирургического мастерства, или в нынешних временах есть и покруче, как вы думаете?
Георгий Надарейшвили: Безусловно, есть очень много выдающихся сейчас хирургов, которые делают вещи фантастические, которые являлись фактически магией и волшебством, наверно, даже еще 100 лет назад. Но Николай Иванович Пирогов все равно был бы выдающимся и ученым, и человеком, потому что это, прежде всего, очень острый ум, очень твердые принципы, и очень сильный характер, полная направленность на моральный императив, на помощь людям.
Александр Генерозов: Поступать, не зная, кем именно ты хочешь стать по специализации медицинской, это нормальная ситуация, или все-таки надо бы понимать?
Георгий Надарейшвили: Это распространенная ситуация. Я еще раз скажу, что, конечно, хорошо, когда ты знаешь совсем точно, кем ты хочешь быть, но очень сложно, не соприкасаясь с каким-то направлением, все-таки это понимать и знать, о чем оно. Поэтому, если ты просто знаешь, что хочешь помогать людям, что тебе это близко, больницы, общение с пациентами, ответственность на себя брать за них, то в принципе, дальше ты можешь определиться. Многие определяются уже в середине обучения.
Александр Генерозов: Мы всем гостям предлагаем совершить путешествие во времени воображаемое. Но, прежде чем мы это сделаем, я спрошу: а кто из путешественников во времени, это было бы опаснее для путешественника во времени подцепить болезнь из прошлого, или он бы, наоборот, притащил туда опасную заразу из будущего, то бишь из нашего настоящего, как вы думаете?
Георгий Надарейшвили: Опаснее было бы, если бы притащил из будущего, потому что там были бы, скорее всего, какие-то бактерии, которые имеют резистентность, то, о чем мы говорили. А из прошлого, ну, что, они уже известны.
Александр Генерозов: Итак, ваша машина времени, и куда бы вы слетали просто поглядеть?
Георгий Надарейшвили: Ради интереса?
Александр Генерозов: Да.
Георгий Надарейшвили: Я бы с удовольствием оказался, наверно, в начале 20 века. Посмотрел бы на то, как наша история складывалась, вот этот момент, когда очень много научных школ, собственно, и российских научных школ сформировалось, жило огромное количество выдающихся ученых, врачей, по учебникам которых мы до сих пор учимся, или по учебникам их, соответственно, учеников. И, кроме того, многие люди тогда жили, именем которых сейчас называются болезни, симптомы. Очень интересно, конечно, было бы посмотреть, познакомиться.
Александр Генерозов: Слетали вы в начало 20 века, как там, все нормально?
Георгий Надарейшвили: Да, очень интересно, самое то.
Александр Генерозов: Красотища! Хорошо. Вернемся к учебе. Вспоминаю свою вузовскую учебу, не медицинскую, самый лучший учебник, это был позаимствованный у девчонок хороший конспект разборчивым почерком написанный. А я думаю, у студентов, меда, я имею в виду, это не запрещено, вообще, как факт? Брать помощь не у преподавателей, а у своих друзей?
Георгий Надарейшвили: Помощь-то можно брать из разных мест, вопрос просто в том, что потом, когда тебя уже будут коллеги-преподаватели экзаменовать, чтобы ты говорил все правильно. А уж откуда ты эту информацию получил, это второй вопрос. К концу шестого курса многие, например, на выпускных уже экзаменах с преподавателем просто разговаривают. Профессора, обычно, где-то семь-восемь человек, сидят вокруг одного человека...
Александр Генерозов: А билеты, ничего? Просто хороший разговор?
Георгий Надарейшвили: Нет, есть билет. Но просто, если студент достаточно хорошо владеет материалом, то, конечно, любому преподавателю интереснее поговорить, то есть посмотреть, как, что он видит, насколько он глубоко что-то понимает. Это возможно только когда человек «в теме». И многие ребята, которые работают уже, например, медбратьями, медсестрами, и они знают, как в отделениях что устроено, какие бывают пациенты. И бывают, вообще, в клинической практике случаи, потому что они видят, это прямо разговор. И с ними разговаривают, как с равными, конечно, как с младшими, но, как с равными младшими, то есть уже не как со студентами, а как все-таки с партнерами, с коллегами. Это очень здорово, это очень интересно. И есть ребята, которые совершенно потрясающе знают материал, потому что очень его любят и очень интересуются.
Александр Генерозов: Итак, вы возглавляете Федеральный центр поддержки добровольчества и наставничества. Давайте немножко по паре слов о том и о другом.
Георгий Надарейшвили: Давайте.
Александр Генерозов: Наставничество. Мне все-таки интересно, как там можно, что значит наставничество?
Георгий Надарейшвили: Знаете, это очень-очень широкая тема, но если говорить именно про наставничество в целом, в образовании особенно, по большому счету, что такое наставничество? Наставничество это такая неформальная передача неких навыков. Причем, чаще не профессионально, что называют hard-skills, а надпрофессионально, или soft-skills, то есть отношение к жизни, коммуникации, отношение к людям, лидерские навыки, вот такие вещи. Это если в целом говорить про наставничество.
Условно говоря, есть научный руководитель у диплома, и он тебе не только говорит, как диплом написать, и что там должно быть, какую тему надо осветить. Он тебе говорит: ты когда его защищать будешь, должен одеться так, вести себя должен так, а работать должен вот так. А опаздывать там ты не должен ни в коем случае, ты должен на пять минут всегда раньше приходить. И это и есть наставничество.
Александр Генерозов: Это Школа, с большой буквы «Ш» пишется когда, Школа наша.
Георгий Надарейшвили: Да, конечно. То есть наставничество у нас сейчас достаточно активно начинает развиваться, именно институционально. И у нас, скажем, в университете, уникальная есть вещь, которой нет нигде больше ни у кого, потому что ее сложно достаточно подготовить, и мы это сделали, потратив на это много усилий.
У нас каждая подгруппа, то есть каждые 10-15 человек на первом курсе из почти 2 тысяч, имеют отдельного человека, специально обученного, который знает, что такое командообразование, знает, что такое адаптация. И помогает каждому. Я говорил, что первый курс – самый тяжелый, помогает каждому новобранцу, каждому первокурснику адаптироваться, встроиться в систему, подружиться с группой и учиться первое время. То есть у нас есть три направления наставничества, это очень большое, и чем оно уникально? Не только тем, что есть.
Это очень большое количество ребят, это старшекурсники отобранные, которые хорошо учатся и которые специально обучены. Мы каждого из них учим, фактически, полгода. Сначала большой блок по выходным. То есть каждые выходные им дают отдельно и командообразование, лидерские навыки, тайм-менеджмент, основы обучения, то есть, как правильно учиться, как правильно памятью своей управлять. Им дают основы, кроме того, нормативно-правового законодательства, то есть, чтобы они могли первокурсникам объяснить, какие есть правила, какие в университете есть правила, какие в государстве есть правила насчет образования, чтобы они знали свои права, понимали, что можно, что нельзя.
И потом еще отдельно вторая ступень, это достаточно большая сессия. На выходные мы их вывозим на нашу базу. У нас есть замечательная база на Волге, там много проходит у нас образовательных курсов, и мы этих ребят, у нас их почти 200, мы их всех аттестуем, они проходят все проверки, и потом мы их допускаем к первому курсу. Поэтому у нас никакой первокурсник, он у нас не брошен.
Александр Генерозов: Это круто, конечно.
Георгий Надарейшвили: Да, спасибо, что так говорите, потому что это очень важно. Каждый из них знает, кому позвонить в любое время.
Александр Генерозов: Итак, давайте теперь о волонтерстве. Волонтерство, вообще, очень модное слово и актуальное сейчас. Что это значит в применении к медицине? Красный Крест, курсы сестринские, вот что мне вспоминается так.
Георгий Надарейшвили: Безусловно, конечно, волонтерство, явление древнее, и во многом, все врачи – подвижники, мы таких очень много знаем. В том виде, в котором волонтерство сейчас активно развивается, просто на своем подъеме активном, это очень здорово, это очень хорошо. В медицине, правда, такого очень много, и всегда были врачи, которые бесплатно ездили, помогали людям, когда могли. А что касается вообще добровольчества в нашей стране, то традиция огромная.
Даже за 20 век можно вспомнить не только медицинских добровольцев, но еще можно вспомнить и добровольцев-метростроевцев, и людей, которые после своей основной смены шли работать параллельно. Но если вернуться к медицинскому добровольчеству, то здесь сейчас это очень важно. Более того, в медицине добровольчество и участие в подобных мероприятиях становится сейчас неотъемлемой частью медицинского образования.
То есть, по большому счету, для студентов это идеальная возможность, вообще, попробовать что-то серьезное уже на этапе обучения. То есть к тебе относятся уже как к ответственному человеку. Неважно, что ты за это денег не получаешь, все равно, там очень жесткие структуры, в хороших волонтерских организациях, ответственных. И эта ответственность твоя, это опять же, курсы обучения, потому что часто волонтеров дополнительно чему-то обучают.
Александр Генерозов: А что это конкретно может быть? Все равно мне до конца не понятно – медицинское волонтерство.
Георгий Надарейшвили: Давайте тогда прямо с начала начнем, чтобы быть точным. Медицинское волонтерство. Самое основное, что может быть, это когда студенты-медики или неравнодушные граждане приходят в больницы и помогают врачам. То есть это главный вид медицинского добровольчества, который наиболее активно развивается в медицинских вузах. У нас есть отличная, кроме того, организация в России, это Всероссийское общественное движение «Волонтеры-медики». Очень оно известное, очень хорошее. Сейчас, по-моему, 83 или 84 уже региона они охватили. То есть у них в каждом регионе фактически есть представительства. Почти во всех медицинских вузах тоже это взаимодействие...
Александр Генерозов: Ну, это не обязательно студенты-медики?
Георгий Надарейшвили: Это все добровольно. Более того, это не единственная организация, просто самая большая и самая ответственная, в этом смысле.
Александр Генерозов: Нам вопрос интересный пришел. Евгений: «в любом университете сейчас можно встретить проблемы. Технологии меняются настолько быстро, что нет возможности подготовить учебники, пособия. Учат прошлому» – грустно констатирует Евгений. Есть такая проблема?
Георгий Надарейшвили: Есть такая проблема, конечно, есть. Но она решается, и у нас в вузе она решается очень активно. У нас есть студенческое научное общество, которое более 70 кружков. Ты можешь всегда прийти, пообщаться с ведущими учеными практикующими. Каждую неделю или раз в две недели приходить, обсуждать. Поэтому, самая последняя информация от лучших врачей, это, если ты хочешь, пожалуйста, ты получишь.
Александр Генерозов: И спрошу, поскольку время убегает. Коротко, буквально в формате «да-нет», робот участковый терапевт, при нашей жизни мы застанем такое, что с нами поздоровается некий искусственный интеллект, как думаете?
Георгий Надарейшвили: Безусловно, да, но только под контролем человека. Он может помогать, может очень эффективно помогать, но все равно во взаимодействии с пациентом должен оставаться человеческий фактор. Это очень важно.
Александр Генерозов: Георгий, спасибо огромное за увлекательный разговор. Прямо захотелось примерить на себя образ студента-медика. Приходите к нам еще. Придете?
Георгий Надарейшвили: Спасибо большое, Александр, с удовольствием. Всем привет, вам огромное спасибо, очень интересно. Приходите к нам во второй мед, а я с удовольствием вернусь к вам на Европу Плюс. Спасибо!
Александр Генерозов: Друзья, проректор Российского национального исследовательского медицинского университета имени Пирогова Георгий Надарейшвили провел свой воскресный вечер на Европе Плюс! Александр Генерозов. Пока!
28 апреля гостьей шоу Week & Star стала писатель Яна Вагнер! Автор книги «Вонгозеро» и романа «Кто не спрятался» рассказала Александру Генерозову, как поверить в себя и написать бестселлер! Тиражи её дебютного романа побили все рекорды, а его экранизация вошла в основную программу Каннского и Московского кинофестивалей. Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс замечательная писательница. Она однажды просто села и написала
Яна Вагнер: Добрый вечер!
Александр Генерозов: Между какими делами, между какими точками на карте мы вас застали в этот замечательный весенний воскресный вечер? Поделитесь.
Яна Вагнер: Я приехала
Александр Генерозов: А давайте мы, прежде чем о ваших книгах, поговорим, как вам комфортнее, чтобы вас называли — писатель или писательница? Я о тех самых феминитивах, которые сейчас становятся актуальны.
Яна Вагнер: Я как раз большой противник феминитивов. Мне кажется, что достаточно определения «писатель», и прибавлять суффиксы совершенно не обязательно, тем более они все у нас такие немножко уменьшительные — «ица», «иня», «ша», да? Поэтому я предпочитаю, чтобы меня называли словом «писатель», достаточно.
Александр Генерозов: Я думаю, что вне
Яна Вагнер: Я, вообще, очень люблю брать обычных людей и помещать их в необычные, невыносимые обстоятельства. Это прекрасная такая драматургическая декорация. Если вы возьмете небольшую группу, запрете их
Александр Генерозов: У меня в сознании всплывает фигура грандиозного писателя Уильяма Голдинга и его «Повелитель мух».
Яна Вагнер: Конечно.
Александр Генерозов: Просто даже по формальным признакам. Роман? Роман! Катастрофа? Катастрофа! Герметичны? О, Боже мой, герметичнее некуда.
Яна Вагнер: Не то слово, да.
Александр Генерозов: Вам, скорее, льстит такое сравнение?
Яна Вагнер: Разумеется, Голдинг — классик мировой литературы, сравнение с ним может быть только лестным, больше никаким.
Александр Генерозов: Просто, знаете что интересно? Голдинг сам терпеть не мог своего «Повелителя мух». Почему Голдинг, как вы думаете, не любил его?
Яна Вагнер: Сложно сказать. Я думаю, что, возможно, он считал, что другие его произведения гораздо более заслуживают любви и уважения читателя, а запомнился он, в первую очередь, этим, хотя, написал еще «Шпиль» и написал еще довольно много прекрасных книг.
Александр Генерозов: Может быть, просто были те чуть более вымученные, и он в них больше сил вложил, а тут взял и написал? Знаете, бывает такая история.
Яна Вагнер: Сложно сказать. Мне, например, тоже кажется, что мой последний роман, мне, например, нравится гораздо больше, чем мой первый. Первый роман «Вонгозеро», он дебютный. Я написала его абсолютно случайным образом.
Александр Генерозов: Но неприязни к нему не испытываете, тем не менее?
Яна Вагнер: Такой легкий стыд пока.
(смеются)
Александр Генерозов: Вагнер — не псевдоним, не посвящение гениальному и столь же одиозному
Яна Вагнер: Давайте, да. Совершенно верно. С Рихардом нашим Вагнером мы не родственники, а просто однофамильцы. Вагнер — достаточно распространенная немецкая фамилия, то есть я могла бы провести аналогию — Смирнов или Иванов. Вагнеров в Германии много. Но мои предки не немцы, они чехи. Мой дед, чешский дед, родился в Судетах, это граница между Германией и Чехией.
Александр Генерозов: Спорная точка, однако, до сих пор!
Яна Вагнер: Да, да, на этой спорной территории, поэтому фамилия немецкая, предки чешские, и это, действительно, девичья фамилия моей мамы.
Александр Генерозов: Вы признавались неоднократно, никогда не планировали стать писателем, как профессионалом. И книги, продолжение, съемки, Канны, фестивали — не боитесь, что сейчас проснетесь?
Яна Вагнер: Мне все время хочется сказать: «Разбудите меня
Александр Генерозов: И, тем не менее, писательский труд — это профессия?
Яна Вагнер: Да, конечно, конечно.
Александр Генерозов: А на что она больше всего похожа, если мы это сравним, не знаю, с обычным офисом, или с заводом?
Яна Вагнер: Я бы сказала, что это похоже на разгрузку вагонов. Это очень тяжелый и довольно неприятный труд.
Александр Генерозов: Неожиданно, между прочим.
Яна Вагнер: Да, это совсем не весело, и совсем нелегко. И мучительно. Поэтому, да, это, скорее, разгрузка вагонов, чем
Александр Генерозов: А может это оставаться хобби?
Яна Вагнер: Я, честно говоря, не знаю ни одного писателя, который мог бы признаться в том, что испытывает кайф. Стоит начать писать, ты немедленно рушишься в пучину неврозов самых разнообразных. Работа незаконченная тебя мучает, работа законченная не доставляет тебе удовольствия, потому что ты уже сожалеешь, что не сделал ее лучше. Нет момента, когда ты счастлив. И при этом, это зависимость, от которой достаточно сложно избавиться. Поэтому, это, скорее,
Александр Генерозов: Писатели, вообще, нужны в обществе? Востребованы? Или сейчас век инфлюенсеров?
Яна Вагнер: Мне кажется, писатели, как любые творческие люди и люди, которые производят искусство, конечно, нужны обязательно. Другое дело, что роль их в 21 веке, конечно, отличается от роли, которая была у них в
Александр Генерозов: То есть некая такая дидактичность, то, что они могли как Толстой…
Яна Вагнер: Пасти народ, да.
Александр Генерозов: Да, учить начать всех жить внезапно.
Яна Вагнер: Да, совершенно верно. В 19 веке писатель — это философ, писатель — это учитель. Писатель — это такой, знаете, пастырь, нравственный ориентир. А в
Александр Генерозов: А не получилось ли так, что, например, место писателей, этой роли влиятеля, инфлюенсера, заняли актеры? Смотрите, просто интересная какая фишка получилась. Актер начала века и актер 19 века — это, скорее всего,
Яна Вагнер: Да, престиж профессии.
Александр Генерозов: А на данный момент писателя звездой, ну, можно, наверно, Стивена Кинга, можно еще
Яна Вагнер: Я никогда не задумывалась, честно вам скажу. Согласна, что профессия актера сейчас гораздо больше имеет престижа, чем 100 лет назад, условно говоря. Но так и продукт, который производит актер, отличается
Александр Генерозов: Быстрые вопросы — ответы любого формата, если вы не против. Итак. Финальная строка сразу готова?
Яна Вагнер: Никогда.
Александр Генерозов: А когда? Это, действительно, финал? Вот вы пишите, и дописали строку?
Яна Вагнер: Да, совершенно верно. Я пишу линейно, не возвращаясь, поэтому финальная строка будет самой последней, которую я напишу.
Александр Генерозов: Люди прикалываются по фотопленке, винилу, а вы, случайно не в тепловой уютной «ламповой» тетрадочке записываете свои произведения?
Яна Вагнер: Нет. И даже не гусиным пером. Нет. Я их пишу на компьютере, как, в общем, современный человек.
Александр Генерозов: Эх! Сохранять текст на этом современном компьютере научились превентивно или через боль потерь огромных кусков?
Яна Вагнер: Через боль потерь. Однажды у меня грохнулась целая глава, и это было очень страшно.
Александр Генерозов: Глава?!
Яна Вагнер: Да.
Александр Генерозов: А у вас большие главы?
Яна Вагнер: Достаточно большие, и это месяц работы может быть приблизительно.
Александр Генерозов: Переживаете ли вы по поводу недобрых комментов в сети, или вы «жежешница» со стажем, и не напугать вас уже
Яна Вагнер: Я читаю даже рецензии и отзывы на свои книжки на всех рекомендательных книжных сервисах. Причем читаю как отрицательные, так и положительные. И мне даже иногда кажется, что отрицательные бывают полезнее, хотя, конечно, злюсь ужасно, и обижена безумно.
Александр Генерозов: «Живой Журнал» LiveJournal, коль мы уж упомянули. Как вы считаете, его еще смогут реанимировать, или он, по сути, просто не востребован в контексте других социальных сетей?
Яна Вагнер: Я боюсь, что «ЖЖ» конец, конечно, причем достаточно давно. Оттуда ушли почти все, и сейчас даже из Facebook все ушли, и все ушли в Telegram или в Instagram, поэтому «ЖЖ» уже не оживить.
Александр Генерозов: А вы делаете опыты с Telegram?
Яна Вагнер: Нет. Я консерватор, мне всегда так сложно переучиваться, что я, пожалуй, пока, кроме Facebook, больше никуда особенно не продвинулась
Александр Генерозов: Комедии пробовали писать, для контраста? Просто для себя?
Яна Вагнер: (смеется) Мама моя всегда смеется, точнее, наоборот, мама плачет, и говорит: «Ты такая всегда была счастливая девочка, что ж ты пишешь такие мрачные книжки?» Пока — нет.
Александр Генерозов: 8 октября, то есть в один день с вами, родились такие замечательные люди, как Пол «Крокодил Данди» Хоган, актер Мэтт Дэймон и Лерой Торнхилл из Prodigy. С
Яна Вагнер: С Мэттом Дэймоном, наверно, не отказалась, хороший актер.
Александр Генерозов: Нео выбирал в «Матрице» между красной и синей таблеткой. Но, конечно, всегда мне все твердят, —
Яна Вагнер: Нет, конечно, надо знать правду. Знать ее, а потом заесть ее синей.
Александр Генерозов: Но это,
Яна Вагнер: Я бы отправилась в Париж в La Belle Epoque, туда, в начало 20 века.
Александр Генерозов: Книга с нами с незапамятных времен, и, наверно, с тех же времен и пророчат закат, упадок, и даже полное исчезновение. А что думают создающие книги об их дальнейшей судьбе, как жанра? Спросим у писателя Яны Вагнер. Итак, давайте прямо в лоб, жестко, — исчезнет книга, как факт?
Яна Вагнер: Нет, конечно, не исчезнет.
Александр Генерозов: Никогда?
Яна Вагнер: Объясню коротко, если хотите. Дело в том, что книга дает нашему воображению максимальную свободу.
Александр Генерозов: Ни один видеоряд не сравнится?
Яна Вагнер: Да, да. Кино, каким бы гениальным оно ни было, вы видите воплощение чужой фантазии, чужого воображения. Книга дает вам свободу, которую никто другой не даст вам, поэтому никогда они не исчезнут.
Александр Генерозов: Но, все же, писательский труд лихорадит сейчас или нет?
Яна Вагнер: Нет, я бы так не сказала. Безусловно, книги уступили часть внимания аудитории зрителям кино, даже играющим в компьютерные игры, читателям соцсетей и прочего. Но свою часть аудитории они всегда… Я думаю, что именно сейчас как раз, то количество, которое сейчас читает, оно уже не бросит.
Александр Генерозов: Раньше вся жизнь была структурирована по жанрам, по полочкам, и все знали, что есть психологический роман, да хоть и «Манон Леско», скажем. Есть викторианские романы, есть детективы, и жанры четкие имели каноны. И все это потихоньку стачивается, стачивается. Останутся ли хоть
Яна Вагнер: Мне очень как раз нравится то, что жанры размываются, потому что я бы делила литературу на плохую и хорошую. Все остальные вот эти полочки такие жанровые, которые существуют, они, как раз, понимаете, устанавливают границы, через которые интересно перепрыгивать.
Александр Генерозов:
Яна Вагнер: Да, прекрасно.
Александр Генерозов: Разве не исчезнет тот самый запретный плод? Вот как она, детектив подмешала, не знаю,
Яна Вагнер: В трагедию, да, да, или в драму.
Александр Генерозов: Да.
Яна Вагнер: Прекрасно сочетающиеся вещи, учитывая, что мы сейчас то же самое наблюдаем в кинематографе, где у нас может быть любовная мелодрама о зомби, и комедия ужасов, там все, что угодно может быть. И это не связано с границами. Это связано, наоборот, как раз с отсутствием границ. Пусть их не будет. Свободы больше.
Александр Генерозов: Как вы воспринимаете такое явление, как аудиокнига? Мы сейчас говорим, и люди слышат нашу устную речь. Книга, когда она звучит из уст чтеца, позволяет это изменить восприятие ее?
Яна Вагнер: Разумеется, очень зависит от чтеца. Хороший чтец способен поделиться с вами книгой именно так, как она задумана автором. Плохой чтец способен это впечатление испортить. Но в целом, мне кажется, что они незаменимы для нас сейчас. Пока я еду в машине, я слушаю аудиокниги, потому что новости меня расстраивают, а аудиокниги радуют меня. И пока я мою посуду, или пока я хожу за грибами, я тоже слушаю книги. Так я успеваю читать гораздо больше.
Александр Генерозов: Как и обещал, начинаю приставать с вопросами о разного уровня глупости и бестактности под общим хештегом, как написать. Откуда сюжет? Его надо изначально придумать или, как, скажем, Уэс Андерсон — мне ближе с киношниками ассоциации, простите. Он рассказывал, что он создает, как мозаику, свои фильмы, потихонечку добавляет, добавляет, и он не знает никогда, что получится в итоге.
Яна Вагнер: Достаточно придумать декорацию, на мой взгляд, потому что книга, такая коварная вещь, текст может завести вас совсем не туда, куда вы собирались прибыть в конце, и поэтому, главное — начать. Представить себе, где происходит ваша история и с кем она происходит. А в чем она будет заключаться, это уже выяснится в процессе.
Александр Генерозов: Вот это сама придумка, хорошо, декорации, — сложный момент? Это ключевой момент?
Яна Вагнер: Конечно. Нет, это не ключевой момент, безусловно. Это отправная точка. И такие идеи могут всплыть внезапно, как у того же Стивена Кинга с отелем «Оверлук», который пришел ему в голову, когда он останавливался в отеле с другим названием, безусловно. Но увидев его, проведя там уикенд, он внезапно понял, что хочет написать роман о том, что у этого отеля есть душа, которая враждебно относится к людям, которые в нем останавливаются. Это толчок. Это, знаете, такой фрагмент, вспышка. А дальше уже вы его населяете, этот придуманный кусок реальности
Александр Генерозов: Как заставить себя работать? Как заставить себя писать? Или не надо заставлять, а это надо всегда делать, когда хорошее настроение?
Яна Вагнер: У всех разные рецепты. Я знаю писателей, которые садятся в определенное время за компьютер каждый день. Есть
Александр Генерозов: Но как придумываете персонажа? Это всегда отсылка к
Яна Вагнер: Прототипов брать опасно, потому что среди ваших друзей, знакомых и родственников обязательно найдутся люди, которые узнают себя. А,
Александр Генерозов: Как финалить книгу? Сложно ли это?
Яна Вагнер: Самое сложное — закончить книгу. Начать ее тоже страшно, но закончить… Вам всегда кажется, что вы до финала не доживете просто, не доберетесь. Это мучительно и страшно.
Александр Генерозов: И, нужна ли
Яна Вагнер: Набоков — гений, понимаете? У него весь роман был в голове целиком с самого начала. Поэтому он мог написать кусок из эпилога, кусок из пролога, кусок из второй главы и кусок из
Александр Генерозов: Литература — это возможность увидеть картину в буквенных знаках. Это я сам такое придумал термин. Поэтому, художественный текст — это один из самых программных кодов. Яна Вагнер — писатель, то есть кодировщица образов, на Европе Плюс! Вы согласны,
Яна Вагнер: Я бы, скорее, знаете, наоборот, сформулировала, — расшифровщик. Писатель — это передатчик, или такой приемник, который транслирует дальше. То есть каждая история, идеальная история, она
Александр Генерозов: Вы взяли картинку, которую человек может увидеть, услышать, и закодировали. А потом то, что вы создали, приходится в киножанре при экранизации, опять переводить в зрительный ряд. И большие потери, с вашей точки зрения, от того, что вы задумали, и до того, что получилось, и потом открывает этот Каннский фестиваль?
Яна Вагнер: Конечно. Всегда истории получаются абсолютно разные. Не бывает практически экранизаций, которые полностью передали бы то, что написано в романе, и, наверно, это невозможно, потому что в кино, действительно, совершенно отдельный набор инструментов, другой. Но, кроме этого, основное различие возникает в тот момент, когда у кино появляется другой автор. Кино — это продукт работы целого коллектива.
Александр Генерозов: А кто этот автор другой? Это, в первую очередь, режиссер или сценарист?
Яна Вагнер: Это и сценарист, и режиссер, и исполнители главных ролей, которые приносят каждому персонажу
Александр Генерозов: Интересно. А вы сценарий кому доверили при экранизации? Или вас не спросили?
Яна Вагнер: Нет, меня, конечно, не спросили. Дело в том, что писателя редко спрашивают, и, слава Богу. Писатель — народ очень ревнивый, им кажется, что их история, уже однажды созданная, не должна быть изменена ни в одной букве, что абсолютно невозможно соблюсти в кино. Поэтому сценариста выбирают продюсеры фильма, и автору…
Александр Генерозов: Но хотя бы утверждают с вами? Нет?
Яна Вагнер: (смеется) Нет, нет.
Александр Генерозов: Что от вас можно ждать дальше, и
Яна Вагнер: Да, я думаю, что мне пора шагнуть из герметичного жанра, но мне придется это сделать чуть позже, потому что сейчас я должна написать сценарий. И я буду
Александр Генерозов: Ваши романы мрачны и апокалиптичны, наверно, можно использовать такое слово.
Яна Вагнер: Очень расстраивают мою маму, да.
Александр Генерозов: А в жизни, как считаете, у человечества, скорее, светлая впереди перспектива?
Яна Вагнер: Да, по большому счету я оптимист. Я не верю в абсолютно безоблачное будущее. Человеческая природа вещь сложная и противоречивая, но именно этим она и интересна. Поэтому в нас всегда будут бороться плохое и хорошее, но хорошее все время будет побеждать, рано или поздно.
Александр Генерозов: Всех спрашиваю, и вас спрошу. Люди ищут счастья, копают, пытаются его найти, но не всегда это получается. Есть ли у вас рецепт, которым вы могли бы поделиться, где найти счастье?
Яна Вагнер: Просто надо стараться жить в нужном направлении. Не соглашаться на
Александр Генерозов: Яна, спасибо огромное. Говорить с вами очень приятно, и час пролетел так незаметно. Мы будем ждать новых книг, ваших новых экранизаций, и приглашаем вас с ними в гости. Друзья, Яна Вагнер — писатель, автор замечательных романов, а теперь по этим романам снят замечательный сериал, провела свой воскресный вечер на Европе Плюс.
Александр Генерозов, Week & Star, пока!
Яна Вагнер: Спасибо, всего доброго.
21 апреля в шоу Week & Star пришёл голкипер хоккейного клуба ЦСКА, обладатель титула «самый ценный игрок Кубка Гагарина 2019» — Илья Сорокин. Его команда поставила рекорд, выиграв Кубок Гагарина в четырёх матчах. Он рассказал Александру Генерозову о победе, о том, что самое трудное в хоккее и ещё много интересного! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс хоккеист, вратарь ЦСКА — команды, только что, буквально вот пару дней назад победившей «Авангард» в драматичнейшем финале самого престижного нашего Кубка Гагарина — Илья Сорокин. Привет тебе, Илья, и привет
Илья Сорокин: Добрый день, Александр, добрый день уважаемые слушатели.
Александр Генерозов: Смотри, только что получили этот заслуженный трофей, который так нелегко вам достался, только что отпраздновали, что дальше? Можно немного расслабиться на пляже, нет?
Илья Сорокин: Нужно отдохнуть немножко, да, отдохнуть, уже было время прийти в себя, эмоциями насытиться, и пару дней еще восстановить тело, и дальше в сборную.
Александр Генерозов: Так с корабля на бал прям? Смотри, игра потребовала дополнительного времени, это частая фишка, это частая история финалов игр хоккейных?
Илья Сорокин: Да, потому что две команды не хотят проигрывать.
Александр Генерозов: Каждый выкладывается на максимум.
Илья Сорокин: Абсолютно, абсолютно. Все хотят победить, потрогать кубок руками и даже просто испытать те эмоции, которые победа дает. Поэтому такая игра от ножа.
Александр Генерозов: Итак, победа ЦСКА. Вот только что закончились, вот только что этот гудок прозвенел, какие эмоции сам испытал, на площадке еще стоя?
Илья Сорокин: Получается, была атака в зоне соперника, набрасывают шайбу, и там Максим Мамин на пятачке, она мимо ворот летела, он поправил ее и побежал. Я смотрю на него, куда он бежит, не могу понять, то ли к нему бежать, то ли к себе, а там такой момент относительно спорный был, когда стоишь в воротах и не совсем понимаешь, правильно забита шайба или нет, тем более с тем, сколько у нас было отмененных голов. И до конца не было понятно. Смотрю, едет, ну, думаю, надо скидывать перчатки, потом если что соберем, поэтому… такие эмоции сначала были.
Александр Генерозов: Кого поблагодаришь в момент триумфа?
Илья Сорокин: В первую очередь, конечно, родителей, как всегда, наверное, без их поддержки, без их советов, наставлений ничего бы не было. Команду, 100%, каждого игрока, который не жалел себя, садился под шайбу, жертвовал своим здоровьем, там у нас ребята, Серега Калинин со сломанной рукой сейчас, будет в ближайшее время. И все, все отдали все силы, все здоровье на победу и вот, спасибо им. Ну, и конечно, болельщиков, они очень нас поддерживали и были с нами в трудное время и насладились победой.
Александр Генерозов: Смотри, начинается празднование самое бурное всегда, как нам известно, мы любим подсматривать, именно в раздевалке, да, там наверно уже за регламент не накажут. Кто самый заводной в клубе ЦСКА вот именно на праздновании потом, именно после матча?
Илья Сорокин: Да слушайте, там все, все показывали свои эмоции на максимуме, но капитан у нас Сергей Андронов — очень эмоциональный человек, и это было видно на видео, потом посмотрите.
Александр Генерозов: Мы уже посмотрели.
Илья Сорокин: Посмотрели уже, да. Ну вот все, все свои эмоции просто выплескивали.
Александр Генерозов: У тебя в достижениях очень много сухих матчей. Ты единственный вратарь, вот я посмотрел статистику, который два раза сыграл на ноль в финале гагаринского кубка. А вот мне интересно, что ты чувствуешь в тот момент, когда сухой результат
Илья Сорокин: Во время игры нет, в этом году было много таких эпизодов, когда нам забивали первую шайбу на последних пяти минутах, двух минутах, последней минуте. Поворачиваешь голову назад — она в воротах, смотришь на табло — минута тридцать, думаешь — «ладно, надо доиграть». Потом приходишь в раздевалку и думаешь
Александр Генерозов: Скажи, а бывает такой момент, что пропущенная шайба, она не столько драматична, сколько комична. Вот ты вот оглядываешься и не можешь не улыбнуться этому моменту?
Илья Сорокин: Да, и такие моменты бывали. Это игра, тут всякий казус может случиться. Были такие моменты, были, признаюсь честно, были.
Александр Генерозов: Победа — это как всегда нам говорят, все мы это знаем, монолитность и сыгранность команды. В чем это выражается?
Илья Сорокин: Я думаю, это начинается с раздевалки все, если команда в раздевалке не ведет себя как семья, то и на льду этого не будет видно.
Александр Генерозов: Ну, и вот смотри, драматичная игра финала Кубка Гагарина, и вот в этот момент вам потребовалось все это командное чувство?
Илья Сорокин: Сто процентов, абсолютно точно. Потому что мы проигрывали 0:2, и это в принципе в
Александр Генерозов: ЦСКА — это центральный спортивный клуб армии, я не могу не спросить, есть ли у вас
Илья Сорокин: После игр, победных, каждый игрок, кто был лучшим в прошлой встрече, передает мундир военный следующему игроку, кто был в нынешнем матче лучшим игроком.
Александр Генерозов: Зима закончилась, но песнь льда и пламени уже не столько в «Игре Престолов», сколько в грядущем чемпионате мира по хоккею. Вратарь нашей сборной и хранитель ворот ЦСКА — Илья Сорокин — на Европе Плюс. Хорошо, ты получил вызов в сборную, а с чего начинается работа в национальной команде? Это бесконечные брифы и стратегии, тимбилдинг или сразу жесткие тренировки?
Илья Сорокин: Совокупность, совокупность конечно, и теория и практика, потому что одно без другого не может просуществовать. Все идет постепенно, шаг за шагом.
Александр Генерозов: Игрок попадает в сборную. И вот в нынешней сборной, я посмотрел, там достаточно много игроков с твоего родного клуба ЦСКА, но тем не менее ты вот сразу же встречаешься плечом к плечу в команде с твоими вчерашними соперниками. Есть ли
Илья Сорокин: Это забавный момент на самом деле. Мы часто встречаемся. И много питерских игроков, с которыми у нас просто война каждый раз в
Александр Генерозов: Каковы нюансы тренировок вратаря?
Илья Сорокин: Опять же, тут нет одного фактора, это совокупность многих вещей. И очень скрупулезная работа на льду над каждым техническим элементом, в целом, механические свойства, и физическая подготовка очень важна, насколько вы знаете, амуниция у нас не легкая, и если у тебя нет просто подготовки, тебя надолго не хватит.
Александр Генерозов: Серия быстрых вопросов на подходе, отвечаем абсолютно в любом скоростном режиме. С какой стороны чаще и опаснее атакуют — справа или слева с точки зрения вратаря?
Илья Сорокин: По центру опаснее. Самое опасное — по центру.
Александр Генерозов: Ну, да. Вратарь может замерзнуть на площадке, были такие случаи?
Илья Сорокин: Да, у нас в команде не так много бросков, в некоторых матчах бывает по 12–15 бросков, и ты стоишь, считаешь ворон и думаешь, как бы размяться, чтобы не замерзнуть.
Александр Генерозов: Видать, такое хорошее нападение в ЦСКА. Завтрак чемпиона — не гадаем, а вспоминаем пятницу — вот день, когда стал чемпионом, что было?
Илья Сорокин: Фруктовый салат, овсяная каша с сухофруктами и травяной чай.
Александр Генерозов: А что никогда нельзя на завтрак перед хорошей игрой?
Илья Сорокин: Пить шампанское!
Александр Генерозов: Принято. Ты участвовал в хоккее с кулаками? Не с шайбой, а с кулаками? И были ли
Илья Сорокин: Нет, я не задиристый. Было в детской школе. Это было давно, и уже не совсем помню все события. Массовая драка с родителями, с игроками, с тренерами…
Александр Генерозов: О бог мой.
Илья Сорокин: Было весело!
Александр Генерозов: С родителями!
Илья Сорокин:
Александр Генерозов: В хоккее, как известно, нет горчичников и красных карточек, а просто удаляют на пару минут. Хорошая традиция, ты бы распространил бы это на футбол? Вот просто, остыть немножко, удалить? Или, наоборот, желтые карточки не помешали бы и в хоккее?
Илья Сорокин: Нет, я думаю все как сейчас есть — это все правильно и очень на своем месте. Поэтому пускай футбольные правила останутся у себя, а у нас свои будут.
Александр Генерозов: Мы всем гостям даем возможность отправиться
Илья Сорокин: Я б к динозаврам слетал.
Александр Генерозов: Все наставники и коучи твердят «узнай свою сильную сторону», так наша страна и узнала космос и хоккей. Космонавт Сергей Рязанский, коль уж мы вспомнили про космос, сказал мне недавно, что самое сложное — это сидеть и ждать, когда тебя вызовут в полет. А попав в сборную, сложно оставаться и вот гадать, попадешь ли ты на игровую площадку или нет? Вот нет ли момента перегорания в этом?
Илья Сорокин: Это все зависит от головы. Все зависит от головы, если ты себя настраиваешь
Александр Генерозов: В сборную вызываются не только наши игроки, которые в России играют, но в том числе и звезды НХЛ, а есть ли такой момент, что с них приходится
Илья Сорокин: Ну, тренерский штаб это мастерски умеет. И, я думаю, у игроков нет особого соблазна это делать, показывать свои, так скажем, не самые лучшие качества. И все понимают, что одна цель, и один только результат может казаться положительным. И
Александр Генерозов: Ну, а есть такое, что вот, что наши тренеры они более такие, вот, скажу по терминологии ЦСКА — армейские? Слегка пожёстче с дисциплиной, поменьше внимания
Илья Сорокин: У каждого есть свои фишки, свои загоны. Вот если брать Игоря Валерьевича Никитина, то он очень серьезно относится к дисциплине. К дисциплине, порядку, опять же к семье, и это, я думаю, главное его качество, которое он ставит в команде. Я не беру сейчас тактические
Александр Генерозов: Ну, и буквально пару слов о самой локации грядущего чемпионата. Это пройдет в Словакии, в Братиславе. И я посмотрел сами площадки, по крайней мере снаружи, они очень красивые, футуристичные по дизайну, по архитектуре, но ты находишься в центре их, и ты
Илья Сорокин: Вы знаете, когда ты стоишь в воротах, то ты не смотришь на трибуны. Мы в этом году играли в Питере, и перед матчем я думал «блин, ну как, 60 тысяч человек, волнительно
Александр Генерозов: Ну, неужели шум трибун, вот это вот, крики поддержки не доходят до вас?
Илья Сорокин: Это заводит.
Александр Генерозов: Итак, в чем отличие именно вратарской специализации? Зрение, интуиция, реакция?
Илья Сорокин: Я считаю, что вратарь — вообще другой вид спорта по сравнению с полевым игроком. Это другой настрой, другая психология немножко. Потому что нападающий, у него главная задача как бы забить, у вратаря главная задача не пропустить. И это меняет в корне подготовку психологическую и физическую.
Александр Генерозов: Как натренировать неусыпное внимание на полтора часа? Есть
Илья Сорокин: Вы прямо все секреты мои раскрываете.
Александр Генерозов: Да.
Илья Сорокин: Да много, много всяких методик существует, это даже снайперские методики, где они задерживают дыхание. Можно отовсюду взять
Александр Генерозов: Можно разрешить себе хоть
Илья Сорокин: Вратарю, я считаю, не совсем надо показывать свои эмоции. Но внутри ты должен гореть. Ты не должен это показывать, но внутри ты должен гореть.
Александр Генерозов: А какая группа мышц наиболее задействована у вратаря? Тоже не самая удобная поза, когда посмотришь, да. Что в итоге больше всего болит?
Илья Сорокин: Ноги. Ноги — это большая статическая работа. И статика очень важна для вратаря. Спина, предплечья, потому что руками машешь
Александр Генерозов: Дорого ли стоит вот эта замечательная амуниция вратарская? И как быть малообеспеченным?
Илья Сорокин: По поводу формы. В свое время мы доигрывали за старшими ребятами, потому что постоянно новую покупать, ты растешь, и это очень дорого, не было возможности такой.
Александр Генерозов: То есть ничего зазорного ты не видишь в принципе?
Илья Сорокин: Абсолютно ничего нет. У нас все детство прошло в этом. Мы играли в форме старших ребят. Потом попадаешь в другое место, более высокое, и тебе начинают выдавать.
Александр Генерозов: Смотри, вот мы вспомнили, что сейчас будут баталии проходить в Словакии, ну ведь в Москве тоже есть отличная «ЦСКА Арена», в которой в 2016 году, если я правильно помню, сражались. Как ты оцениваешь эту площадку?
Илья Сорокин: Это отличная современная арена, на которой мы собирали аншлаги почти на каждом матче, это здорово, здорово. Здорово, что народ ходит, здорово, что им нравится арена. Это суперсовременная арена!
Александр Генерозов: А люди ходят вообще? Нет проблем с болельщиками?
Илья Сорокин: Слушайте, в
Александр Генерозов: Давай теперь из хоккейного зала перенесемся в твой Instagram. Я увидел там у тебя видео полета на
Илья Сорокин: Да, да, это с детства, мне очень нравятся самолеты, и мне мой очень хороший друг подарил полет на самолете, за что ему спасибо. И просто осуществил можно сказать такую детскую мечту.
Александр Генерозов: А еще я слышал, что ты, помимо прочего, увлекаешься раскрашиванием хоккейных шлемов, то есть вот эта ваша замечательная амуниция, ты придумываешь
Илья Сорокин: Да это просто рисунок на шлеме. Это художник шведский, очень профессиональный человек, он рисует, наверное, больше половины лиги НХЛ вратарям. Ты ему отдаешь эскизы, что ты хочешь видеть на шлеме, и он дорабатывает это. И из этого получается такое произведение искусства.
Александр Генерозов: И что конкретно у тебя на шлеме нарисовано?
Илья Сорокин: У меня на шлеме нарисован самолет
Александр Генерозов: Один из лучших сейчас мировых.
Илья Сорокин: Да. Как и все наши самолеты. Нарисовал Собор Васили Блаженного, Кремль.
Александр Генерозов: Как это все умещается вместе?
Илья Сорокин: А они не такие небольшие. Собор у меня там, его еле видно, на дальнем фоне он. И большой логотип ЦСКА — армейская звезда. И два герба сзади моих родных городов — Междуреченска и Новокузнецка.
Александр Генерозов: Давай еще раз заглянем
Илья Сорокин: Трудно сказать, потому что
Александр Генерозов: На какие команды в финале ты бы поставил ставочку другую? И можно ли вообще вам кстати ставки?
Илья Сорокин: Я не знаю, я не занимаюсь этим. И вообще прогнозы — это не мое, я считаю. Не очень благодарное дело, поэтому я не буду ни на кого ставить.
Александр Генерозов: Ну и традиционный вопрос от ведущего. Все люди ищут счастья, пытаются его найти, может ты знаешь? Вот ты по виду очень счастливый парень. Где скрыты самые глубинные, самые сокровенные запасы счастья? Поделись с нами, где искать.
Илья Сорокин: Главное, чтобы счастье было внутри тебя. Если оно есть, то и даже самый плохой день тебе будет казаться радужным.
Александр Генерозов: Илья, спасибо огромное за то, что смог вырваться к нам. График хоккеиста — это жесткая штука. Желаю только побед, приходи с ними еще. Друзья, Илья Сорокин, вратарь ЦСКА и сборной России, олимпийский чемпион Пхёнчхана, провел свой воскресный вечер на Европе Плюс.
Илья Сорокин: Спасибо, Александр.
Александр Генерозов: Александр Генерозов, Week & Star, пока.
Четыре года подряд они попадают в TOP 100 диджеев планеты по версии авторитетного журнала DJ MAG. Они известны во всём мире и выступают на крупнейших музыкальных фестивалях, включая Tomorrowland, Alfa Future People и Ultra Music. 14 апреля в Week & Star побывало трио Swanky Tunes! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: Тройной удар, тройная сила вертушек, хуков и семплов. Тройное проникновение в наш воскресный весенний вечер. Легендарные и неповторимые Swanky Tunes, а именно Дмитрий, Станислав и Вадим на Европе Плюс. Здорово, парни.
Swanky Tunes (хором): Привееет!
Александр Генерозов: Давайте вглядимся в весеннее, еще не стемневшее небо. Что я вижу? Там пролетает ярчайшая в нашей Солнечной системе комета под названием Swanky Tunes. Откуда и куда летит.
Вадим: Комета летит уже 20 лет. В этом году улетела практически в космос. Летит из небытия в успех.
Александр Генерозов: Из небытия порвать всех. Я бы сказал так. В чартах, и может быть, особо неприятных можно и в жизни порвать. Кто именно из Swanky Tunes допиливает алмазным напильником их великолепный саунд? Часто ли им забывают во время интервью поставить нужное количество микрофонов и стульев, а также всю правду об их неиссякаемом коллаборационизме узнаем в течение ближайшего часа.
Диджейское трио — это звучит непонятно. Swanky Tunes звучит офигенно. Как название, так и их чумовые треки. Вадик, Стас и Дима здесь и сейчас в полном составе в первый раз на Европе Плюс. Лена только что спела: «Ты смотришь так, что хочется раздеться». Вам как диджеям часто устраивают сеанс красивого эксгибиционизма?
Стас: Ты предлагаешь нам или спрашиваешь?
Александр Генерозов: Я спрашиваю. Есть для чего становиться диджеем?
Вадим: Конечно. Безусловно. Ты же тоже диджей. Ты же знаешь. Радиодиджей или просто диджей. Человек должен заниматься тем, что ему нравится. К сожалению, не у всего человечества это получается. Но на самом деле, когда твое хобби переходит в работу, это и есть та эйфория и то желание жить и творить, которому ничего не может помешать.
Александр Генерозов: Только что послушали Темникову вместе с вами. И она такая девочка, прокачанная по
Вадим: Ну, сам трек мы делали довольно долго. Мы ни разу не встречались вживую для написания этого трека.
Александр Генерозов: Как это возможно? Надо же поймать
Вадим: Музыка должна говорить сама за себя. Если она нравится, то получится хороший продукт. Если вокалист чувствует музыку, то это вдвойне круто. Все тоже может получиться. Просто это занимает немного больше времени, когда ты с человеком не на студии, не выпил полторашку… лимонада.
Александр Генерозов: Конечно, мы все за ЗОЖ.
Стас: Ты правильно заметил про
Александр Генерозов: Когда диджей работает с вокалом, необязательно Темникова. Вокал — это сугубо аналоговый инструмент. И вы такие все электронные, с битами, семплами. Как вот это все объединяется в единый продукт? Вам приходится много работать с голосом, чтобы он стал более цифровым или вы, наоборот, подгоняете звук?
Вадим: При нынешнем развитии технологий вокал — уже не жутко аналоговый инструмент. Мы всегда стараемся к аналогу подмешать очень много синтетики. Поэтому всегда есть
Александр Генерозов: То есть не стесняетесь перекачивать, перепрошивать. Давай вот такую прошивку попробуем.
Дмитрий: Это интересно, когда ты даешь голосу другую жизнь, аранжировку. Этот голос становится совершенно иным.
Вадим: У нас же не Грушинский фестиваль.
Александр Генерозов: Весна означает не только то, что стало теплее на улице, а то, что можно выступать на открытом воздухе. Для диджея это прикольнее или сложнее, когда из полутемного клуба, барной стойки и вдруг на воздух все
Вадим: Весна, лето, осень — это самые крутые времена для танцевальной музыки, период фестивалей, когда охват аудитории огромный, выступлений очень много.
Александр Генерозов: Когда вы стараетесь выкатывать новинки, ближе к зимнему периоду, как киношники, или ближе к лету?
Стас: Ближе к лету.
Вадим: У нас нет плана.
Дмитрий: Танцевальное больше к лету. А радио как идут, так и идут.
Вадим: Вот ты сказал по поводу весны, фестивали. Мы открывали зимний каток на ВДНХ. Так что выступаем. Бывает и холодно, когда мы играем. И зимой, и летом. В «Лужниках» мы тоже играли. Было -15. Когда открывали каток, было -25. Я думал, у меня сзади расплавится куртка.
Александр Генерозов: Я думал, вы диджеи из Смоленска, а вы из Минусинска, что ли? Вас трое. Кто за что у вас отвечает. Я не нашел в открытых источниках, чтобы вы палили тему. Дима, ты за что отвечаешь?
Дмитрий: Я больше люблю заниматься звуком.
Александр Генерозов: Это у тебя тот самый алмазный напильник, о котором я упоминал в начале. Стас?
Стас: Я делаю все.
Александр Генерозов:
Стас: Это тоже. Зимой в особенности.
Александр Генерозов: Вадик, ты сидишь в центре.
Вадим: Все, что происходит в музыке, то чем занимаются музыканты, это все случается неожиданно, случайно. Все, что связано с жизнью музыканта. Постоянно идет занятость. Ты
Стас: Какой разносторонний человек, Вадим.
Дмитрий: Вадим у нас голос радиошоу. На самом деле Стас проживает в Москве. Мы с Вадимом проживаем в Смоленске, ходим в одну и ту же студию.
Александр Генерозов: Стас от вас убежал?
Дмитрий: Да, убежал от нас.
Александр Генерозов: Но изначально ты тоже смолянин?
Вадим: Да, мы учились со Стасом в одной школе, в одном классе, в детском саду были вместе.
Александр Генерозов: Темникова, Parakit, LP, Noize MC, Монеточка — лишь малый список их коллабораций. Swanky Tunes в своем триедином составе: Стас, Дима и Вадим на Европе Плюс. Давайте пару слов за ваш коллаб с Иваном и Лизой. Мне кажется, что вы с ними замутили самый провокационный коллаб из всех, которые у вас случались.
Стас: Почему провокационный?
Александр Генерозов: Достаточно хотя бы почитать текст.
Стас: Мне кажется, есть музыканты, которые пишут более провокационные тексты. Это песня о проблемах современной молодежи.
Александр Генерозов: Автомат или в клуб?
Swanky Tunes: И это тоже. Но вообще вся песня не о том, что
Александр Генерозов: А про поддатых телочек!
Дмитрий: Каждый в этой песне видит то, что ему хочется.
Вадим: Так что это песня просто о проблемах современной молодежи.
Александр Генерозов: Кто из них, Лиза или Noize MC, больший «псих»? Причем в слово псих я вкладываю исключительно положительную коннотацию. Из моих уст это комплимент.
Стас: Учитывая, что это не первая их коллаборация, не только со Swanky Tunes, но и с другими артистами между собой, я думаю, что они оба — два прекрасных психа.
Александр Генерозов: Пока никаких звоночков от озабоченных моралью депутатов не было?
Стас: Нет. На самом деле если послушать текст, там нет ничего плохого. Текст придумывали не мы. Если почитать Пушкина, там провокаций гораздо больше.
Александр Генерозов: С ними тоже не виделись, тоже все по интернету?
Вадим: Да!
Александр Генерозов: А кого вообще видели?
Стас: Потом мы всех встречаем и до всех встречаем. Но во время работы часто получается, что не видим.
Александр Генерозов: Как это вообще возможно?
Вадим: С Tiesto, Cascade точно так же было. Сложно собраться в одной студии. Для этого нужно свои графики сопоставить, приехать
Александр Генерозов: Swanky Tunes 20 лет! Мы выяснили это в самую первую минуту. Они горды этим фактом. Это видно, их прямо распирает от этой цифры, 20.
Вадим: Жизненный опыт — это такая штука, с которой проще все делать.
Александр Генерозов: Свинцом ко дну не тянет этот жизненный опыт?
Вадим: Нет. Просто надо общаться с правильным людьми, с молодежью тоже, с молодыми продюсерами и музыкантами. Это тоже очень важно. Все меняется, надо соответствовать.
Стас: Энергия, помноженная на опыт. Шикарно.
Александр Генерозов: Короче, вас сейчас штырит, типа 20. 20 лет. Как можно сохранить коллектив? Я без всяких подозрений. Просто распадается дофига команд. Семьи распадаются. Век одиночек. А вы такие дружные, хорошие. Я вижу, что у вас нет никаких терок. Я прямо третьим оком прозреваю.
Вадим: Мы тоже ругаемся. Но
Стас: Более опытно ругаемся. Понимаем, где надо остановиться. Мы устоявшаяся единица, все втроем. Если мы хотим делать
Александр Генерозов: Дима сейчас так внимательно на тебя поглядел. Я думаю, что у него не только алмазный напильник для звука, но и для ваших отношений. Как дома вас принимают? У вас проспект Swanky Tunes есть, или переулок Тюнский?
Вадим: Тюнский переулок будем просить.
Дима: Предложение о памятнике поступало.
Вадим: Не то, чтобы это были одни Swanky Tunes, как Маяковский увековечен в памяти. Интересный монумент, связанный с музыкой и с нами. Может быть, дойдем до этого.
Александр Генерозов: С местными разобрались, LP послушали. Такая девушка с ярким характером, с яркой внешностью, с ярким голосом.
Вадим: Она крутая. Она real rockstar. Ничего непонятно. Под словом крутая можно что угодно.
Стас: Она сияет. И вот этим сиянием заражает людей. Она настоящая
Александр Генерозов: Она делится своей энергией?
Вадим: Да.
Александр Генерозов: Мне кажется, все рокеры — это самое ключевое… если ты заряжаешь людей, значит, ты рокер! LP изначально была известна в узких кругах именно как song writer. Она писала Рианне.
Стас: Нет, она поэт…
Александр Генерозов: … сказал Стас внезапно с такой траурной интонацией, и все замолчали. Она пишет
Вадим: Если у тебя есть, что сказать. У нее есть, что сказать. Много накопилось за годы, когда она писала песни для других людей. Я думаю, это очень сильно накопилось. Теперь это выходит на 100% и всех радует.
Александр Генерозов: Друзья, открываем Instagram Swanky Tunes. Там вы вспоминаете, как год назад…
Дима: Было. Мы стояли на Курской.
Александр Генерозов: Вы в бейсболку собирали пожертвования или в адамхолловский
Стас: а если бы ты выступал, во что бы ты собирал?
Александр Генерозов: Я вообще бы мусорный контейнер поставил, кидайте еду, деньги, всё, что есть, кидайте.
Вадим: На самом деле мы выступали в метро без цели обогатиться.
Александр Генерозов: Все так говорят.
Вадим: Это было промо одного из фестивалей. Это было очень клево.
Дима: Это был день диджея. Играть в метро было клево, интересно. Это первопроходческий. Самое главное — наблюдать реакцию людей.
Александр Генерозов: Могли любые случайные люди, все кто проходил?
Стас: Да, так и было.
Александр Генерозов: То есть вы открытые.
Вадим: Самой большой проблемой для полиции стало то, когда я в конце попросил всех ради Москвы, ради России, ради самих себя дайте столько шума, сколько сможете. Я думал, обсыплется потолок.
Александр Генерозов: Движемся дальше. Следующий кадр. Swanky Tunes в невесомости. Вы что, вы уже собираетесь в космос?
Вадим: Я бы, кстати, с радостью полетел в космос. Это было промо одного из летних фестивалей, на котором мы будем выступать в Германии. Они делают такую крутую штуку, которая называется zero gravity. То есть 16 раз по 22 секунды ты испытываешь невесомость. На специально оборудованном самолете. Плюс к этому ты испытываешь 32 перегрузки, которые 2G.
Александр Генерозов: Пока ты ноль не уберешь в сумме своего гонорара, тебя не приземляют?
Вадим: Если без юмора, это были колоссальные ощущения. Не знаю, с чем их сравнить. Для меня самым удивительным было не только то, когда не только люди вокруг тебя парят, а когда просто предметы плывут в воздухе, чего ты не можешь увидеть в реальной жизни никогда и нигде. Это захватывающе.
Дима: А прикинь, если бы ты собаку с собой взял.
Александр Генерозов: Я так понимаю, это было натощак?
Вадим: Давали таблетки от укачивания. Сказали покушать как обычно, не переедать.
Александр Генерозов: Я просто гляжу другую фотку. Точнее, две фотки. На одной Стас с таким «Апероль Шприцем» мощным отдыхает. И ты тоже с
Стас: Главное умеренно. Если делать все умеренно, то может быть и проблем не будет. Ты же знаешь Кита Ричардса.
Александр Генерозов: Конечно, знаю. Он все в своей жизни делает умеренно.
Вадим: И фамилия у него Кит
Александр Генерозов: Давайте поговорим о трендах. Все говорят, что танцевальная музыка живее всех живых. Но
Вадим: Положительно. Мягко сказать,
Дима: А
Вадим: Это танцевальная, но это больше музыка урбан.
Стас: Да сейчас все переплелось!
Вадим: Мы положительно относимся к
Александр Генерозов: То есть, если в начале
Вадим: И диджеи, David Guetta, например, смешивает урбан и танцевальную музыку, вокал госпеловский с танцевалкой. Я думаю, что если правильно преподать ингредиенты, вместе их смешать, то получится хороший продукт, и это классно.
Александр Генерозов: А что с
Вадим: Никуда не делась эта музыка. Элементы остаются. Сейчас идет мода на андеграунд. Хаус ритм никуда не ушел.
Александр Генерозов: Хаус ритм перекочевывает из легкого гитарного в жесткач?
Стас: Сверху накладывается рэп, и они вместе.
Александр Генерозов: А вот тот момент, когда все стали… тот же хаус, но с латинской «припрыжкой» что ли?
Стас: Он не проходит. Если хорошая песня в таком стиле записана, она пройдет, она будет играть на радио.
Вадим: Если продукт качественный, неважно, в каком он стиле. Он найдет своего слушателя. При любом раскладе.
Александр Генерозов: Итак, про zero gravity поговорили. Где ловить вас весной и летом? Давайте, немного ваши точки разбросайте на карте.
Вадим: Азия, Россия, страны СНГ. С графиком гастролей можно ознакомиться в любой нашей социальной сети, что в Instagram, что в ВК. Милости просим.
Александр Генерозов: Все спрашивают. Мне кажется, вы должны знать точно, потому что выглядите очень счастливыми. Люди ищут счастья, или пытаются в себе найти счастье, но не у всех получается. Знаете ли вы секрет, где найти сокровенные, самые большие запасы счастья.
Вадим: Мне кажется, надо найти гармонию с самим собой, окружающим миром. Тогда счастье придет.
Александр Генерозов: Это отчитался Вадим.
Дима: Я нахожу вдохновение в дочке. Она у меня просто энерджайзер. Она меня заряжает, заставляет двигаться.
Александр Генерозов: Дмитрий топит за семейные ценности, и это круто. Станислав
Стас: А вот для тебя в чём счастье?
Александр Генерозов: Для меня счастье в том, что ты просыпаешься живой. И это уже хорошо. Но ты аккуратно съехал со своего рецепта.
Стас: Надо глубже копать, в том числе в себе.
Вадим: Стас просыпается и копает.
Александр Генерозов: Парни, час пролетел как минута. Реально можно было бы еще много, о чем поговорить. Поэтому давайте забиваться, приходите к нам еще. Я вас жду, прямо всех троих. Можно еще
Дима: Мы с удовольствием.
Стас: Чувствую, ты хочешь, чтобы рэпер пришел.
Александр Генерозов: Да, я хочу, чтобы у меня было как можно больше таких крутых музыкантов как вы. Таких, с которыми вы работали или с теми, с которыми вы еще даже не работали. Друзья, Станислав Зайцев, Вадим Шпак, Дмитрий Бурыкин. Полный состав Swanky Tunes на Европе Плюс. Александр Генерозов, Week & Star. Пока.
Swanky Tunes: Покааа!!!
Александр Генерозов: За пять дней до главного космического праздника, в самый разгар весны, с нами на Европе Плюс
Сергей Рязанский: Как обычно в космической суете. Очень много проектов, очень много идей. Передвигаюсь с космической скоростью.
Александр Генерозов: Давайте о космосе с точки зрения биолога. Мне кажется, что жизнь в космосе, в том числе вашими стараниями, как космонавта, и ваших коллег, уже есть. К Марсу летали, на Луне уже люди ходили. Мы могли их уже заселить
Сергей Рязанский: Мы вполне могли. Более того, такие эксперименты проводятся. Мы периодически берем пробы снаружи станции для того, чтобы посмотреть, что там живет, как оно себя чувствует. И действительно,
Александр Генерозов: Олег Артемьев рассказывал, что там нашли чуть ли не антарктические бактерии.
Сергей Рязанский: Они просто очень устойчивые.
Александр Генерозов: Например, приземляется ЗОН на Красной планете. Теоретически они могут подхватить вот эти условия, размножиться там, и вот эта жизнь уже станет марсианской. Или
Сергей Рязанский: К сожалению, да. Именно поэтому у нас один из приоритетных вопросов — это двусторонняя микробиологическая безопасность.
Александр Генерозов: Неужели можно огромный космический корабль полностью стерилизовать? Выходит человек на поверхность Луны, и всё. С ним уже весь его микробиом.
Сергей Рязанский:
Александр Генерозов: Будем надеяться, что на Марсе и Луне найдем свои формы жизни. С другой точки зрения невесомость и жесткое излучение. На мой непрофессиональный взгляд, это две самые большие проблемы в космосе, с точки зрения медицины и биологии, я имею в виду для человека. Именно они сейчас удерживают нас от дальнейших открытий или
Сергей Рязанский: Даже не это и даже не средства транспорта. К сожалению, от дальнейших шагов нас удерживает то, что мы не можем на планете жить мирно. И банально не хватает финансов, потому что это очень дорогостоящий проект, если мы говорим о полете на Марс. Со всеми остальными вещами мы уже можем справиться.
Александр Генерозов: Ух ты! Прямо головокружение от захватывающих возможностей. Жизнь на Земле пока еще есть. Но откуда она? Ученые спорят не одно столетие. Вы биолог, побывавший в космосе. Что вы думаете о происхождении жизни на Земле? Изменилось ли у вас восприятие этой жизни после того, как вы совсем сверху поглядели? И откуда она взялась.
Сергей Рязанский: Вопрос сложный. Российские ученые из Института
Александр Генерозов: Вы лично склоняетесь к чему? К
Сергей Рязанский: Скорее, к классической теории. Хотя когда смотришь, ты понимаешь, так много планет, миров. Наверняка
Александр Генерозов: Земля — наш дом родной, но случись что, нам
Сергей Рязанский: На Луну могут себе позволить несколько стран. Лететь дальше уже вряд ли. Это
Александр Генерозов: На Земле достаточно озоновой дыры или небольшого возмущения ионосферы, и у нас паника, приборы выходят из строя, наша жизнь идет под откос, мы кричим, что пропадаем. Как мы можем выжить на территории, где нет воздуха и воды? Может ли человек там существовать, как в фильме «Вспомнить все» Пола Верховена, когда Марс колонизировали и все существуют под куполом?
Сергей Рязанский: Чисто теоретически такая возможность есть. Технологии для того чтобы создать
Александр Генерозов: Как это может быть технически реализовано? Шахты пробурить и жить в шахтах?
Сергей Рязанский: Одна из версий — это бурить шахты. Вторая версия — отправлять модули, которые сами и будут представлять собой будущие дома. Дальше с помощью роботов, с помощью выхода на поверхность дособирать и состыковать их между собой.
Александр Генерозов: Одна из самых сложных проблем — это наличие воды. Я понимаю, что вода в условиях удаленных планет — это и есть основное топливо. С энергией как таковой там нет проблем. Ее полно. И солнце жарит, и возможно, другие светила. Почему именно вода так важна?
Сергей Рязанский: Потому что, как вы правильно сказали, вода — это топливо для человека в первую очередь. На МКС мы преобразуем воду в кислород, который вбрасывается в станцию, водород, который выбрасывается из станции. Но этот же водород может быть топливом. Так что вода — действительно бесценный ресурс, поэтому ученые всегда так радуются, когда
Александр Генерозов: То есть, если мы нашли планету, и на ней нет воды, пока вообще никаких перспектив там жить не наблюдается?
Сергей Рязанский: Придется много воды брать с собой.
Александр Генерозов: Формулу современной ракеты вывел еще Циолковский. И это было почти 100 лет назад, если не больше. А что еще можно придумать? Неужели вот эта задумка, многоступенчатая ракета так и остается самым актуальным способом доставки нас на ближнюю или дальнюю орбиту?
Сергей Рязанский: По крайней мере, самым технологически доступным и дешевым.
Александр Генерозов: Как дешевым может быть способ, когда сжигаешь топливо для того, чтобы поднять топливо вверх?
Сергей Рязанский: Как ни смешно, но это именно так. Все равно получается, что топливо дешевое. Поэтому денег в трубу вылетает космически немного.
Александр Генерозов: Неужели
Сергей Рязанский: Мне идея тоже нравится. Но технически это пока практически нереально реализовать.
Александр Генерозов: Хорошо. Не можем отказаться от ракет, давайте попытаемся придумать
Сергей Рязанский: Рогатку.
Александр Генерозов: Рогатку надо оттянуть
Сергей Рязанский: Вполне может быть. Но это может быть еще другой вид топлива, более дешевый, экономный.
Александр Генерозов: Те способы, которые предлагает Ричард Брэнсон. У него такой самолет, который поднимается. Почти в космосе. Virgin Galactic,
Сергей Рязанский: Оно является космосом. Это называется суборбитальный полет. Мы не набираем ту скорость. Просто самолет нам не поможет с той скоростью, чтобы выйти на орбиту и летать уже дальше вокруг. Фактически мы просто подкидываем маленький кораблик. Он выходит за высоту 100 км за несколько минут. И дальше начинает падать обратно.
Александр Генерозов: Это даже не Гагаринская высота.
Сергей Рязанский: Увы, даже не Гагаринская высота.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем из серии быстрых вопросов. Ответы принимаю в любом формате. В ночь перед полетом возможно заснуть?
Сергей Рязанский: С трудом, но возможно.
Александр Генерозов: К космонавтам применим термин бесстрашные? Бывает такое, что в полете
Сергей Рязанский: Мы нормальные люди. Если человек ничего не боится, это клиент психиатра. Просто мы умеем справляться со своими страхами.
Александр Генерозов: Но выброс адреналина произойти может?
Сергей Рязанский: Конечно.
Александр Генерозов: Орбита, наушники, плейлист космонавта. Вообще, возможно сидеть там и слушать свою музыку? Или это запрещено?
Сергей Рязанский: Это необходимо, потому что
Александр Генерозов: То есть ровно так же как на Земле.
Сергей Рязанский: Абсолютно.
Александр Генерозов: Космонавты спят по очереди или все сразу? То есть отбой по всей станции и утром просыпаемся.
Сергей Рязанский: Именно так. Отбой и утром просыпаемся. Пока мы спим, автоматика дежурит.
Александр Генерозов: По какому времени?
Сергей Рязанский: У нас два центра управления полетами. Москва и Хьюстон. Чтобы никому не было обидно, живем по Лондону.
Александр Генерозов: Как известно, «Хьюстон, у нас проблема». А Россия как вызывает? Никто не знает наших позывных.
Сергей Рязанский: Именно так. «Москва».
Александр Генерозов: Парашютистов запаской под пятую точку, подводники целуют кувалду. Какое посвящение в космонавты? Я не поверю, что нет никакого ритуала.
Сергей Рязанский: Когда ты забираешься по лестнице на ракету, уже все, собираешься улетать, тебе космическое ускорение придает главный конструктор.
Александр Генерозов: Что кроме вентиляции и людских голосов можно услышать на МКС?
Сергей Рязанский: Полное ощущение, что станция живая. Особенно это чувствуется ночью, когда ты один, щелканье клапанов, запускаются сервера,
Александр Генерозов: Смотреть, как на немалой скорости к станции летит готовящийся пристыковаться корабль. Мне кажется, что это должно быть немного жутковато.
Сергей Рязанский: Это и есть жутковато. Именно поэтому траектория выбирается так, что корабль летит изначально промахиваясь, пролетая мимо станции. Так баллистики рассчитывают траекторию. И только на определенном ближнем участке корабль начинает прицеливаться к станции.
Александр Генерозов: То есть это страховка.
Сергей Рязанский: Абсолютно верно.
Александр Генерозов: Любимое космическое блюдо, которое доступно именно там?
Сергей Рязанский: Сублимированный творог. Он действительно очень вкусный. Японец, с которым мы летали, Коити Ваката, постоянно прилетал меняться и притаскивал на обмен всякую японскую гадость.
Александр Генерозов: Давайте придадим кораблю функцию машины времени и отправимся на разведку. В какое время, какое место?
Сергей Рязанский: Лет через 50 хотя бы.
Александр Генерозов: В будущее?
Сергей Рязанский: Да.
Александр Генерозов: Космос бурно развивался во второй половине 20 века. Будет ли скоро прорыв хотя бы сопоставимого масштаба? Что мешает случиться ему прямо сегодня, узнаем у нашего гостя Сергея Рязанского. Читаешь фантастов, и они наши годы представляют, что тяжеленные компьютеры с перфокартами. Но тем не менее мы уже далеко за пределами Солнечной системы. Может, это
Сергей Рязанский: В принципе, могли бы. Когда читаешь современных футуристов, фантастов, они тоже очень много прикольных вещей пишут. И про телепортацию, и про машины, мгновенно перемещающиеся на другие планеты.
Александр Генерозов: Но
Сергей Рязанский: Позволяет. Но тут вопрос зачем. В космосе проблема в том, что если ты разогнался, то для того, чтобы развернуться и полететь обратно, тебе надо либо использовать гравитацию другой планеты, либо тащить с собой безумное количество топлива, для того чтобы полностью погасить и дальше двинуться обратно. Наверное,
Александр Генерозов: Будем надеяться, что он появится спустя
Сергей Рязанский: Гигантское финансирование есть у американцев. Оно и было. Они очень много денег вбухали в лунный проект. У китайцев сейчас тоже огромный космический бюджет. Они строят различные космические
Александр Генерозов: Роботы, искусственный интеллект. Зачем в космосе нужен человек? Японцы давно идут вот этой темой микрокосмоса.
Сергей Рязанский: Человек нужен для того, чтобы чинить роботов. Кроме того, роботы не со всем справятся. Я понимаю, что
Александр Генерозов: Вспоминая циничный мультик «Футурама», там робот Бендер призывал убить всех человеков и возглашал «Слава роботам». Вы верите в реализуемость такого страшного сценария, когда искусственный интеллект восстанет против космонавтов?
Сергей Рязанский: Я очень надеюсь, что этого не будет, что придумают
Александр Генерозов: Светлана говорит, что у вас завораживающий голос, и спрашивает, не хотели ли вы стать диджеем.
Сергей Рязанский: Не звали.
Александр Генерозов: Евгения спрашивает, видел ли
Сергей Рязанский: Спрашивают всегда. К сожалению, не видели. Но смотря сколько звезд и миров ты видишь, ты думаешь, что
Александр Генерозов: Неужели ничего? Даже чтобы на минуту было похоже на НЛО, а потом развеялось.
Сергей Рязанский: Подобного много.
Александр Генерозов: Насколько маленький? Реально маленький фрагмент?
Сергей Рязанский: Да. На фоне черного неба ты видишь, будто бы
Александр Генерозов: А кусочки метеоритов в вашу вахту попадали? Это
Сергей Рязанский: Слава богу, ничего такого не было. С другой стороны, когда ты выходишь в открытый космос, у меня было 4 выхода, и смотришь снаружи станции вмятины, дырки, понимаешь, что, в принципе, оно попадает в станцию.
Александр Генерозов: Я слышал, что сама по себе стенка станции очень тонкая. Просто там куча слоев теплозащиты.
Сергей Рязанский: Сама стенка станции 1,5 мм всего лишь. Все остальное — это
Александр Генерозов: Космос государственный и космос частный. Есть ли у частных спутников место под солнцем и место на околоземной орбите? Вы верите в то, что частники могут наравне с государственными корпорациями завоевывать свое место?
Сергей Рязанский: Я абсолютно уверен, и мы это сейчас наблюдаем. Компания Boeing строит пилотируемые корабли. Несколько компаний занимаются разработкой суборбитальных полетов, несколько компаний занимаются разработкой коммерческих спутников, микроспутников и так далее. Так что сейчас пойдет волна.
Александр Генерозов: Помимо обычных целей, космос — шикарная площадка для военных. Говорят, что изначально это была основная идея — предоставить космос военным. Люди военные, гражданские и коммерческие хорошо уживаются в космосе? Нет таких столкновений интересов? Здесь вояки, сюда не ходим?
Сергей Рязанский: На самом деле это разные программы. У военных своя программа, с которой мы не сталкиваемся. Сейчас Центр подготовки космонавтов — чисто гражданская организация, все гражданские. Военных задач у нас нет. У коммерческих компаний задача — выводить коммерческие спутники, делать снимки, их потом продавать или транслировать
Александр Генерозов: В общем, никакого глобального конфликта интересов, к счастью, пока не наблюдается.
Сергей Рязанский: Каждый в своей зоне.
Александр Генерозов: Космонавты на МКС — люди разных культур, в том числе в плане восприятия приказов. Я знаю, что японцы очень пунктуальны в плане субординации. Мне кажется, мы посвободнее в этом. Бывают ситуации, когда эти подходы сталкиваются?
Сергей Рязанский: Абсолютно верно. С самого начала, когда ты понимаешь, с кем тебе придется летать, начинаешь формировать команду, понимая, что есть персональные, личные нюансы. К каждому нужен индивидуальный подход. Для
Александр Генерозов: А Америка? Третья мощная культурная сторона.
Сергей Рязанский: У них больше следование инструкции.
Александр Генерозов: У японцев субординация, у нас главное сориентироваться по ситуации. А у этих инструкция.
Сергей Рязанский: Абсолютно верно. Так гораздо легче. Он может думать о чем угодно, но есть хорошо написанная инструкция, где он действует, не задумываясь, правильно там написано или неправильно. А мы действуем по обстоятельствам. Если инструкция понятна, откладываем ее в сторону.
Александр Генерозов: Космос первый был наш. Я думаю, наш подход более правильный.
Бегом по вопросам слушателей. Артем: «как космонавты, находясь в скафандре, чешут части тела, если чешется?»
Сергей Рязанский: Двигаешь этой частью тела об скафандр, надеешься, что она отчешется.
Александр Генерозов: Людмила: «меня больше интересует другой вопрос. Не приходила ли Сергею научная мысль в космосе, которую он дорабатывал уже на Земле?»
Сергей Рязанский: Нет, ничем таким гениальным меня не озадачило.
Александр Генерозов: Екатерина: «что вы думаете по поводу путешествий через кротовые норы»?
Сергей Рязанский: Я так понимаю, что это теоретическая физика. Я в этом не особый специалист. Это надо у них спрашивать.
Александр Генерозов: Сергей, спасибо огромное за увлекательный разговор. Час — это всегда мало. С космонавтами космически мало. Друзья,
Сергей Рязанский: До свидания!
Он умеет делать красивые снимки, которые точно получили бы от тебя лайк. 31 марта в Week & Star побывал топовый российский фотограф Игорь Верещагин! Героями его снимков становились такие звёзды, как Пол Маккартни, Роберт Плант, Чак Берри, Игги Поп, Ринго Старр, Элис Купер и многие другие. В начале марта вышла книга с его фотографиями, а сейчас в Москве проходит его персональная выставка «Необъективная реальность». Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс замечательный фотограф, он запечатлел легендарных музыкантов. Он умеет создавать завораживающие снимки и делает это с удовольствием. И всегда, начиная с пяти лет, делал так. И я рад представить нашего гостя. Игорь Верещагин! Здравствуйте, Игорь! И привет
Игорь Верещагин: Добрый день, всем привет!
Александр Генерозов: Между какими городами, между какими точками на карте мы смогли перехватить нашего гостя?
Игорь Верещагин: Ой, я бываю в разных точках, начиная от
Александр Генерозов: Ваш родной, можно сказать, Братск?
Игорь Верещагин: Да.
Александр Генерозов: Вы там, как и везде, ловите музыкантов? Я поясню всем, что это конечно же одна из любимых фишек Игоря. Достаточно просто набрать «фотографии Игоря Верещагина» в интернете, и вы увидите, сколько мировых музыкальных звезд он сфотографировал.
Игорь Верещагин: В Сибири, конечно, не так. А во всем остальном, это и Москва, и Соединенные Штаты, и Англия, и все прочие места в Европе.
Александр Генерозов: Давайте посетим мысленно вашу выставку. Итак, она называется «Необъективная реальность». Я здесь увидел вот такую игру слов между «субъективная» и «вне объектива». А что вы закладывали в них?
Игорь Верещагин: Выставку, собственно, делал сам Мультимедиа Арт Музей. Я предоставлял только набор фотографий, причем расширенный. Выбирали из него, это великолепные мастера своего дела, это Ольга Свиблова, Анна Зайцева. И, в общем,
Александр Генерозов: Насколько я понял, один из лейтмотивов, одна из главных тем этой выставки — это жизнь в
Игорь Верещагин: Да.
Александр Генерозов: И, я думаю,
Игорь Верещагин: Я думаю, что застой у меня был, может быть, в самом конце
Александр Генерозов: А на что, на какую технику снимались эти кадры тогда? Это была обычная любительская техника или вы уже были тогда состоявшимся профессионалом?
Игорь Верещагин: Большой разницы между любительской и профессиональной, в общем, нет, конечно.
Александр Генерозов: Как? У нас рушатся все догмы!
Игорь Верещагин: Вот эти фотоаппараты, которые были в то время, например, «Зоркий», «Киев», это вполне приличные фотоаппараты. Может быть, они не такие надежные, скажем, как «Лейка» были, но по фотографическим свойствам это примерно такие. А в начале
Александр Генерозов: Герои ваших снимков — это музыканты и прохожие, потому что вы
Игорь Верещагин: Это всегда так.
Александр Генерозов: Или это не зависит от жанра?
Игорь Верещагин: Да, вне жанра. Даже если ты снимаешь, скажем, в студии, что я делаю очень редко, все равно, мне кажется, удачный снимок — это когда произошло
Александр Генерозов: Субъекта съемки надо вывести из состояния его комфортного равновесия?
Игорь Верещагин: Грубо говоря, да. Но, вообще, случаи совершенно разные могут быть, веселые и грустные. Но если это просто все рассчитано так математически, я не думаю, что это очень интересные кадры будут.
Александр Генерозов: Почему человек не хочет себя показывать? Это просто свойство психологии? Вам надо его поймать в этом состоянии, и вдруг он снова закрывается, получается?
Игорь Верещагин: Разные люди
Александр Генерозов: Вы общались с музыкантами, звездами. Вы их фотографировали. И когда говорят, что звезды испускают некоторое свечение, с моей точки зрения, я тоже говорил с некоторыми известными людьми, это не то, чтобы прямо преувеличение, да? Это некоторое излучение ощущаешь. Но мы подвержены психологическому
Игорь Верещагин: Ой, вы знаете, действительно, потому что запомнившийся момент. Однажды я фотографировал на
Александр Генерозов: Смотрите, у наших бабушек шикарные бархатные альбомы с плотной бумагой, с тщательно подобранными фотографиями. У наших родителей это уже пакеты с фотографиями, и у нас три битых смартфона с разряженной батареей. А жанр домашней фотографии умирает?
Игорь Верещагин: Нет, он не умирает, но тут есть одна тонкость. Фотографии нужно обязательно печатать. В смартфоне и все, это еще не полноценная фотография. Фотография начинает жить, когда она напечатана на бумаге. Поэтому, есть возможность прямо распечатать с телефона сейчас вовсю, никаких проблем. Но нужно, чтобы дома всегда были у вас альбомы с фотографиями, которые можно рассматривать. Это нужно поддерживать обязательно.
Александр Генерозов: А то, что мы делаем постоянно эти вот снимки по поводу, без повода, это не разбавляет немножко саму концентрацию? В самом деле, раньше люди одевались для фотографии. Сейчас ничего не надо делать. Можно в туалете даже сделать.
Игорь Верещагин: Да, но такие, когда раньше делали снимки в ателье, сейчас такие снимки, конечно, уже редкость, потому что редко, когда семья для фотосъемки соберется, оденется, с особым настроением.
Александр Генерозов: А стоило бы?
Игорь Верещагин: Я думаю, что стоило. Но это можно делать и сейчас, даже для фотографирования на телефон. Никаких проблем, было бы желание. И если вы будете понимать, что в таком виде вас увидят праправнуки, то, я думаю, что это желание усилится.
Александр Генерозов: Всем известны толпы японских и китайских туристов с однотипными снимками из серии, как я их называю, «Я и Кремль». Но не столько сложно их мне понять, как людей, которые в картинных галереях, в музеях, делают селфи с картинами. Это я мизантроп? Может, в этом ничего такого страшного и нет?
Игорь Верещагин: Я не знаю, может быть, и возможно сделать
Александр Генерозов: Это назывался автопортрет.
Игорь Верещагин: Да.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы всегда принимают в любом формате.
Игорь Верещагин: В основном, как есть. Другое дело, что есть у меня камера, которая снимает только
Александр Генерозов: Вот так вот. А бывает так, что работаешь над снимком, все просто вылизываешь, вычесываешь, и получается сдержанная реакция. А делаешь другой раз, что называется, левой ногой, и, вау! Просто дикая популярность.
Игорь Верещагин: Дело в том, что я ничего не вылизываю. Просто стараюсь, как это есть сделать. И отсюда, только если это действительно интересный момент, интересные люди, то снимок, конечно, выстреливает.
Александр Генерозов: Могли бы назвать
Игорь Верещагин: У меня любимая камера «Лейка», и сейчас, вы знаете, любимыми становятся беззеркальные камеры. Вот у меня есть Sony, потому что есть у нее бесшумный режим, что позволяет мне теперь снимать в театре…
Александр Генерозов: Подкрасться.
Игорь Верещагин: Нет, это в театре, или на симфоническом концерте, вот там, где раньше практически невозможно было снимать,
Александр Генерозов: В один день с вами, то есть 29 мая, родились такие замечательные люди, как музыканты Ноэл Галлахер, Гэри Брукер из Procol Harum, Фрэнсис Росси из Status Quo, я специально прочитал
Игорь Верещагин: Да.
Александр Генерозов: А также актеры Руперт Эверетт и Эдриан Пол. С
Игорь Верещагин: Джон Кеннеди еще родился в этот же день. А Гэри Брукер приезжал в Москву, и так получилось, что день рождения он праздновал здесь, и я был на этом приеме, так сказать, так что…
Александр Генерозов: Правда?
Игорь Верещагин: Да.
Александр Генерозов: Круто! Фотокамера — это машина времени. И вот щелк затвором, и куда бы вы отправились в туристических целях? В будущее, прошлое или
Игорь Верещагин: А, ну, конечно, в прошлое, это в Лондон
Александр Генерозов: Когда The Beatles гремели?
Игорь Верещагин: Да, конечно.
Александр Генерозов: Итак, насколько я понимаю, фотография подразделяется на те же, в общем, жанры, что и живопись? И экспрессионизм, и прочие, абстракционизм. А как бы вы описали состояние дел коротко, фотографий, именно как художественного искусства сейчас?
Игорь Верещагин: Настолько широкое понятие — фотография, что коротенько, вообще, невозможно. Жанров миллион, и все интересные. Поэтому, сложно сказать. Есть и макрофотография чудесная, и, не знаю, пейзажная фотография, и архитектурная, и ню,
Александр Генерозов: По сравнению с литературой, литература пытается выкарабкаться, и, на мой взгляд, никак не выкарабкается из постмодернизма. Можно ли, есть ли схожие явления именно в фотографии? То есть бесконечные цитаты, отсылки к
Игорь Верещагин: Ну, это, видимо,
Александр Генерозов: Но это можно увидеть, что эта цитата, например, не знаю…
Игорь Верещагин: Да, можно. И совершенно случайно, например, у меня на выставке есть фотография, где моя дочка смотрит в окно последнего вагона. Я с удивлением потом обнаружил, что за 20 лет до меня такой же снимок сделал Эллиотт Эрвитт. Я раньше его не видел, но вот так получилось.
Александр Генерозов: С технической точки зрения просмотр фотографий на светящемся экране монитора и смартфона, например, или в отраженном свете от бумаги, это ведь абсолютно разные, не просто визуальные эффекты, это разные даже модели цветового синтеза, я
Игорь Верещагин: Да, конечно.
Александр Генерозов: А приходится это учитывать, зная, как будет выставляться, например, через
Игорь Верещагин: Учитывается при печати, потому что когда ты смотришь на экране монитора, все очень ярко. И нужно отдавать себе отчет, что на бумаге будет более сдержанно все это дело. Есть свои сложности, конечно.
Александр Генерозов: У нас у всех есть смартфон. И вот эта коробочка обладает разного свойства камерами. У
Игорь Верещагин: Самое главное, это всегда быть на чеку, увидеть
Александр Генерозов: А основы композиции? Я просто смотрю на фотографии людей. Я понимаю, ну, люди даже в силу
Игорь Верещагин: Ну, если это часть головы, допустим, конечно, это допустимо. Но дело в том, что нужно заниматься, вот вы говорили про композицию. Этим нужно интересоваться до съемки и после съемки. А во время съемки нужно интуицией только пользоваться. Потом можно проанализировать, вот хотелось бы так. Но когда ты начинаешь снимать, уже ни о какой композиции, ни о чем не думаешь. Это должно быть все автоматом.
Александр Генерозов: То есть это
Игорь Верещагин: Да, на подсознании.
Александр Генерозов: Рефлекса.
Игорь Верещагин: Да, да.
Александр Генерозов: Гениальный актер Деннис Хоппер, который, к сожалению, нас покинул, он рассказывал такую фишку, что, говорит: «Я человек киношный, и меня учили сразу снимать без зума полным кадром». Это в целом правильный подход?
Игорь Верещагин: Это правильный подход абсолютно, да.
Александр Генерозов: То есть зум, это всегда уже
Игорь Верещагин: Лучший зум — это ваши собственные ноги. Когда ходишь, и тогда с другой точки ты можешь посмотреть. И зум очень расхолаживает. И делает человека немножко ленивым.
Александр Генерозов: Если человеку стало тесно в рамках его, даже очень навороченного, смартфона, я имею в виду, с точки зрения фотокамеры. Какой шаг следующий? Простенькая цифровая камера? Беззеркальная камера? Вообще, на что надо смотреть дальше?
Игорь Верещагин: Если интересуешься фотографией, конечно, сейчас можно купить шикарную пленочную камеру, и за недорого. Вы узнаете очень много о фотографии, чего не знали, когда снимали только телефоном.
Александр Генерозов: То есть это не только
Игорь Верещагин: Нет.
Александр Генерозов: Действительно, живые эмоции?
Игорь Верещагин: Да, это другой подход совсем, поэтому, это очень важно. Если интересуетесь фотографией, нужно обязательно снимать и на пленку, и на цифру.
Александр Генерозов: Хочется еще осветить такой момент.
Игорь Верещагин: Это и дань традиции. Но, с другой стороны, столько лишней информации в цвете, которая отвлекает от существа дела на фотографии. Поэтому, я, например, стараюсь снимать на цвет только тогда, когда без него просто нельзя обойтись.
Александр Генерозов: А, как это можно понять?
Игорь Верещагин: Ну, как? Пример, я не знаю, если на фоне зеленого вагона вдруг появляется
Александр Генерозов: Просто в
Игорь Верещагин: Да, потеряется это все.
Александр Генерозов: Любопытно. В данный момент, насколько я знаю, вы являетесь одним из героев шестисерийного документального фильма
Игорь Верещагин: Нет. Это фильм, вообще, об известных людях, которые вспоминают о своих любимых пластинках, о своей любимой музыке.
Александр Генерозов: Хорошо. Давайте тогда перескочим на винил. Винил имеет те же самые преимущества, как и пленочная фотография?
Игорь Верещагин: Есть такое немножечко сходство, да.
Александр Генерозов: Просто винил, мне кажется,
Игорь Верещагин: Ну, да, конечно, многое такое наносное в этом плане. Но зато, когда ты ставишь пластинку, ты уже не можешь перескочить с дорожки на дорожку так вот, когда слушаешь на плеере. Это уже такое дело, как бы обряд. Ты ставишь пластинку, слушаешь одну сторону, переворачиваешь. Уже другое внимание совершенно к этому делу. А потом, чем меня еще радуют виниловые пластики, это 30 на 30 фотографию можно всегда на обложке сделать. Это не сравнить с этой маленькой,
Александр Генерозов: Отсутствие
Игорь Верещагин: Нет, сейчас винил все выпускают, поэтому можно и обложкой выделиться тоже, если хорошее содержание музыки.
Александр Генерозов: Фотографии, и люди, преданные фотографии. Культовый фотограф Игорь Верещагин на Европе Плюс! Я еще хотел попытать вас. Вот вы выпустили книгу фотографий о
Игорь Верещагин: Это молодые, очень разные поэты, причем эта книжка из стихов поэтов имеет знак 18+.
Александр Генерозов: Ого! Не
Игорь Верещагин: Не
Александр Генерозов: Если
Игорь Верещагин: Ой, про курсы я как раз думаю, что я не вижу большого смысла. Если по технике, то очень просто сейчас на любой вопрос можно найти ответ в YouTube. То есть на любой абсолютно.
Александр Генерозов: Все ругают этот способ образования, но нет ничего…
Игорь Верещагин: Нет, почему? Это великолепно. Образование, это самообразование. Если у вас есть интерес к фотографии, все остальное приложится автоматом.
Александр Генерозов: И еще один вопрос, который меня всегда интересовал. Посещая выставку фотографии, надо ли
Игорь Верещагин: Да. Нужно с чистым мозгом прийти туда. Более того, вы знаете, многие известные фотографы, особенно в прошлом, они старались избавиться от сиюминутного впечатления сделанного кадра. Поэтому они проявляли пленку, спустя год или два. И потом уже смотрели…
Александр Генерозов: Специально, чтобы отстраниться?
Игорь Верещагин: Да, чтобы отстраниться от тех впечатлений, которые были у них при съемке.
Александр Генерозов: И традиционный вопрос от ведущего. Все люди ищут счастье. Не знаете ли вы, где сокрыты самые сокровенные, самые большие, но еще пока не разведанные запасы счастья?
Игорь Верещагин: Они сокрыты в музыке.
Александр Генерозов: Не в фотографии?
Игорь Верещагин: В музыке.
Александр Генерозов: Вот это ход! Потрясающе! Игорь, спасибо огромное за час. Он пролетел незаметно. Приходите к нам еще. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.
Игорь Верещагин: Приду с удовольствием.
Александр Генерозов: Друзья, Игорь Верещагин, замечательный фотограф, и очень интересный собеседник провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс! Посетите его выставку, пока она еще доступна в московском Мультимедиа Арт Музее.
Игорь Верещагин: Остоженка, 16. Третий этаж. Спасибо всем.
Александр Генерозов: Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Игорь Верещагин: До свидания.
«Горько!», «Ёлки», «Физрук», «Метод»,
«День выборов 2» и ещё
Александр Генерозов: На Европе Плюс замечательный актер. Он наполняет жизнью любую, даже мимолетную роль. Мы смотрим фильмы с ним по телику, мы качаем сериалы с ним на планшеты, любуемся его точной и такой замечательной игрой в кино. Ян Цапник! Здравствуйте, Ян, и привет
Ян Цапник: Здравствуйте! Привет
Александр Генерозов: Вы неоднократно говорили, что ощущаете себя вечным студентом. Это правда?
Ян Цапник: Да, я всегда студент, потому что профессия — это штука хорошая, но в профессии всегда нужно
Александр Генерозов: Я это к чему, на улице начало весны, пьяное время, до сессии пока далеко. Как чувствуют себя студенты в начале весны?
Ян Цапник: Студенты в начале весны чувствуют, по крайней мере, скажу, как раньше мы чувствовали, — что скоро должна быть стипендия, отдадим долги,
Александр Генерозов: Возможно, тема
«СТС» ведет последовательную летопись десятилетий. Мы перелистнули
Ян Цапник: Я бы сказал, что это музыкальная комедия. Там
Александр Генерозов: А что ощутили, почувствовали, когда гримеры и костюмеры принесли эти артефакты: эту голду мощную, этот малиновый пиджак? Какие чувства нахлынули?
Ян Цапник: Чувство ностальгии, потому что все мы родом из детства. Поэтому вспоминается только хорошее. Плохое, как правило, что в армии не вспоминалось никогда, что в
Александр Генерозов: Тоже своего рода весна.
Ян Цапник: Конечно.
Александр Генерозов: В названии сериала есть слова «весело и громко» (название сериала «
Ян Цапник: К
Александр Генерозов: Я вот посмотрел, у вас Рома Курцын играет роль ВДВшного дембеля на барабанах. Вам, как некогда десантнику, хотелось поправить паренька: «Ну, как ты?!», или Рома такой, что хоть сейчас в парк Горького выпускай?
Ян Цапник: Ну у нас таких в нашем взводе спецразведки не было, потому что такого в
Александр Генерозов: ВДВшник из него получился убедительный?
Ян Цапник: Получился замечательный.
Александр Генерозов: Вы свои ремарки в сценарий вносили? Потому что мне сложно представить человека, который жил в
Ян Цапник: Конечно, потому что люди, которые создавали, рожали, можно сказать, этот продукт, они не все моего возраста, и поэтому они были детьми в
Александр Генерозов:
Ян Цапник: На этих съемках — нет. Потому что я крутой, человек по кличке Доктор, бандюган, как я их называл, «мишки Гамми».
Александр Генерозов: Почему «мишки Гамми»?
Ян Цапник: Потому что мы тогда озвучивали и «Черепашки Ниндзя», по ночам халтурили, и всякие National Geographic, BBC, и фильмы для взрослых даже иногда встречались. И часть мы подписывали «Мишек Гамми», то, что не справилась Москва, потому что Питер и Москва периодически подбрасывали друг другу работы, добавляли. Но нам как артистам это было по кайфу, и за это тем более платили деньги, потому что заработные платы были в театре копеечные.
Нет, в этом проекте я не управляю этим
Александр Генерозов: Вы упомянули, что сериал очень музыкальный, и там используются хиты
Ян Цапник: Я не совсем владею информацией, потому что мой персонаж там поет только один раз — на свой юбилей, когда ему 50 лет, «It’s my life» мы поем, и то я подпеваю. А так, ребятки действительно глубоко погрузились, и были и музыканты приглашенные, и очень серьезно создатели проекта подошли к этому. Поэтому ребятки выглядели, вся наша молодая грядка, как настоящие профессиональные музыканты. Рома даже посещал курсы ударников. Он научился барабанить.
Александр Генерозов: Ян, по вашей профессии, я так понимаю, что актер — это пластилин, глина, в конце концов, tabula rasa, то есть человек, который должен превратиться в
Ян Цапник: Сложный вообще разговор. Начнем с того, что я в предлагаемых обстоятельствах в моем возрасте мало кому интересен, поэтому нужно играть и себя, и еще
Александр Генерозов: Вы скромничаете.
Ян Цапник: Да. Это всё надо объединить. Поэтому стараешься играть совершенно разные роли, начиная с фашистов, заканчивая маньяками, либо очкариков, либо влюблённых обманутых музей. Стараюсь разнообразно существовать.
Александр Генерозов: Я
Ян Цапник: Нет, сумасшедший — это не значит
Александр Генерозов: Кого, кстати, не стали бы никогда играть? Маньяка пришлось.
Ян Цапник: Честно, кого играть… Знаете, что солнечного долбодуя на солнечной полянке, что Гамлета — мне всё равно. Какая разница, плакать или смеяться? Главное — получать от этого удовольствие, и заряжать себя и других энергией.
Александр Генерозов: То есть это всегда вызов, и отказываться от него — это непрофессионально?
Ян Цапник: Да. Я бы не стал только сниматься в совершенно плохих сценариях у плохих режиссеров.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте и его профессии узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы принимаем всегда в любом формате. Актер должен помнить большие куски текста. Есть у вас лайфхак, как запомнить роль, как выучить ее?
Ян Цапник: Это беда, это проблема. Сейчас начинается проект у Романа Волобуева. Там у меня большая роль, главная. Но я даже не могу представить, как я выучу это всё, потому что выучить это невозможно. Это надо понять и прожить.
В театре проще. В театре мы сидим за столом, репетируем сначала, потом
Александр Генерозов: Как и мы все. Признаться в пламенной любви к женщине, а при этом, глядя в просветленную оптику объектива, надо
Ян Цапник: Кто представляет? Я не знаю… Часто бывает, играешь с
Александр Генерозов: Это да. А в театре на каком месте фокусируется взгляд актера? Где сидит воображаемый ответчик?
Ян Цапник: У нас в Большом драматическом театре всегда говорили: «Надо играть и посыл отправлять на
Александр Генерозов: А те, кто сидит на
Ян Цапник: А там
Александр Генерозов: Разрезанная луковица для быстрых слез — это до сих пор еще актуальный рецепт?
Ян Цапник: Кому что.
Александр Генерозов: С режиссером
Ян Цапник: Необстрелянные, они не понимают еще. Они говорят: «Это говно, это нельзя говорить», а ты пытаешься не обидеть режиссера. И я же человек уже
Александр Генерозов: В
Ян Цапник: Там, я говорю, великий, замечательный режиссер Игорь Волошин. Это счастье, с такими работать. У него всегда уши открыты. И даже креативные продюсеры в
Александр Генерозов: Машина времени перед вами. Введите место, дату, время, будущее, прошлое…
Ян Цапник: 2001 год, 16 мая, 16:10 — родилась моя дочка Лиза.
Александр Генерозов: Смотрите, три занятости актера — это театр, полный метр, полнометражное кино, и сериалы. Справедливо ли их располагать в такой ряд, как от прародителя, к тому, что в итоге мы имеем сейчас? И почему
Ян Цапник: Я служил в Большом драматическом театре 14 лет, но вынужден был в 2005 году уйти, потому что поклонники — там пять главных ролей у меня было — это всё замечательно, но заработные платы маленькие, и в кино не пускали. Надо было уходить из театра, потому что уже малыш перерос пеленки. Театр — это самое главное, что есть у актера. Сейчас без театра скучновато, и пытаешься
Александр Генерозов: Сейчас все меряемся челленджами, то есть вызовами
Ян Цапник:
Александр Генерозов: Сколько занимают съемки одного сезона? Например, в «
Ян Цапник: До 40 лет, честно скажу, время тянулось медленно. Для меня, так как одной попой, как всегда, сидишь на нескольких проектах…
Александр Генерозов:
Ян Цапник: Конечно.
Александр Генерозов: Кстати, как вам «Оскар»? Смотрели ли вы режиссерский дебют Брэдли Купера «Звезда родилась»?
Ян Цапник: Если честно, я очень обожаю эту премию, но
Александр Генерозов: А дали «Оскар», не дали «Оскар», да и любую другую премию… Я думаю, что когда режиссер или актер принципиально нацеливается именно на получение
Ян Цапник: Это как артист, который идет в политику, он пропадает как артист. Или как человек, который поставил себе цель, и ради этой цели
Александр Генерозов: И
Ян Цапник: Я думаю, что это ярмарка тщеславия, с одной стороны. С другой стороны, конечно, у них там более выгодные контракты.
Это как на пляже. У меня был случай, был выходной на фильме «Горько», гулял по набережной, а там была обезьянка, павлин и хорек. И народ пошел фотографироваться со мной. В итоге подходит хозяин этих дверей через 15 минут, говорит: «Мы вас любим, но отойдите хотя бы метров на 100, потому что с нашими зверюшками перестали сниматься». Поэтому я думаю, что, наверное, получив «Оскар», будут
Александр Генерозов: Кино делится не столько на наше и иностранное, сколько на плохое и хорошее. Как сделать, чтобы наше кино всегда было в категории хорошее, наверное, никто точно не знает, но мы
И первый пас — «крэкс, пэкс, фэкс!» И что меняете в нашем кино?
Ян Цапник: Знаете, есть поговорка в кино: «Какой стол, такой и стул». Я надеюсь, что в нашем кино сейчас это более распространенное явление стало, когда нормальный адекватный продюсер появляется, когда появляется талантливый, адекватный и знающий, что он делает, режиссер. Не по объявлению набранный, а потому что он выжил и жил с этим сценарием, он выживал два года, держал два года этот сценарий, он сам его написал, либо хороший сценарист, хороший артист. И когда все бомбы эти падают в одну воронку, то будет хорошее кино. Так что можете не сомневаться. Это самый главный алгоритм и самая главная формула хорошего кино.
Александр Генерозов: Значит, хороший продюсер, хороший сценарист, хороший режиссер…
Ян Цапник: И хорошие актеры. И еще немаловажно —
Александр Генерозов: А если палочка волшебная следующим взмахом даст неограниченное финансирование, это насколько пропорционально изменит качество фильма? Все говорят, что в Голливуде просто гораздо более дорогие технологии, и на один их фильм мы снимаем 10 наших.
Ян Цапник: Я вам больше скажу. Мы даже сегодня с Федором Бондарчуком вспоминали, что когда мы снимали «Призрака», там не было ни одного самолета, это всё нарисовано на компьютере. Но вы отличите на экране? Вряд ли. Технологии уже есть. И наши компьютерщики кучей там за океаном работают. Они и делают и «Аватар», и всё. Это же наши там сидят в большинстве своем.
Так что как вам еще раз объяснить? Надо правильно распоряжаться финансами. И если забита смета, эта смета и должна быть этой сметой, а не так, что потом оказалось, что надо снимать лаву всадников, а там всего шесть лошадей и четыре казака, и они ходят по кругу, и никто это не понимает.
Александр Генерозов: Хорошо. На второй взмах палочки мы даже не столько деньги, сколько хорошего бухгалтера.
Ян Цапник: Я думаю, что порядочного продюсера нужно.
Александр Генерозов: И давайте третий взмах, потому что три — красивое число. Что еще нашему кино можно пожелать? Систему обучения надо менять?
Ян Цапник: Нет, не надо менять, она вполне достойная.
Александр Генерозов: И она смогла перешагнуть в том числе и
Ян Цапник: Я вам больше скажу: никакая война ее не добила, и никакая разруха ее не подвела.
Знаете, иногда, когда кажется, что всё пропало, как сказали древние китайцы: ничего не бывает рано или поздно, все бывает вовремя. Дойдет у нас, дойдет. И можно пожелать только одного — удачи.
Александр Генерозов: Ян, нам всем хочется из того, что мы слышим, и от наших гостей, получить
Ян Цапник: Для универсального теста нужен мастер, который будет вести четыре года — как у нас Владимир Викторович Петров вел наш курс замечательный. Там и Лифанов учился, и Сергеев, и Мужикян, и Хоронько, и Климушкин, Нагиев. У нас хороший курс был, такой веселый.
Александр Генерозов: Хорошо. Ни приложение на смартфоне, ни монолог. Хорошо, послушали нас девчонки, ребята, и подумали: «А почему бы мне не попробоваться в актеры? Что надо сделать тогда, куда пойти?».
Ян Цапник: Плюнь на всё и иди в институт. Закончи школу и иди поступай, и никого не слушай. Потому что, рано или поздно, если в тебе это есть, это всё равно выйдет.
Александр Генерозов: Ян, и последний вопрос традиционно задаю всем гостям: не знаете ли вы, где зарыты самые сокровенные, самые глубинные запасы счастья? Потому что все его ищут, но не все находят.
Ян Цапник: Не знаю, если честно.
Александр Генерозов: Ян, спасибо огромное за то, что смогли найти время для нас. Приходите к нам еще.
Друзья, Ян Цапник, замечательный артист театра и кино провел сегодня с нами воскресный вечер на Европе Плюс. Оставайтесь с нами, и вас ждет только лучшая музыка и только самые горячие хиты. Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Ян Цапник: И всем желаю удачного просмотра! Наслаждайтесь, наслаждайтесь, наслаждайтесь!
17 марта в гости к Александру Генерозову пришёл известный в России и за рубежом ресторатор,
талантливый
Александр Генерозов: У нас сегодня необыкновенный человек, человек, которого опасаются российские рестораторы, человек, которого ждали давно, и его боятся как огня. Создатель сети ресторанов в России и в Европе, и единственный человек, которому Гордон Рамзи доверил российскую адаптацию своего шоу «24 часа в ад и обратно». Он на телеканале «Че!» возглавил проект «Супершеф». На Европе Плюс Арам Мнацаканов. Здравствуйте, Арам, и привет всем, кто с нами сейчас!
Арам Мнацаканов: Добрый день! Добрый день, прекрасный день в Москве! Я очень рад вас видеть!
Александр Генерозов: Вы с некоторых пор не только открываете новые рестораны, но и спасаете попавшие в беду. Вы не стали мизантропом на этой почве?
Арам Мнацаканов: Нет, я абсолютно лиричный герой. В этом смысле я всегда считаю, что люди лучше, чем они кажутся на самом деле. Надо в них это найти и реализовать то, что скрыто в них хорошее.
Александр Генерозов: Просто им надо немножко помочь, и именно это вы и делаете в своем проекте «Супершеф»?
Смотрите, вы успешный и занятый человек. Питер, Москва, Берлин. Как вы сейчас
Арам Мнацаканов: Конечно, проще всё делать с нуля. Скажу вам честно: в любом деле самое главное — это люди. Мы все это понимаем. Проблемы в бизнесе — это те проблемы, которые есть у людей, которые делают этот бизнес.
Есть такое заблуждение — практически всех успешных людей спрашивают: «Как вы добились успеха?». Я считаю, что бессмысленно анализировать успех людей. Это ничего не даст. Надо именно анализировать неуспешные. И в этом смысле мы уникальная программа, которая и занимается анализом и причинами неуспеха. И если мы объясним людям, чего не надо делать точно, то, вполне возможно, они смогут построить свое замечательное успешное предприятие.
Александр Генерозов: Изначально, как я и говорил, «24 часа в ад и обратно» — это английский проект, который стартовал с Гордоном Рамзи. Я подумал: в Англии глубочайшая и старинная культура посещения пабов, баров. У нас в этом плане немножко тоньше. Это проблемное место у нас, что люди просто не привыкли ходить в кафе и бары?
Арам Мнацаканов: Вы же понимаете, что для того, чтобы люди привыкли ходить… то, что французы говорят «sortir» (это значит выходить
Александр Генерозов: Конечно, элемент общения это немаловажный.
Арам Мнацаканов: Да. Поэтому потихонечку культура того, чтобы выходить, приходит с самых разных сторон.
Александр Генерозов: Смотрите, есть такое видео, на котором Гордон Рамзи желает вам успеха в проекте «Супершеф», и после слов: «Стоп, снято!» он говорит: «Не представляю, как мой друг Арам будет работать в России. Эти люди едят селедку со свеклой на праздники». А я вот думаю — рискую, конечно, устроить некоторый холивар, — есть ли
Арам Мнацаканов: Понятно, что Гордон шутит. Понятие «вкусно» одинаково и для американца, и для англичанина, и для еврея.
Александр Генерозов: Это в самом деле?
Арам Мнацаканов: Это в самом деле так. Потому что, если вы вспомните, попадая в любую страну мира, если вас начали вкусно кормить, вы тарелку из рук не выпускаете. И вам не надо объяснять, что «Вы просто не разбираетесь». Это вкусно.
Александр Генерозов: Мне кажется, наши туристы более открыты к впечатлениям и к другой кухне, чем иностранные туристы, которые немножко шарахаются.
Арам Мнацаканов: Вы знаете, зависит не от туризма. Зачастую люди просто в силу
Александр Генерозов: Давайте немножко о механике. Каждая серия — это новое место, новая локация. Сам выбор этого места, куда пойти — это мучительно? Выбрать… потому что много плохих.
Арам Мнацаканов: Дело в том, что в выборе я не участвую. Это абсолютное
Александр Генерозов: Cутки прошли, импульс получили. Но
Арам Мнацаканов: Безусловно, есть место для творчества. В нашем ремесле — я не назову это искусством — очень всё похоже на любое другое ремесло или искусство. Для того, чтобы сделать
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы всегда принимаю в любом формате.
Любимое и ненавистное детское блюдо Арама Мнацаканова.
Арам Мнацаканов: В детстве которое давали?
Александр Генерозов: Да. Знаете, как многие…
Арам Мнацаканов: Конечно, в детском саду я ненавидел перловку.
Александр Генерозов: Кстати, сейчас она прощена?
Арам Мнацаканов: Нет. Я не буду есть перловку точно. А любимое блюдо — жареная картошка. С детства.
Александр Генерозов: Да ладно?! Здорово как!
Газ на кухне у людей появляется все реже, а электрические плиты все чаще. Это драматично для готовки, на ваш взгляд?
Арам Мнацаканов: Нет, это то же самое.
Александр Генерозов: Они достигли уже схожего уровня?
Арам Мнацаканов: Мы боялись
Я бы сказал, что трагично другое — что мы не можем иметь дрова и живой огонь дома, потому что надо нам идти в пиццерию «Рыба» и искать печку на дровах.
Александр Генерозов: А в чем ценность печи на дровах? Она дает дымок именно этот или это особый жар?
Арам Мнацаканов: Нет, это медитативная история больше даже. Когда есть живой огонь и когда ты готовишь на живом огне, очень многие вещи
Александр Генерозов: Диетологи приравняли сахар к наркотикам. На ваш взгляд, можно ли готовить вкусно и вообще не добавляя сахара?
Арам Мнацаканов: Вообще, я могу сказать вам честно: я бы всем облегчил задачу и сэкономил деньги. Не надо вам никаких диетологов. Граждане России, занимайтесь спортом, активно двигайтесь. Если вы в день пробегаете 10 километров или проплываете 2,5 км в бассейне, вам не нужны ни диетологи, и вы можете есть всё в любом количестве. Всё сгорает. И даже я вам могу сказать, если вы любите бутылку вина и проплывете 3 км, у вас ни один алкотестер не покажет алкоголь, потому что всё сгорает. Человеческий организм таким образом устроен, что если вы ведете активный образ жизни, то не думайте ни о каких диетологах. Просто побольше нагрузки.
Меня всегда спрашивали: «Мы вечером идем на свадьбу (или на день рождения). Это мы на ночь сейчас… Или вкусно там будет. Еще выпьем (это всегда возбуждает)». Я говорю: «Ребята, два часа перед этим с четырех до шести пойдите побегайте, попрыгайте, на лыжах пробегите — идите и ешьте, что хотите. На ночь, не на ночь, ночью, под утро».
Александр Генерозов: И не усните, главное, за столом потом. (Смеется)
Арам Мнацаканов: «Делайте, что хотите».
Александр Генерозов: Рискую зайти на опасную территорию, но российские виноделы, поставьте им оценку по
Арам Мнацаканов: Константин Дзитоев — 10 баллов, № 1 винодел в стране. И многие западные виноделы могут позавидовать качеству. Запомните это имя. Это российский винодел, это долина Терека, это Осетия. Вам рекомендую. Он производит очень мало вина, но то, что он производит — это незабываемо.
Александр Генерозов: И порядок цен за бутылку от чего хотя бы начинается?
Арам Мнацаканов: От 2 до 4 тыс. руб. за бутылку, но это того стоит. Он делает невероятное игристое.
Александр Генерозов: Перед вами машина времени. Куда бы вы отправились сугубо в туристических целях посмотреть: в прошлое, в будущее, или в какое место?
Арам Мнацаканов: Не хочу. Я отказался бы.
Александр Генерозов: Итак, мы в поисках вкусной еды решили зайти в бар или ресторанчик. С чего начинаем анализ до того, как мы заказали, можно
Арам Мнацаканов: Мы начинаем анализ с того, как выглядят люди, как они улыбаются, как у них светятся глаза. Если видите команду счастливых людей, можете смело доверять этому месту.
Александр Генерозов: А может быть, они просто в бар заглядывают лишний раз. Нет?
Арам Мнацаканов: И это тоже показатель. А то, что касается сути, если вы заходите в небольшое заведение, открываете меню, а там 100 блюд в меню — всё, можете закрывать и уходить. В небольшом заведении должно быть 15 блюд. Это является показателем. Для меня винная карта является показателем — то, как люди относятся к вину. Очень интересно, на самом деле. Так складывается жизнь, что если ты… Это
Могу вам привести пример, что в моих заведениях 95% вин, которые есть — это я был на этих винодельнях, я знаю этих виноделов, я люблю их вино, и именно поэтому эти люди регулярно приезжают ко мне в гости, готовят еду со мной вместе, мы пьем их вина, из разных стран мира.
У меня была
Александр Генерозов: Красиво звучит.
Арам Мнацаканов: И так должно быть у каждого. Давайте людям то, что вы любите. Это очень просто, на самом деле. Поэтому для меня это показатель. Как только я вижу…
Александр Генерозов: Хорошо. Давайте с другой стороны к этому вопросу подойдем. Вот мы пришли к вам в «Пробку» на Цветном. Как нам поступить, чтобы заплатить поменьше и получить как можно больше удовольствия? Потратить денег меньше и получить как можно больше удовольствия.
Арам Мнацаканов: Я вам гарантирую, что вы получите удовольствие вне зависимости от того количества денег, которое вы там потратите. Зашли вы на бокал вина и взяли просто пиццу или вы съели пять блюд, начали с шампанского, закончили граппой — удовольствие получите одинаковое. Удовольствие именно в атмосфере, которая в этом ресторане есть. Я считаю, что вы найдете себе то, что вам хочется, проведете там время, потратите немного. Он доступен практически для всех. Единственная проблема в том, что надо заказать, иначе не попадете.
Александр Генерозов: На Карибах кокосы, в Испании хамон, в Италии пармезан, во Франции — даже боюсь начинать. А есть ли чем продолжить этот ряд со словами «А в России…" узнаем у одного из самых успешных рестораторов и ведущего «Супершефа» на «Че!» Арамом Мнацакановым на Европе Плюс.
Итак, на самом деле, с нашим настоящим, местным. Прилетели фанаты на Чемпионат мира и хотят попробовать
Арам Мнацаканов: Очень много чего есть. Есть исторические вещи, которые можно перечислять. Начнем с икры, наверное, астраханской.
Александр Генерозов: Икра. Принято.
Арам Мнацаканов: Вологодское масло, кубанские подсолнухи.
Александр Генерозов: То есть, на самом деле, есть?
Арам Мнацаканов: Корюшка балтийская. Ближневосточный гребешок можно вспоминать. Можем вспоминать краба, и мурманского в том числе, и камчатского.
Так скажем,
Александр Генерозов: Скандинавы же выворачиваются в похожей ситуации.
Арам Мнацаканов: Скандинавы не живут на таких широтах.
Александр Генерозов:
Арам Мнацаканов: Конечно. Это безусловно.
Александр Генерозов: Но рецепты приходится адаптировать к современности? Это неизбежная утеря
Арам Мнацаканов: Безусловно. Гениально, если бы у тебя стояла русская печь, потому что то, как можно было готовить в настоящей русской печи — это невероятно, как это было бы вкусно. Но сейчас технологии таковы, что современная пища, так же, как iPhone или еще
Друзья мои, сейчас вы удивитесь, современный повар — это химик, биолог, математик.
Александр Генерозов: Технолог?
Арам Мнацаканов: Любой нормальный человек должен быть математиком, это главная наука. И это человек читающий, знающий. Тогда он может соединить и современные технологии, и знания о продукте, и базовые вещи, связанные с готовкой.
Александр Генерозов: Ведущий «Супершеф» Арам Мнацаканов на Европе Плюс. Вы в этом шоу работаете с операторами, с осветителями, с камерами. Мне кажется, люди на камеру должны себя вести немножко
Арам Мнацаканов: Никто ни в чем меня не упрекал. Они вообще теряют дар речи в
Александр Генерозов: «Гриша, быстро!»
Арам Мнацаканов: Да. Через пять минут вы говорите своим языком. Да,
Они обожают, когда видят деньги живые и результат их труда. Но я говорю, что эти деньги появятся, только если первые условия соблюдены — если вы занимаетесь своим делом и делаете с удовольствием.
Александр Генерозов: Давайте с такой стороны. Все боятся роботов, искусственного интеллекта, которые потом лишат нас работы. А я думаю: работа повара в ресторане — это, наверное, такая индульгенция от того, что…
Арам Мнацаканов: Единственная область, да. Я думаю о многих вещах в связи с тем, что появляются новые технологии, роботы. Даже задумался о том, что через 20–30 лет, наверное, будет один вопрос стоять — это взаимоотношения с машинами. Это будет самый серьезный вопрос, потому что если ты человек, например, одинокий, то проще всего себе создать идеального партнера именно так, виртуально.
Александр Генерозов: Достаточно слетать в Японию, там это уже реальность.
Арам Мнацаканов: Будет, вы даже не понимаете, какого качества. А с едой, к счастью, этого не произойдет.
Александр Генерозов: То есть инвестиции в поварское образование — это хорошие инвестиции?
Арам Мнацаканов: Это инвестиции в себя, безусловно. Радость человеческого общения и общения человеческого за столом, и приготовленной людьми едой — это будет всегда.
Александр Генерозов: Были удивлены, когда в рамках «Супершефа» ездили, что в регионах есть жизнь, есть ресторанная жизнь? Или вы знали об этом?
Арам Мнацаканов: Нет, не был удивлен. Я верил, что в регионах очень много интересного. И я получил подтверждение. Очень интересная страна, и очень людьми богатая страна.
Александр Генерозов: Завтра понедельник, день, который у нас не любят. Может быть, вы нам посоветуете, с какого завтрака начать понедельник? Что бы нам такое приготовить, чтобы этот день дал правильный настрой? Как вы настраиваете?
Арам Мнацаканов: Встать очень рано, пробежаться часок, и потом с удовольствием… Я обожаю, например, яйца всмятку.
Александр Генерозов: Самые простые и самые классические.
Арам Мнацаканов: Да. Я беру круассан, яйца всмятку, макаю круассан в яйца, взбиваю всё это чаем с
Александр Генерозов: Мне уже очень вкусно, а еще только воскресенье. Но, друзья, если вы завтра приготовите завтрак по рецепту нашего гостя Арама Мнацаканова, а если еще включите Европу Плюс, а вас будет ждать «Бригада У» — Джем, Илья и Вики, то это сочетание вам точно сделает понедельник замечательным.
Арам, спасибо огромное за такую интересную и увлекательную беседу! Я весь просто ушел в кухонные дела.
Друзья, легендарный ресторатор и ведущий «Супершеф» на «Че!» Арам Мнацаканов провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс. Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Арам Мнацаканов: До свидания!
10 марта в гости к Александру Генерозову пришёл магистр игры «Что? Где? Когда?», ведущий суперпопулярной программы «Брэйн ринг» на НТВ — Андрей Козлов. Он рассказал, чего ждать от искусственного разума в ближайшие годы, кого считает самым сильным знатоком в истории и ещё много интересного. Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс легендарный человек в интеллектуальных телевизионных играх – магистр «Что? Где? Когда?», генеральный продюсер компании «Игра-ТВ» и бессменный ведущий «Брейн-ринг» на «НТВ» – Андрей Козлов! Здравствуйте, Андрей! И привет всем-всем, кто с нами сейчас!
Андрей Козлов: Добрый вечер! Всем привет!
Александр Генерозов: В пятницу вся страна с большим размахом традиционно отметила Международный женский день. Добавил ли хлопот он в ваш личный график, в ваши дела?
Андрей Козлов: Ну, на самом деле, чем старше становишься, тем всякие разные праздники, даже 8 марта, становятся все равно более обыденными. По-моему, даже 8 марта работал. Но, конечно, я поздравил милых дам, кого-то лично, кого-то звонком.
Александр Генерозов: Я присоединяюсь к вашим поздравлениям, потому что я не слышал нашу аудиторию с тех пор. Когда я узнал, что на «НТВ» в их эфирную сетку возвращается «Брейн-ринг», я подумал, что это такой весомый поступок для телеканала для улучшения кармы. Но телевидение функционирует не по законам благотворительности. И что, получается, они поймали некий тренд на умных и эрудированных людей в нашем обществе?
Андрей Козлов: Я вам скажу, что трудно не заметить, что в последние годы канал «НТВ» очень сильно меняется. И он все равно, так или иначе, сместился в сторону, что ли, более умного, если можно так сказать, телевидения. Это заметно. Современное телевидение без желтизны обойтись не может, но эта желтизна стала вполне себе в рамках приличия. Оглянемся назад, увидим, что нет. Поэтому я думаю, что просто мы ко двору пришли.
Александр Генерозов: Съемки проходят в инновационном центре «Сколково». Правильно я его назвал?
Андрей Козлов: Да, инновационном.
Александр Генерозов: Это отличная мишень для юмористов, блогеров, журналистов. И, все же, есть там на что посмотреть? Есть ли реальные достижения?
Андрей Козлов: Вы знаете, когда я ехал первый раз в «Сколково» два года назад, я тоже ехал, думая: «Ну, о чем я буду с людьми разговаривать?
Александр Генерозов: «А есть ли там что-то в чистом поле?»
Андрей Козлов: Да. «Мы всё, – типа, – про «Сколково» знаем. Вот люди деньги…», не будем говорить, что они с ними сделали. А оказалось, что они с ними сделали всё правильно. Оказалось, что «Сколково» – это на самом деле инноград, на самом деле. Вот если вы приедете, допустим, и увидите их технопарк – так это называется – где резиденты размещаются, это больше километра здание. Сейчас уже там открывают, из электрички можно будет выходить. И по нему пешком не очень-то пройдешься. Там стоят прокаты велосипедов, прокаты роликовых коньков, чтобы можно было перемещаться из здания в здание. Так это только одно здание. Там потрясающая гимназия. Совершенно удивительный университет. Но, что меня больше всего обрадовало – они открыли сейчас уже клинику совместно с израильской клиникой, и там принято решение, что для этой клиники сделано исключение, там можно лечить по протоколам европейским, американским, даже если эти протоколы не утверждены в России.
Александр Генерозов: Не приняты еще у нас?! Ого!
Андрей Козлов: Знаете, и это такое важное. Потому что утверждение протокола – это очень долгая-долгая история.
Александр Генерозов: Конечно.
Андрей Козлов: А там такое исключение сделано. Вообще, если приехать в «Сколково» и посмотреть…
Александр Генерозов: А туда можно приехать?
Андрей Козлов: Да. Там же нет ни пропусков, ничего. Есть парковка.
Александр Генерозов: И есть какие-то даже экскурсионные маршруты? Предполагаю.
Андрей Козлов: Я знаю, что уже люди ходят… Я думаю, что если звонить в «Сколково» и договариваться, то проведут. И очень интересная архитектура.
Александр Генерозов: А к вам на съемки можно попасть туда?
Андрей Козлов: На съемки – да, но съемки теперь будут только осенью уже. Конечно, можно.
Александр Генерозов: А в самом деле, постоянное напряжение мозга, постоянная умственная гимнастика – это ведь по существу ни что иное, как профилактика деменции?
Андрей Козлов: Вы знаете, мы на «НТВ» выпускаем еще одну программу – ночное такое ток-шоу «Мы и наука. Наука и мы». И самые разные проблемы, от гравитационных волн до болезни Альцгеймера. И ведущие ученые, которые у нас были, утверждают, что, да, даже разгадывание кроссвордов способствует тому, чтобы несколько отсро… У каждого будет свой Альцгеймер, рано или поздно. Просто многие до него не доживают. Но срок переносится благодаря просто умственному напряжению. Факт.
Александр Генерозов: Вытаскивание себя из зоны комфорта.
Андрей Козлов: Это факт, факт, факт! Это не я говорю, это говорят, знаете, академики от медицины.
Александр Генерозов: Игре без малого 30 лет, если я правильно посчитал.
Андрей Козлов: Да.
Александр Генерозов: Сам образ эрудита-игрока сильно поменялся за эти годы?
Андрей Козлов: Ну, я думаю, что, да, конечно, он сильно поменялся. С 1989 года, когда в первый раз выходил «Брейн-ринг», и до сегодняшнего дня…
Александр Генерозов: 30 вообще получается.
Андрей Козлов: Мы будем отмечать 30 лет в следующем году. То есть там 1990 год. 1989-й – задумка, а 1990-й – первый эфир. В следующем году будем отмечать юбилей. Я надеюсь, доживем. Но поменялся все равно. Эрудиты 30-летней давности, на мой взгляд, были гораздо больше по внешнему виду ботаниками, или, если угодно, лузерами, по ощущению. А нынешние, если в той же возрастной категории брать, не те, которые за 30 лет состарились уже, а те, которые сейчас играют в «Брейн-ринг» – это все-таки уже успешные, уверенные в себе, как правило, молодые или относительно молодые люди, и эти люди понимают, что для них интеллектуальная игра – это не смысл жизни и развлечение.
Александр Генерозов: Да-да! Это очень интересно, потому что у людей есть работа, учеба, они прикладывают какие-то колоссальные усилия помимо своей деятельности для того, чтобы собраться в клубы, для того, чтобы где-то выступить. Что ими движет? Это тщеславие, может быть? Честолюбие?
Андрей Козлов: Вы знаете, один умный человек, а зовут его Михаил Ефимович Швыдкой, когда я его спросил: «Миша, что же ты так все на месте не сидишь? То ты там, то там», он сказал: «Ты знаешь, так я борюсь со страхом смерти». И я понимаю, что в нашей вечерней вроде бы жизнеутверждающей программе вообще это слово, может быть, не стоило бы употреблять, но мне кажется, что человек, который занимается еще каким-то делом, насыщает свою жизнь, он находит, если угодно, смысл жизни еще и в этом. Он делает свою жизнь насыщеннее, и, соответственно, у него меньше возможностей для депрессий.
Александр Генерозов: Итак, какие качества нужны игроку именно «Брейн-ринга», на ваш взгляд?
Андрей Козлов: Мы сейчас не о его душевных качествах?
Александр Генерозов: Конечно, игровые.
Андрей Козлов: Тут, между прочим, иногда так получается, что чем лучше человек, тем хуже он игрок. Не всегда, это не линейная зависимость. Нет, надо много знать, конечно. Но еще важнее быстро соображать и быть готовым работать на команду, и, соответственно, не переживать, если тебя вдруг в команде затирают. То есть вот прошла целая игра, а ты даже ни разу не ответил, и тебя мама или любимая девушка не увидела по телевизору.
Александр Генерозов: Жди свою очередь.
Андрей Козлов: Надо не рефлексировать. Если человек настроен на то, что он работает на команду, то все будет хорошо, и у команды, если собрались шесть – но так редко бывает, когда команда из шестерых человек, – но если четыре таких человека оказались в команде, то у команды будет успех обязательно.
Александр Генерозов: Гигантская ответственность лежит на игроке, который занимает кнопку.
Андрей Козлов: Это просто страшное дело. А еще сейчас, если кто из радиослушателей следит за этими выпусками, которые сейчас в эфир выходят, то пошла мода, теперь эти же игроки еще и отвечать начали. И я допытываюсь к каждому из них. Там кнопочник команды Тюмени. Я ему говорю: «Ну, откуда у вас это?». Объяснить не может.
Александр Генерозов: А по задумке ведь это человек, фактически выделенный на это.
Андрей Козлов: Он должен просто нажимать. Его работа – ему дали понять…
Александр Генерозов: Чудовищная реакция.
Андрей Козлов: Да, чудовищная реакция, и всё. А мы же в «Сколково» на «НТВ» поставили уже счётчик до сотых. И за два сезона было три раза, когда были по нулям. То есть он поймал просто сам ноль сотых, где-то там тысячная была. А уже на две сотых, на шесть сотых даже не обращаем внимание, потому что это вполне себе такая…
Александр Генерозов: Но они скорее при этом знают ответ на вопрос, или это риск: я нажимаю, я забрал себе вопрос?.. Сложно сказать?
Андрей Козлов: Здесь очень сильно всегда зависит. Каждый бой идет до пяти очков. Соответственно, я думаю, что в первой части боя все-таки…
Александр Генерозов: Когда есть еще куда отступать?
Андрей Козлов: Да. Тогда ты стараешься поймать соперника на своем знании, и тогда ты можешь поразмышлять. Как только это подходит уже это эндшпиль или вообще финал, уже развязка, тут начинают давить – вдруг кривая выведет.
Александр Генерозов: Больше фактов о госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы всегда принимаю в любом формате. «Википедия». Вы открываете при поиске вики-ссылку, или это все-таки заведомо недостоверный источник для вас?
Андрей Козлов: Нет, так, наверное, не скажешь. Так можно, знаете, сказать и про Большую советскую энциклопедию, что она недостоверна. Но вообще к любой информации нужно относиться со здравым смыслом, и тогда всё будет нормально.
Александр Генерозов: Правите сами статьи?
Андрей Козлов: Нет, никогда. Я читатель, а не писатель.
Александр Генерозов: Светлана не нашла вас в социальных сетях. Плохо искала, или вас там нет действительно?
Андрей Козлов: У меня есть аккаунт в одной социальной сети, но я его не веду. Я не поклонник. Мне не нравится жизнь нараспашку.
Александр Генерозов: Ум можно купить? Репетиторы, университеты, коучи, йога?
Андрей Козлов: Репетиторы – это же не про ум, а про знания. Мы часто путаем.
Александр Генерозов: Может ли тренер, коуч?.. «Знаниями развить ум», – давайте вывернусь так.
Андрей Козлов: Мне кажется, большие знания, наоборот, скорее ум несколько гасят, потому что у человека происходит вытеснение такое. Он набивает голову знаниями, а ум смещается в сторону. А поскольку сам человек довольно часто делает такое: «Вот я знаю таблицу умножения, значит, я умный», он оказывается в состоянии, что он не понимает, что ему нужно поработать не над знаниями, а над умом.
Александр Генерозов: «Я в этом ничего не понимаю». Простите. Про какую сферу вы могли бы так с лету сказать?
Андрей Козлов: Я вообще ни в чем ничего не понимаю кроме химии и телевидения.
Александр Генерозов: В интернет-мемах в качестве ходячей энциклопедии используют образ Анатолия Вассермана. Есть ли у вас на примете кто-то, кто, может быть, не столь колоритен, но близок по уровню именно энциклопедичности?
Андрей Козлов: Я, кстати, с большим уважением отношусь к Анатолию. И мы, естественно, хорошо знакомы. Он в свое время играл в «Брейн-ринг». Но, понимаете, все-таки я думаю, что Анатолий сам понимает, что он во многом продукт технологий, раскрутки, создания. Я абсолютно уверен – мне трудно говорить про другого человека – что по России ходит огромное количество гораздо более талантливых людей, чем ваш покорный слуга, но им просто не повезло, а мне повезло. Также, мне кажется, и Анатолий.
Александр Генерозов: В один день с вами, то есть 25 декабря, родились музыканты Энни Леннокс, Евгений Маргулис и Константин Кинчев, замечательный актер Игорь Лифанов и легендарный диджей (это близко уже нам) Armin van Buuren. С кем-либо из этих перечисленных знакомы и, может быть, праздновали даже день рождения вместе?
Андрей Козлов: Ну, вместе не праздновали. Вы не упомянули еще одного человека, который с точки зрения католиков именно 25 декабря тоже родился.
Александр Генерозов: А, это Рождество?
Андрей Козлов: Да, так получилось. Католическое. Из перечисленных мы достаточно хорошо знакомы с Женей Маргулисом.
Александр Генерозов: Энни Леннокс и Костя Кинчев еще, и актер Игорь Лифанов.
Андрей Козлов: Я думаю, что мы могли и с Игорем пересечься где-то. Но это уже не близко.
Александр Генерозов: И машина времени перед вами. Скорее выбирайте, куда слетаем посмотреть: прошлое, будущее?
Андрей Козлов: Прошлое.
Александр Генерозов: Какой год? Примерно…
Андрей Козлов: Я вам скажу. После окончания Великой Отечественной войны, эта пятилетка мне очень красива.
Александр Генерозов: Я, конечно, утрирую, но все-таки вопрос в лоб. В опасениях или неопасениях искусственного интеллекта вы присоединитесь скорее к алармизму Стивена Хокинга и Илона Маска, или скажете, что «Да нет никакого искусственного разума и не будет»? Бояться его или нет?
Андрей Козлов: Может быть, пока еще нет такого искусственного разума. Я думаю, что лет за 10 мы почувствуем на себе по полной программе, как он нами начинает овладевать. И не в смысле отключить смартфон. Вообще не в этом смысле. Или выключить неожиданно радио.
Александр Генерозов: А как?
Андрей Козлов: Смотрите, создали создатели маленький искусственный интеллект, девушка. Да девушка вдруг начала материться – серьезно – посылать всех своих создателей подальше, а потом скуклилась и перестала отвечать на вопросы. По-видимому, она там продолжает жить, но это же так чуть-чуть.
Мы с вами обленимся. И, может быть, в этом ничего бы страшного не было, но я думаю, что мы с большим удовольствием сами все отдадим искусственному интеллекту, а в результате перестанем быть людьми. Я почти не сомневаюсь, что так и произойдет. Либо нужно тогда говорить: «Люди, будьте бдительны и задумывайтесь, что с нами происходит».
Александр Генерозов: Если мозг эрудированного человека сравнивать с компьютером, в котором только и может, наверное, возникнуть искусственный интеллект, как вы думаете, можем мы хотя бы приблизительно подойти к этому сравнению? Сколько-то терабайт в нашей голове памяти, такая-то тактовая частота процессора, или пока это даже не близко?..
Андрей Козлов: Все-таки уже достаточно давно компьютер играет в шахматы, и успешно играет, и мы знаем, что самые выдающиеся шахматисты радовались, когда сводили матчи в ничью, например. Но нет, сегодня все равно мозг человека работает намного быстрее.
Вы понимаете, мы все время думаем, что слово «душа» – это слово из религиозного только. Что если атеист, то и души никакой нету. Даже если вы атеист, что-то у вас внутри такое есть, что отличает вас от компьютера, даже если у этого компьютера в результате скорость мышления будет в разы больше, чем в вашем мозгу.
Александр Генерозов: Хорошо. Мы противопоставляем мозг и искусственный интеллект, или по крайней мере тревожимся их противопоставлению. А если их суммировать? Такое ведь тоже невозможно исключать, что не будет никакой войны с искусственным разумом, будут лучшие умы суммироваться. Тогда Вселенную покорим всю.
Андрей Козлов: Да что вы! Войны никакой не будет с искусственным разумом. Какая там война? Мы даже не заметим. Вам все в парадигме «Война! Америка на нас! Стрельнем мы в нее!». Там никто ничего не будет делать. Просто мы сами не заметим, я вам говорю серьезно…
Александр Генерозов: Как деградируем?
Андрей Козлов: Даже не мы деградируем. Мы, может быть, останемся прежними. Но только все в свое время боялись пришельцев: «Вот они приедут со своим интеллектом», а тут вот это, оно здесь! Я вам серьезно говорю! Я вообще не верю в теорию заговоров, но это произойдет неминуемо, если мы сами не остановимся.
Александр Генерозов: Вернемся к вашей передаче с искусственного интеллекта. Если посмотреть с формальной точки зрения, то вы должны озвучить вопрос и принять ответ. Что самое сложное в вашей работе? Из первых уст.
Андрей Козлов: Саша, мы же понимаем, что если бы в этом была работа ведущего программы, то тогда бы уж точно можно было поставить тот самый искусственный интеллект. Он прекраснейшим образом сегодня расшифровывает слова и сверяет с тем, что написано в карточке.
С другой стороны, я ничего сложного не вижу в этой работе. Но чтобы все-таки потом хронометраж не закончился, надо два слова сказать, потому что все время небольшая ошибка. Во-первых, создатель программы «Брейн-ринг» – это Владимир Яковлевич Ворошилов.
Александр Генерозов: Принято.
Андрей Козлов: Первым режиссером программы «Брейн-ринг» был Борис Крюк, и мы с Борисом до сих пор соавторы программы «Брейн-ринг». Все-таки это очень важно. Это не просто уважение.
Александр Генерозов: Конечно.
Андрей Козлов: Иначе потом рождаются нездоровые сенсации, что «Вот оно как оно было!». Да, последние при этом годы, кроме первого цикла, ведущий программы «Брейн-ринг» – это Козлов. И здесь нет ошибки. Ничего сложного в этом, кроме радости ведения.
Александр Генерозов: Смотрите, ведущий интеллектуальных викторин, игр, всегда, пользуясь современным сленгом, тролль 999-го уровня. Есть такая, мне кажется, опция у всех. Возможно, в вашей игре меньше. А с чего это пошло?
Андрей Козлов: Почему меньше? Я не думаю. Я думаю, что просто и слова тогда еще такого не было, потому что компьютеров не было.
Александр Генерозов: Конечно.
Андрей Козлов: Сейчас я упоминал Владимира Яковлевича Ворошилова. А кем он был как ведущий «Что? Где? Когда?» в том числе? Конечно, в каких-то моментах он был и троллем, наверное, и троллил знатоков. Вопрос, мне кажется, всегда меры, для чего все это.
Кстати, вы тоже иногда сбиваете, называете «Брейн-ринг» викториной. Ворошилов ненавидел, если «Что? Где? Когда?» называли викториной. В советские годы могли печатать программу передач и писать «Телевикторина "Что? Где? Когда?"». Он это ненавидел, потому что для него это все-таки не проверка знаний. Викторина – это проверка знаний. А «Что? Где? Когда?» – это игра. Смею надеяться, что и «Брейн-ринг» – это все-таки игра. И там тогда уже, получается, не про правильный ответ. И футбол – это не про количество забитых мячей, я вас уверяю.
Александр Генерозов: Да, конечно.
Андрей Козлов: Это про эмоции, это про живых людей. И для того, чтобы помочь людям, которые законсервированы, закрыты, как люди в футляре, да еще и в условиях телевизионной съемки, раскрыться, тут их можно и потроллить, и, наоборот, похвалить, и поругать, и выставить в глупом положении, или, наоборот, самому показать, что: «Вы намного умнее меня». Направлено только на одно – чтобы раскрыть этих игроков, которые здесь сейчас.
Александр Генерозов: Вытащить их из капсулы.
Андрей Козлов: Вытащить их из капсулы, чтобы тогда телезрителю действительно тоже стало интересно за ними наблюдать.
Александр Генерозов: Игры разума – одно из древнейших и доступных только человеку удовольствий. В Китае игру «го» знали уже 5 тыс. лет назад, я подглядел. Человек, который в 21 веке ведет на «НТВ» интеллектуальный «Брейн-ринг» Андрей Козлов на Европе Плюс.
И все же, смотрите, вот сидит симпатичный парень, девчонка, выдают быстрые ответы. А что нужно сделать, чтобы прокачать свой скилл до такого уровня? Надо читать по 10 статей в энциклопедии каждый день? Как развить в себе это мышление и скорость?
Андрей Козлов: Молодежь все-таки просто играет и в «Брейн-ринг», и в «Что? Где? Когда?», и в другие интеллектуальные игры, в течение недели 3-5-6 раз. Я определенно говорю. Не с утра до ночи.
Александр Генерозов: То есть такие тренировки фактически?
Андрей Козлов: Получается, что это тренировка. Ну, это всё тренировка. Ворошилов говорил, что игра – это репетиция жизни. (Смеется.)
Александр Генерозов: Хорошо.
Андрей Козлов: В этом смысле мы репетируем жизнь, и на телевидении играя, и вне телевидения играя. Но мне кажется, что есть определенные качества человека, которые развить кардинально нельзя. Мне кажется, что либо у человека есть ум, либо его нет. И погубить его можно. Глупо распорядиться, как впрочем, как и любым другим даром, можно. Кому-то покажется, что это обидно, но если вы не умеете рисовать, ну, нет дара…
Александр Генерозов: Это данность.
Андрей Козлов: Да. Это же данность. Чего тут обидного? Вовсе необязательно быть хорошим человеком, и при этом умным человеком. Ну, совершенно необязательно. Наоборот даже, я вам скажу, достаточно много людей, которых я знаю, которых я бы назвал умным человеком, но подлецом. Поэтому это не взаимосвязанные вещи.
Надо ли в принципе развивать ум? Не знаю. Мне здесь больше нравится, как говорил Задорнов, совсем простое слово, типа «смекалки». Когда для жизни нормально, а там не надо быть всем Эйнштейнами. Да и вообще я вам скажу: не дай бог жить в мире, где одни Эйнштейны. И вообще, если вам попался рядом Эйнштейн, то вам не повезло.
Александр Генерозов: «Дураком быть выгодно, умным плохо», – как пелось.
Андрей Козлов: Да умным-то, может быть, и хорошо. Понимаете, как раз мне, обычному человеку, мне неумному человеку…
Александр Генерозов: Ну, ладно, ладно.
Андрей Козлов: Да ну, перестаньте! Я в одном интервью сказал, что «Люди говорят, что я не дурак». Хотя бы на таком уровне. Но, на самом деле, быть рядом с очень умным человеком сложно невыносимо! А если он еще и гениален… Это я знаю, что я говорю. Я вспоминал Ворошилова один раз, второй. Ворошилов был гением, поэтому у меня есть опыт жизни с гением. Спасибо большое за этот бесценный опыт.
Александр Генерозов: Бегом по вопросам наших слушателей (их немало набралось). Дмитрий Журавлев: «Если бы у Андрея был выбор: родиться в самолете, летевшем из Германии в СССР или в поезде "Ясиноватая — Москва", что бы выбрали?».
Андрей Козлов: Это просто человек хорошо показывает знания моей биографии. Я действительно родился в самолете из ГДР в Москву. А «Ясиноватая — Москва» я работал проводником пассажирских вагонов в студенческие годы. Это просто человек знает биографию.
Александр Генерозов: Света: «Кого из игроков "Что? Где? Когда?" Андрей назвал бы лучшим за историю программы?».
Андрей Козлов: За всю историю программы?
Александр Генерозов: Да.
Андрей Козлов: Ой, за всю историю, ну, так не скажешь. Борис Бурда.
Александр Генерозов: Людмила спрашивает Андрея: «Когда игроки берут дополнительную минуту, они тем самым растягивают удовольствие от заданного вопроса или действительно им нужно додумать?».
Андрей Козлов: Это, вы знаете, мужчины растягивают удовольствие, если берут дополнительную минуту. (Смеется.) Нет, им нужно подумать, как правило.
Александр Генерозов: Ян спрашивает: «Как вам удалось выиграть суперблиц 27 декабря 2008 года?».
Андрей Козлов: Я, знаете, до сих пор удивляюсь. Это та программа, которая существует на видео и которую я ни разу не пересмотрел.
Александр Генерозов: Да ладно?!
Андрей Козлов: Да.
Александр Генерозов: Минуту триумфа свою!
Андрей Козлов: Я это не смотрел. Мне страшно.
Александр Генерозов: Степан спрашивает: «Планируете ли вы в будущем запускать новые проекты или телепередачи?».
Андрей Козлов: Знаете, это в «Литературной газете» был такой раздел, по-моему, «Клуб 12 стульев». И там спрашивают у автора: «Какие ваши творческие планы?». Он говорит: «Написать повесть рублей на 300-400». (Смеются.) Ну, что я могу сказать про авторские… про творческие планы? Да ничего не скажу. Что-то будет.
Александр Генерозов: Андрей, спасибо огромное! Получил настоящее удовольствие, я думаю, и все, кто нас слышал, от разговора! Приходите к нам ещё!
Андрей Козлов: Я непременно. Вам большое спасибо, и спасибо радиослушателям!
Александр Генерозов: Андрей Козлов провел этот воскресный вечер вместе с нами. Александр Генерозов, Week & Star! Пока!
Андрей Козлов: Пока!
3 марта в Week & Star заглянул известный российский актёр Алексей Серебряков! Он сыграл главные роли во многих популярных фильмах и сериалах. Ты точно помнишь его по «Левиафану», который выиграл «Золотой глобус» и был номинирован на «Оскар». Алексей рассказал подробности о новом фильме «Ван Гоги», в котором сыграл художника. Ещё ты узнаешь, куда бы он отправился на машине времени и почему его нет в соцсетях. Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс актер, который умеет воплощать самые пронзительные образы. Человек, c мнением которого спорят, его слова раздражают, но заставляют задуматься. Кто он? Алексей Серебряков. Здравствуйте, Алексей! И привет
Алексей Серебряков: Добрый день!
Александр Генерозов: Март, третий день весны. Между какими точками на карте, в каких делах мы вас застали?
Алексей Серебряков: Бесконечное количество интервью по поводу выхода новой картины «Ван Гоги», которая выйдет в прокат 7 марта. И всех приглашаю в кинотеатры.
Александр Генерозов: Через пять дней 8 марта, это как раз на следующий день после фильма «Ван Гоги». И вы внутри семьи этот праздник оставили праздничным даже в Канаде, да?
Алексей Серебряков: Моя семья живет в Канаде. 8 марта я праздником особо не считаю, потому что стараюсь делать праздник для своей жены каждый день, а не по
Александр Генерозов: К самому актуальному. И давайте всем объясним, что «Ван Гоги», это
Алексей Серебряков: Да. Это к Грузии не имеет никакого отношения.
Александр Генерозов: Итак, ваш герой —
Алексей Серебряков: Судя по количеству картин, которые пытаются рассмотреть эту историю и взаимоотношения поколений, наверное, мы всегда будем об этом говорить, и снимать, и рассуждать.
Александр Генерозов: Исполнитель роли отца Марка — польский актёр Даниэль Ольбрыхский. Ему недавно, как я поглядел, исполнилось 74 года.
Алексей Серебряков: Да! Ему исполнилось два дня назад, да.
Александр Генерозов: Да. Насколько был большой вызов для него сыграть человека, который подвергается интенсивной метаморфозе старения? Он терпеливо выносил все эти гримерские муки?
Алексей Серебряков: Насколько я понимаю, он делал это с удовольствием. Не знаю, наверное, это такая природа актерская — попытаться прожить то, что невозможно, или то, что тебе предстоит в будущем. Но, наверное, он так к этому относился, потому что иначе не объяснить ту тяжесть и физическую, и психологическую, которой он подвергся во время работы.
Александр Генерозов: Польская и российская школы кинематографа
Алексей Серебряков: Я думаю, школа примерно одинакова. По большому счету, актерская школа одна и та же, и заключается она в том, чтобы верить в предлагаемые обстоятельства. Дальше разные инструментарии, в зависимости от того, в каком жанре ты работаешь и какой продукт ты делаешь. Но первоосновой является вера в предлагаемые обстоятельства.
Александр Генерозов: Вам в жизни приходилось испытывать отчаяния, подобные отчаяниям Марка? Надеюсь, я никакой спойлер не скажу людям.
Алексей Серебряков: Нет, это не спойлер.
Александр Генерозов: Потому что с этого отчаяния и начинается фильм. Это самый первый кадр.
Алексей Серебряков: Да. Картина начинается с того, что
Александр Генерозов: Фильм не оставляет ни малейшей надежды на позитив и легкомысленность, так же и потому, что уже с первых же кадров, с первых минут мощно звучит тема «Реквиема» Моцарта. Но финал, финал мне кажется относительно мажорным! Это чтобы не поставили штамп «чернуха»? Или в этом иная задумка?
Алексей Серебряков: Нет, к чернухе это кино не имеет никакого отношения. На самом деле, на мой взгляд, финал достаточно чистый, светлый.
Александр Генерозов: Да. И мне даже хотелось, что бы немножко более открытым был финал…
Алексей Серебряков: Вообще, это история о том, как человек обретает самого себя и находит путь к жизни и к возможности любить, и быть полезным.
Александр Генерозов: Но при этом он теряет близкого человека, и эта нота дает ему
Алексей Серебряков: Да. Именно эта потеря и разбирательство с самим собой и со своим отцом расставляет все точки над «i" в его жизни.
Александр Генерозов: В самом начале фильма герой рассказывает, что у него в голове иголка. Мы обнаруживаем, что у героя в голове иголка.
Алексей Серебряков: Это да. Он знает об этом всю жизнь.
Александр Генерозов: Иголка — это некий символ этой его боли постоянной?
Алексей Серебряков: Это надо спросить сценариста, на самом деле. Автор сценария Сережа Ливнев, он же является режиссером этой картины. Насколько я знаю, он нашел это
Александр Генерозов: Жестоко.
Алексей Серебряков: Да.
Александр Генерозов: У фильма очень мощный кастинг. Я просто перечислю некоторые имена. Это актриса Немоляева. Это легендарная, еще с
Алексей Серебряков: А ещё Ольга Остроумова. Полина Агуреева.
Александр Генерозов: Как вам работалось вместе с легендарными актрисами?
Алексей Серебряков: Надо сказать, что кастинг действительно уникальный. И мне очень повезло встретиться на площадке с такими актрисами, потому что они удивительные, все, каждые. И каждая внесла, привнесла в эту картину свое звучание, свою ноту этой жизни и своего ощущения от этой жизни, своей потерянности и своего счастья, своей недолюбленности и желание любить. Мне кажется, что эта картина в этом смысле — редкость.
Александр Генерозов: «Доктор Рихтер», злодей из «Метода», автослесарь Николай из «Левиафана», и, наконец, Марк из фильма «Ван Гоги». Он будто специально сделан для сложных и неоднозначных ролей. Алексей Серебряков на Европе Плюс. Алексей, большинство российских актеров, с которыми я общался, про театр говорят с некоторым сектантским придыханием: «Сначала театр. Это самое главное. А кино и сериалы — это уже разной степени компромиссы». И вы, насколько я понимаю, один из немногих актёров, который поработал в театре, сказал: «Это не моё». Действительно так и было всё?
Алексей Серебряков: Да, так и было. Театр — не очень моя история, потому что я не люблю, когда на меня смотрят. Я вообще не люблю чужого внимания к себе. Хотя надо сказать честно: конечно, театр для артиста дает гораздо больше материала, потому что драматургия изначально более яркая,
Александр Генерозов: «Ван Гоги» — это 100% актерское кино. Там нет никакого экшна.
Алексей Серебряков: Ничего там. Оно очень простое, очень доступное, очень понятное и очень доходчивое, и при этом очень яркое и яростное, и эмоциональное.
Александр Генерозов: Как создателям ленты удалось сделать такую картинку?
Алексей Серебряков: Это заслуга режиссёра и заслуга оператора Юры Клименко, который удивительным образом растворился как художник, в портретах, в сценах, в атмосфере этой картины, в атмосфере этого дома, который является главным героем этой картины.
Александр Генерозов: А что это за невероятного обаяния дом? Где вы нашли такой?
Алексей Серебряков: Дом был найден в Юрмале. Сережа Ливнев искал дом.
Александр Генерозов: То есть это не декорация? Это и внутри всё в реальном доме снято?
Алексей Серебряков: Это настоящий дом, который, конечно, наполнен потом художниками различными предметами, фотографиями и так далее. Но дом изначально был найден в Юрмале, хотя Сережа смотрел и Одессу, и Тбилиси, и Москву, и Питер. Но нашел он его в Юрмале. И поэтому появился такой хороший мир этого холодного моря, сосновых зарослей и этого чудесного дома.
Александр Генерозов: Фильм наполовину снимался в Юрмале, а наполовину, по сюжету, по крайней мере, он снимался в Израиле.
Алексей Серебряков: В
Александр Генерозов: Действительно пришлось работать на две площадки? Как это технически возможно было?
Алексей Серебряков: Мы снимали
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы принимаю всегда в любом абсолютно формате. Хлопушка, этот артефакт, еще жив на съемочной площадке?
Алексей Серебряков: Да, конечно.
Александр Генерозов: Съемка кино на пленку в 2019 году — это
Алексей Серебряков: Нет, уже никто не снимает на пленку.
Александр Генерозов: То есть пленка ушла в артефакт?
Алексей Серебряков: Да.
Александр Генерозов: Режиссер на все времена для Алексея Серебрякова? Давайте возьмем российский, советский и не русскоязычный.
Алексей Серебряков: Российский — все те, с кем мне пришлось работать. Я со всеми с удовольствием бы встретился еще раз на съемочной площадке.
Александр Генерозов: Одного сложно выделить? Прямо супер который.
Алексей Серебряков: Сложно. Западные? На сегодняшний день я очень люблю Алехандро Инъярриту.
Александр Генерозов: Посещает ли иногда желание завести страничку в социальной сети? Я просто вас не нашел там.
Алексей Серебряков: Нет.
Александр Генерозов: А почему? Можете пояснить?
Алексей Серебряков: Нет такой необходимости. И, честно говоря, я не очень понимаю это общение через компьютер.
Александр Генерозов: 3 июля, то есть в один день с вами, родились драматург и сценарист Том Стоппард, актер Том Круз, сооснователь Depeche Mode Винсент Кларк и действующий гонщик
Алексей Серебряков: Они не знакомы со мной, это уж точно.
Александр Генерозов: Нео выбирал между красной и синей таблеткой. Красная — это всегда суровая правда, а синяя — это такая безопасная ложь. Не посещало желание принять эту синюю таблетку и жить просто в наслаждении и в неведении?
Алексей Серебряков: Мне никто не предлагал ни той, ни другой таблетки, поэтому я живу так, как живу.
Александр Генерозов: И мы всем гостям предлагаем возможность совершить небольшое путешествие на машине времени, сугубо в туристических целях, с возвратом. Но вы можете выбрать и прошлое, и будущее, и любое место. Куда бы с удовольствием рванули?
Алексей Серебряков: Я бы с удовольствием пожил бы
Александр Генерозов: Потому что это созвучно с вашей фамилией, возможно?
Алексей Серебряков: Наверное, да.
Александр Генерозов: У нас спрашивает Олег: «В чем параллель между Ван Гогом и отцом и сыном?
Алексей Серебряков: На самом деле, надо просто посмотреть кино до конца. И главное — посмотреть титры, потому что именно титры объясняют название.
Александр Генерозов: Титры финальные?
Алексей Серебряков: Финальные титры объясняют название этой картины. Оно неслучайно.
Александр Генерозов: Кто ваш ожидаемый зритель? На кого рассчитано: на мужчин, женщин?
Алексей Серебряков: Не знаю. Я очень рассчитываю, что это люди, которые хотят смотреть серьезное, глубокое, полное смыслов и аллюзий кино, которые любят задавать себе вопросы, и которые после фильма умеют общаться.
Александр Генерозов: Ответы на эти вопросы можно получить самому, или фильм имеет некоторую дидактичность?
Алексей Серебряков: Не знаю. Но если
Александр Генерозов: Вообще, кинематограф, на мой взгляд, разделился на окончательно развлекательный и окончательно такой фестивальный, скажем.
Алексей Серебряков: Не знаю. Посмотрим. Честно говоря, да, есть мэйнстримовское кино, есть авторское. Вообще, есть хорошее кино, есть плохое, на самом деле. И часто мэйнстримовское кино становится объектом всеобщего внимания, и вызывает желание о нем разговаривать, думать и переживать. Часто авторское кино становится мэйнстримовским. Так что важно сделать хорошее кино.
Александр Генерозов: Рустам спрашивает: «Будет ли третий сезон „Рихтера“?»
Алексей Серебряков: Я очень надеюсь, что будет.
Александр Генерозов: А я от себя спрошу: сложно ли было работать после Хью Лори? Потому что он под себя роль, можно сказать, очертил.
Алексей Серебряков: Честно говоря, мне не было сложно, потому что я изначально подумал, что я буду играть русского врача, собственно говоря, что и делаю. И в эту сторону стараюсь двигаться дальше.
Александр Генерозов: Фильм «Левиафан», где наш гость исполнил главную роль, получил «Золотой глобус» и номинировался на «Оскар». А новая лента «Ван Гоги» выходит в прокат 7 марта прямо в разгар праздничных выходных. Алексей Серебряков на Европе Плюс. Кстати, об «Оскаре». Как вам вообще результаты?
Алексей Серебряков: Если честно, совершенно не в курсе. Я снимался в Швейцарии на немецком языке. Это было очень тяжело, сложно. И я
Александр Генерозов: Можно поподробнее про немецкий язык, про Швейцарию? Что за фильм?
Алексей Серебряков: Это такое авторское европейское швейцарское кино. Не знаю, что из этого получится. Медленное, текучее, темное, как и положено для Европы. Поглядим.
Александр Генерозов: А что принципиально дает номинация хотя бы на «Оскар»? Это
Алексей Серебряков: Любой фестиваль — это продолжение бизнеса, без сомнения. И эта эмблемка или надпись «лауреат», «номинант» сразу увеличивает твою гонорарную историю.
Александр Генерозов: И это самое главное, да? А тщеславие — разве это не то, ради чего идут?
Алексей Серебряков: Те, кто испытывают, те, кто являются тщеславными и соревновательными, наверное, получают от этого
Александр Генерозов: Говорят, что есть темы, которые гарантированно попадут в оскаровский шортлист. Есть действительно такие темы, или это всё досужие сплетни?
Алексей Серебряков: Да, наверное, есть не темы, есть
Александр Генерозов: Такая нацеленность на премиальные темы, она вносит свои ограничения? Человек, по сути, лишает сам себя некоторой свободы. Или это не так?
Алексей Серебряков: Да. Мне кажется, что дерганая камера и невнятная сюжетная линия стали более популярными сейчас в фестивальном движении, чем выстроенная история и красивая картинка.
Александр Генерозов: Давайте еще по фильму. Сценарий, кто сделал такой шедевр? Потому что сценарий в
Алексей Серебряков: Сережа Ливнев является режиссером и автором сценария этой картины. И он по образованию сценарист и оператор. И вошел в кинематограф тем, что он автор сценария культовой картины «АССА», которая в свое время гремела.
Александр Генерозов: Соловьевская «АССА»?
Алексей Серебряков: Да. Именно эта картина. Потом он снял ряд картин по своим сценариям как режиссер, и на 25 лет ушел в продюсирование. Он продюсировал картины «Любовь в большом городе», «Гитлер Капут!», в том числе «Пирамида». Многие картины… И, в конце концов, понял, что с этим надо завязывать, и решил вернуться в режиссуру. И это первое его кино после
Александр Генерозов: Сама связка
Алексей Серебряков: Это кино глубоко личное, и отчасти исповедальное. И писался сценарий на сына и на мать, потому что таким образом Сережа хотел разобраться со своими отношениями со своей матерью Марией Гольдовской, мировой известной документалист.
Александр Генерозов: Актер, который был рядом с вами и которого вы даже таскали у себя на плечах, Даниэль Ольбрыхский, который играл вашего отца…
Алексей Серебряков: Это мировая звезда.
Александр Генерозов: Да, это мировая звезда. И в Польше его хорошо знают, и во всем мире…
Алексей Серебряков: В Польше его носят на руках, а во всем мире его знают.
Александр Генерозов: Да. Насколько я понимаю, он с Вайдой снимался?
Алексей Серебряков: 13 картин с Вайдой. 13!
Александр Генерозов: Что за человек? Как с ним было работать? Расскажите.
Алексей Серебряков: Ой, он чудесный! Я, честно, очень волновался и беспокоился, как я с ним буду взаимодействовать. Но выяснилось, что он открытый, совершенно лишенный
Александр Генерозов: В фильме также присутствует линия, которую воплотила Елена Коренева.
Алексей Серебряков: Да.
Александр Генерозов: Достаточно неожиданно для меня она сыграла крайне молодо, это всё крайне живо. Но, как мне показалось, осталась
Алексей Серебряков: На самом деле, это качество очень большого артиста, когда ты смотришь небольшую роль, а хочешь посмотреть про этого персонажа свое отдельное кино. Такое умеют делать только большие артисты.
Александр Генерозов: То есть это заставляет нас как
Алексей Серебряков: Ну, может быть, Сережа Ливнев напишет отдельный сценарий про этого персонажа.
Александр Генерозов: Готовы вы сказать в коротком формате, чего не хватает российскому кино, чтобы таких фильмов как «Ван Гоги» становилось как можно больше? Денег?
Алексей Серебряков: Нет, это не вопрос денег. На самом деле, деньги сейчас уже существуют в киноиндустрии, и индустрия наша поднимается. Я думаю, что у нас пока большая проблема со сценарным цехом. Здесь у нас большая недостача.
Александр Генерозов: А почему? Куда делись сценаристы, которые в свое время советские фильмы?..
Алексей Серебряков: Старая школа ушла, а новые еще пока не научились писать.
Александр Генерозов: То есть те, кто сейчас, например, пойдет в ВУЗ на сценариста…
Алексей Серебряков: У нас очень хорошая, мощная литература сейчас. Очень хотелось бы, чтобы сценарный цех подтянулся до уровня нашей русской литературы.
Александр Генерозов: И любой человек может в себя поверить, и прийти, и доказать? То есть это не
Совершенно нет. Если у вас есть что прокричать, проорать, простонать, промычать, отмолиться, то, пожалуйста, приходите, приносите. И наверняка это найдет свой спрос.
Александр Генерозов: Давайте по вопросам пройдемся. Антон спрашивает (наверное, про «Ван Гоги»): «Фильм получил награду за музыку. Будет ли издаваться отдельно саундтрек?». Расскажите про музыку.
Алексей Серебряков: Кроме Моцарта музыка Десятникова. Причем это музыка из предыдущей картины Сергея Ливнева
Александр Генерозов: Борис спрашивает: «Добрый день. Задействован ли Алексей в новом проекте Звягинцева?». С кем еще из мэтров российского кино мечтаете поработать?
Алексей Серебряков: Насколько я знаю, Звягинцев только собирается снимать свою картину, и о кастинге еще нет и речи. Не знаю. Посмотрим.
Александр Генерозов: Иван пишет: «Захотелось в Юрмалу. А там снег есть?». Я думаю,
Алексей Серебряков: Снег там есть наверняка. Если хочется в Юрмалу, надо просто купить билет и полететь.
Александр Генерозов: Евгений замечает, что вы снялись в 138 фильмах, а Леонардо Ди Каприо…
Алексей Серебряков: Это неточная цифра. На самом деле, их больше 170. Но неважно.
Александр Генерозов: А Ди Каприо в 48. Я думаю: что дает количество?
Алексей Серебряков: Дело всё в том, что, если говорить про «Доктора Рихтера», это 16 серий (новый сезон) по 54 минуты. Посчитайте, сколько это полных метров. Так что говорить о количестве фильмов достаточно сложно.
Александр Генерозов: Светлана интересуется: «Читаете ли
Алексей Серебряков: Да. Я читаю всё, что выходит на русском языке. Стараюсь держать руку на пульсе и читаю
Александр Генерозов: И традиционный вопрос. Не знаете ли вы, где спрятаны самые сокровенные, самые глубокие запасы счастья? Потому что все ищут его, но не все находят. Может, есть у вас
Алексей Серебряков: Я думаю, надо посмотреть вокруг. И те, кто вам близок, дадут вам это счастье.
Александр Генерозов: Алексей, спасибо огромное за то, что нашли возможность заглянуть к нам! Час — это действительно жесткий формат как беседы с вами. Приходите к нам еще! Друзья, Алексей Серебряков, замечательный актер и интересный собеседник, провел свой воскресный вечер на Европе Плюс.
Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Алексей Серебряков: Пока!
24 февраля гостем Week & Star стал резидент шоу Comedy Club на ТНТ и один из самых известных юмористов страны — Демис Карибидис! Он рассказал о новом сезоне Comedy Club: кто станет новым резидентом и какие сюрпризы ждут Гарика Харламова в его день рождения. Это и многое другое в его интервью! Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс юморист, кавээнщик с внушительным стажем и чемпионским титулом Высшей лиги, резидент Comedy Club, невероятный и неподражаемый Демис Карибидис! Привет тебе, Демис, и привет
Демис Карибидис: Здравствуйте, слушатели, здравствуйте, Европа Плюс! Здравствуйте, все!
Александр Генерозов: Мы общаемся с тобой после двойного праздника. Вчера был День защитника Отечества, а в пятницу, 22 февраля, вы презентовали новый сезон Comedy Club. Горячо отпраздновали такой дубль? Не болеете после?
Демис Карибидис: Да. Отпраздновали горячо, потому что снимали еще день рождения, потом узнаете все. Снимали день рождения в период съемок, было весело. Попробовали очень много нового. Но, обо всем по порядку потихоньку расскажу вам, как и что происходило.
Александр Генерозов: А День защитника Отечества?
Демис Карибидис: Да, хорошо! Двадцать второе хорошо отпраздновали, так, что 23 пропустили. Классно отметили и
Александр Генерозов: Новый сезон Comedy Club стартовал в пятницу, 22 февраля, на «ТНТ». Пожалуй, самый яркий резидент Comedy Демис Карибидис на Европе Плюс! Давай по порядку о сезоне.
Демис Карибидис: Спасибо за такую оценку, конечно, но… с вами очень много человек поспорило бы, да?
Александр Генерозов: Я говорю от себя, я так оцениваю.
Демис Карибидис: Спасибо.
Александр Генерозов: Яркий — в любом случае. Почему сезон в середине года начинается? Привычно, что всегда в сентябре вроде бы?
Демис Карибидис: Этот вопрос надо, наверно, задать ТНТшникам, которые составляют сетку, и от этого мы и пляшем. Но, неважно, когда он начинается, у нас был перерыв зимний такой,
Александр Генерозов: А как вы измеряете «посмеетесь»? Количество смешков?
Демис Карибидис: Да. Кстати, в юморе, вы, музыкальные люди, поймете. В юморе трудно обмануть и пихать одну и ту же песню 75 лет и петь ее везде. В юморе сразу понятно, либо люди смеются, либо не смеются. Вот и главный критерий — смешно или не смешно.
Александр Генерозов: Анонсируй, что у тебя самого? Какие ближайшие номера, с кем хотя бы, какие лица рядом с тобой увидим?
Демис Карибидис: Лица все те же почти, но и новые ребята появились. Я стараюсь писать и думать сначала номер или
Александр Генерозов: Давайте, давайте, замутите. Смотрите, впереди два
Демис Карибидис: Можно поставить равно.
(смеются)
Александр Генерозов: Ты подготовил подарки?
Демис Карибидис: Девочкам подготовил своим подарки. А Гарику… Гарику я подготовил подарок, подарил на сцене. Вы увидите это все в эфире в девять. Каждую пятницу в девять часов, я не знаю, когда поставили эту, но я придумал оригинальный номерок. Я могу открыть небольшую завесу, ничего не будет понятно, но будет понятно, что интересно, наверно. Значит, на самом деле, Харламов, мы с ним показывали очень много номеров, и очень разных смешных штук. И он все время говорил: «Ребят, придумайте такой номер, где я буду лежать на диване, играть в свой iPad и не буду вообще ничего делать, ни шевелиться, и так далее».
Александр Генерозов: Ему это к лицу.
Демис Карибидис: И я придумал такой номер. В общем, все увидите в эфире. Он тоже был очень сильно удивлен, и люди в зале были удивлены, но получилось весело и смешно. Поэтому, смотрите, увидите этот номер, в том числе.
Александр Генерозов: Солнечный свет, вот, пожалуй, именно на исходе зимы понимаешь, как его не хватает. Восполняем его нехватку с витамином D. Демис Карибидис на Европе Плюс!
Демис Карибидис: Спасибо!
Александр Генерозов: Ты
Демис Карибидис: Да, я жил все время, кстати, на югах. У меня всегда было солнце. Я жил в Греции, в Грузии жил, жил в Геленджике очень долго. И всегда было солнце со мной. Здесь, в Москве, я признаюсь, москвичи, у вас чудесный город, и уже дети мои москвичи родились здесь, и так далее. Но мне не хватает солнца, очень сильно не хватает.
Александр Генерозов: Смотри, как сделать смешную миниатюру? Вопрос такой, для нас первоочередный, потому что никто ее не может сделать. Смех в зале, это последовательная работа, или просто взяли, навалились и вот вдохновение поймали?
Демис Карибидис: Это, кстати, единственный пункт, который в юморе невозможно предугадать. То есть можно рассчитать все, написать смешнейшие шутки, правильно одеться, правильно все выстроить, правильно расписать и правильно играть. Но при этом реакция в зале будет ноль.
Александр Генерозов: Не зашли.
Демис Карибидис: Надо просчитывать, я не знаю, как это объяснить. Это, наверно, вот и есть это волшебство, которое происходит, когда ты получаешь обратно аплодисменты, но процентов 80 можно просчитать. То есть, когда у тебя есть опыт, когда ты написал смешную миниатюру, ты,
Александр Генерозов: Но вы на
Демис Карибидис: Обязательно.
Александр Генерозов: Вот вы ее сделали, обкатали.
Демис Карибидис: Обязательно.
Александр Генерозов: Откуда берется
Демис Карибидис:
Александр Генерозов: Насколько сразу прорисовывается, с кем будет эта миниатюра, этот диалог, в конце концов? Кроме случаев со Скороходом, понятно, это ваш уже такой традиционный дуэт.
Демис Карибидис: На самом деле, Скороход — пластилиновый человек, поэтому у меня полная уверенность, что он очень круто делает все. Мне, по крайней мере, очень смешно все, что делает Скороход. Поэтому у меня примеряется на него практически все. Но есть, конечно, вещи, которые не под его шкуру…
Александр Генерозов: Понятно, да.
Демис Карибидис: Здесь и Харламов нужен, и Марина нужна. И опять, где это придумывается, как придумывается. Мы сами сидим и понимаем: ой, лучше вот это. Как правило, выбирать нужно человека, которого меньше всего ожидают. То есть, предсказуемо, что, не знаю, Харламов будет играть начальника, и так далее. А вот сломать это, это круче гораздо.
Александр Генерозов: Ты постоянно эксплуатируешь такую сложную тему в своих монологах, это в отношении кавказцев, в отношении Кавказа. И я хочу сказать, по моему наблюдению, отношение среди людей меняется. И меняется в лучшую сторону. И, мне кажется, в этом даже есть определенная твоя заслуга, потому что посмеялись, поржали, поняли и простили. Но не оказываешься ли ты при этом между молотом и наковальней…
Демис Карибидис: Оказываюсь.
Александр Генерозов: Когда одни тебе говорят: «Где ты видел таких хороших кавказцев?» А другие говорят: «Э, брат, где ты видел таких плохих кавказцев?»
Демис Карибидис: Отвечаю на все твои вопросы. Я жил среди кавказцев, и я знаю, у меня очень много друзей на Кавказе, разных, живущих и там, и сям, и так далее. Там
Александр Генерозов: Да шикарных просто людей, разве кто спорит!
Демис Карибидис: Да, и по поводу реакции на кавказцев, конечно, гораздо хлеще реакция самих кавказцев на то, что я показываю. Я, конечно, стараюсь никого не обижать, и
Александр Генерозов: Да.
Демис Карибидис: Есть другой момент, когда
Александр Генерозов: А бывает ли, что в твоих персонажах узнают живого человека? О, Дима, вот этот криминальный авторитет
Демис Карибидис: Думаю, да. Мы
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов. И вот Люба спрашивает, не могу не задать этот вопрос: «как попасть на Comedy без таланта и подготовки?» Честный вопрос.
Демис Карибидис: Попасть — просто посидеть, посмотреть или выступать?
Александр Генерозов: Наверно, выступать девушка хочет.
Демис Карибидис: Сейчас официально заявляю всем, кто задает такие вопросы, а такие вопросы всегда нас преследуют. Да просто приходи в Comedy Club, скажи: «Я хочу показать вот это». Или пришли, скажи: «Я вот это хочу показать». И ребята посмотрят, если это реально смешно, у Comedy Club есть редакторы, и все остальное. Если это реально будет смешно, ты будешь в Comedy Club. Я могу даже рассказать такой пример. У нас есть один из авторов Лёша Пойманов. Он пришел, сказал: «Я хочу писать в Comedy Club». Ему сказали: «Ну, напиши про это, про это и
Александр Генерозов: Крутая история, мотивирующая, между прочим.
Демис Карибидис: Очень просто можно попасть в Comedy Club. А чего тебе туда попадать? Ну, попал ты, допустим. Есть что показывать тебе? Есть что глаголить людям? Многие мэтры оттуда сваливают и сбегают, потому что им нечего сказать.
Александр Генерозов: Начало начал. Мысль о миниатюре. Где фиксируешь — в молескинчике, в заметках, или просто звонок помощнику?
Демис Карибидис: В голове, в первую очередь,
Александр Генерозов: То есть такая отстраненность.
Демис Карибидис: Да. Что такое смех и юмор? На чем он строится? На плохом. Все, что плохое происходит, и горе порождает юмор. Почему многие многострадальные народы очень юмористичные, и смешные, и так далее, разные? Потому что все строится на горе. Когда ты смеешься над плохим, горе — неправильное слово, над плохими…
Александр Генерозов: Над неправильными вещами.
Демис Карибидис: Да, над неправильными вещами, вот оно выливается в юмор.
Александр Генерозов: Есть ли иностранные артисты, которые задают
Демис Карибидис: Это невозможно. Слава Богу, это невозможно. Мы сейчас гастролировали и в Америке, месяц целый мы находились там. Я листал, смотрел, что у них показывают юмористы, и, зная, что там юмористов очень много и очень большая конкуренция, и так далее, я все равно скажу, что я не увидел там
Александр Генерозов: В один день с тобой, то есть 4 декабря, родились актёр Джефф «Большой Лебовски» Бриджес, политик Сергей Ястржембский,
Демис Карибидис: Единственное, Ястржембский, где он сейчас, что он делает?
Александр Генерозов: Не знаю.
Демис Карибидис: Остальных я видел.
Александр Генерозов: Тебе приходилось делать выбор, как Нео, между красной и синей таблеткой, правдой и ложью? Быстро!
Демис Карибидис: А это просто вопрос прямо такой?
Александр Генерозов: Да.
Демис Карибидис: Нет, не приходилось.
Александр Генерозов: И, машина времени. Куда бы отправился в первую очередь?
Демис Карибидис:
Александр Генерозов: В прошлое, будущее?
Демис Карибидис: Надо долго сидеть и думать. Это же один шанс, только один раз?
Александр Генерозов: Да.
Демис Карибидис: Тогда надо долго сидеть и думать, куда, и все просчитать.
Александр Генерозов: Чувство юмора — одно из врожденных свойств человека, и свойственно, пожалуй, только человеку. Резидент Comedy Club, мужчина, щедро одаренный этим чувством, Демис Карибидис на Европе Плюс.
Демис Карибидис: Я вспомнил! Извини, пожалуйста, я тебя прерву. Я так долго думал и вспомнил, куда бы я отправился. Так вот, если быстро и просто. 2004 год, Чемпионат Европы по футболу, финал.
Александр Генерозов: Я даже не спрашиваю, за кого ты болел, это и так понятно.
Демис Карибидис: Не спрашивай.
Александр Генерозов: В кого ты
Демис Карибидис: Я не знаю. Они, кстати, вся родня сидит и спорит, на кого он больше похож. Новые разговоры начались. «Это от меня у него, — Нет, это от меня!» Да я не знаю, честно говоря. Но
Александр Генерозов: Comedy Club вышел из среды КВН. Из Comedy Club вышел Stand Up, из него сейчас уже вышел «Открытый микрофон», такая здоровая эволюция.
Демис Карибидис: Давайте вот это, кстати, поправлю. Ты вначале сказал, что я чемпион КВН. КВН — это большая школа. Ты закончил КВН, закончил хорошо, плохо,
Александр Генерозов: То есть такое сито?
Демис Карибидис: Очень тяжелая среда, в которой ты либо борешься за первое место, либо не борешься. А когда ты вышел оттуда, у тебя все обнуляется. Я пришел в Comedy Club и понял, что, слушай,
Александр Генерозов: В Stand Up тоже приходится заново всему учиться, несмотря на то, что есть определенные выходцы, тот же самый Руслан Белый, это же ваш?
Демис Карибидис: В том числе. Но я помню у Руслана единственное выступление в Comedy Club, а Stand Up я его не смотрю, мне в
Александр Генерозов: Ты скажи коротко: ты сам себя пробовал в этом жанре, в Stand Up?
Демис Карибидис: Я думаю, у Руслана лучше получается это все. Я не из этой оперы. Но, что такой Stand Up? Давайте вот…
Александр Генерозов: « Новая искренность»?
Демис Карибидис: Вы все говорите про Stand Up. А что такое Stand Up? Это просто, когда человек выступает на сцене, или пародирует то, что происходит на Западе, как это выглядит? Или у нас уже были стендаперы. Вспомните гениальных людей, Арлазорова вспомните, это не стендапер?
Александр Генерозов: Конечно.
Демис Карибидис: Stand Up в чистом виде. И он цеплялся за людей. Он строил юмор на том, брал
Александр Генерозов: Открываем Instagram Демиса, а там он дает 23 выстрела в честь парней, которые нас защищают. Присоединяемся, конечно же. Но, интересно, как уши после этого, не заложило?
Демис Карибидис: Да нет, не заложило, это такое специальное…
Александр Генерозов: А отдача нормальная? Двадцать три выстрела, это немало
Демис Карибидис: Мы ходим иногда пострелять, с Мишкой Галустяном все время ездим, воюем, в страйкбол, то есть армия рядом всегда. Мы вникаем во все это.
Александр Генерозов: Листаем дальше Instagram Демиса Карибидиса. И два дня назад ты в роскошном вышитом розами таком пиджаке и красных штанах на сцене Comedy Club. Я так понимаю, что это в ожидании нового сезона. Просто стало интересно, вот эти сценические костюмы сами
Демис Карибидис: Не сами, но мы говорим
Александр Генерозов: Споров не бывает?
Демис Карибидис: Да ну, для юмориста какая разница, в чем выступать? Главное, чтобы, то есть, иногда даже на нас
Александр Генерозов: Листаем дальше Insta нашего гостя. И три дня назад ты с дочкой на бекстейдже Comedy Club за клавишами. А как отнесешься вообще к идее, если она заразится всей этой атмосферой и тоже решит стать комедианткой?
Демис Карибидис:
Александр Генерозов: То есть, ты умеренно демократичен в вопросах воспитания.
Демис Карибидис: Умеренно демократичен. Есть черта, которую нельзя переходить, но все равно, если ребенка к
Александр Генерозов: Фотка от 14 февраля. На сцене ты и Марина Кравец. Судя по подписи «Валентина», это один из самых твоих любимых номеров, это где ты говоришь, что себя «Алко Дункан Маклауд», я не помню, как он называется…
Демис Карибидис: На концертах этот номер выглядит очень смешно, мы его часто показываем с Мариной на концертах. И там другая атмосфера, и другие…
Александр Генерозов: А вот он быстро родился, этот номер?
Демис Карибидис: Нет. Очень тяжело и долго, да.
Александр Генерозов: Мне кажется, он технически сложен, потому что это только кажется легко.
Демис Карибидис: Очень. Там от начала номера до конца номера я показываю
Александр Генерозов: Кто из Comedy Club наиболее соответствует своему экранному образу?
Демис Карибидис: Это трудно сказать. Да все. Все, что показывают на сцене, имеет отношение к жизни, естественно.
Александр Генерозов: Но вы все такие тихие, мирные, воспитанные.
Демис Карибидис: Нет, я думаю, все веселые и озорные.
Александр Генерозов: Илья спрашивает: есть ли табу по шуткам? На какие темы вы точно бы не стали шутить?
Демис Карибидис: А что такое табу по шуткам? А, на которые мы бы не стали?
Александр Генерозов: Да.
Демис Карибидис: Конечно, есть. Общечеловеческие. Они у вас же в головах. Это понятно всем. Как и у каждого человека в голове. Ну, настолько это понятно всем, зачем даже про это говорить? Табу на то, на что нельзя, ну, человек не говорит такие вещи, вот и все, табу.
Александр Генерозов: Comedy Club. Что из себя представляет ваша жизнь? Раз в неделю надо выдать часовую программу. Мне кажется, это не так уж и мало.
Демис Карибидис: Да, тяжело очень.
Александр Генерозов: И тем более, она сборная, всех надо свести. Вообще, принципиально, хорошо, день отснимались, началась новая неделя.
Демис Карибидис: Ну, да. Пару дней отдыхаешь, потом возвращаешься опять же к этому. Опять же, надо сказать большое спасибо всему авторскому коллективу, который есть у нас. Небольшой, но все же, там человек
Александр Генерозов: Гастроли? чем еще заполняете это время?
Демис Карибидис: Заполняем всем, все время передвигаемся. Но все свое свободное время на данный момент стараемся отдавать своим детям, тем более, у меня их уже трое. Я многодетный папа, поэтому стараюсь.
Александр Генерозов: Бегом по вопросам. Света интересуется, если море, то какое?
Демис Карибидис: Если море, то Средиземноморье.
Александр Генерозов: К Греции поближе. И прозвище в школе, было ли?
Демис Карибидис: Да нет, Дэм, у меня имя такое, что тяжело его…
Александр Генерозов: Легко давать необидные прозвища. Евгений интересуется о детских мечтах, какие были, кем себя видел в детских мечтах?
Демис Карибидис: Тем, кем уже сейчас я являюсь.
Александр Генерозов: Артистом?
Демис Карибидис: Да, в то, во что никто не верил, вот оно случилось.
Александр Генерозов: Рома хороший вопрос задает: можете ли отличить написанную миниатюру от авторской?
Демис Карибидис: Да, 100%.
Александр Генерозов: Всегда?
Демис Карибидис: Всегда, любую.
Александр Генерозов: Класс. Илья спрашивает, когда будет миниатюра про Казахстан?
Демис Карибидис: А есть
Александр Генерозов: Не знаю, но мне стало интересно.
Демис Карибидис: Я думаю, приедем скоро в Казахстан, в этом году поедем туда, думаю…
Александр Генерозов: Карен спрашивает: ваш кумир в мире юмора и юморист, которым вы восхищаетесь из прошлого и из настоящего?
Демис Карибидис: Уилл Фаррелл.
Александр Генерозов: Ну, и я, как ведущий, спрошу, не знаешь ли, где закопаны самые большие, самые сокровенные и самые лучшие запасы счастья? Все его ищут, может, ты поможешь найти?
Демис Карибидис: Да. Попробую рассказать о своей формуле. Просто улыбайтесь. Не обращайте внимания на хейтеров. Отодвигайте от себя негатив, грусть и печаль. Их злых, меньше, чем нас, веселых и добрых. И все, мы победим!
Александр Генерозов: Демис, спасибо тебе огромное за то, что смог найти время для нас в своем графике. Всегда рады тебе и ждем тебя в гости, придешь?
Демис Карибидис: Всем спасибо большое, обязательно приду. Слушайте Европу Плюс!
Александр Генерозов: Друзья, неподражаемый и неповторимый, горячий и колоритный, самый узнаваемый резидент Comedy Club Демис Карибидис провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс! Оставайтесь с Европой Плюс! И вас ждет множество отличных хитов!
Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Демис Карибидис: Пока, мои золотые!
17 февраля в Week & Star обсудили последние музыкальные тренды. Гостем шоу стал генеральный директор Universal Music Russia — Дмитрий Коннов! Universal Music Group — крупнейшая в мире музыкальная компания и один из самых влиятельных в мире лейблов, на котором записываются топовые звёзды планеты. Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: Друзья, на Европе Плюс человек, с которым мы сегодня будем говорить о музыке. Но сегодня мы не будем столько даже любоваться светом звезд, сколько постараемся осветить их мощным прожектором нашего внимания, потому что у нас в гостях генеральный директор Universal Music Russia, а Universal — это крупнейшая в мире музыкальная компания. На Европе Плюс Дмитрий Коннов! Привет, Дима, и привет
Дмитрий Коннов: Добрый день, всем здравствуйте, привет!
Александр Генерозов: Между какими точками на карте, между какими городами, событиями выловили мы тебя в этот воскресный погожий вечер? По Москве, по крайней мере.
Дмитрий Коннов: Да, вечер у нас отличный, завидуйте все остальные регионы большой страны. У нас сегодня было плюс четыре. Но все, судя по всему, станет, как обычно, Всего лишь из Москвы в Москву, но на следующей неделе улечу в Лондон, как раз на церемонию BRIT Awards…
Александр Генерозов: Дима, смотри, для простого человека все термины — музыкальный лейбл, продюсерский центр, музыкальные компании, в конце концов, — это не так уж и важно, не так уж понятно. Чем конкретно занимается компания Universal Music в России?
Дмитрий Коннов: Компания Universal Music, в том числе, и в нашей стране, занимается тем, что инвестирует в артистов и делает возможным появление новой музыки у вас сейчас в телефоне, как
Александр Генерозов: Получается, ваша компания может диктовать артисту, каким ему надо быть, и именно это будет определять музыку? Вы определяете музыкальный вкус, да?
Дмитрий Коннов: Мы не диктуем музыкальные вкусы! Времена диктовки, диктата и всех остальных прочих вещей, о которых много серий было снято, например, в известном мультсериале «Южный парк», остались далеко в прошлом. Потому что сейчас технология дошла до такого уровня, что талантливая прекрасная музыка производится молодыми артистами дома. Если раньше для того, чтобы
Александр Генерозов: Прикольно! У нас, получается, как раз таки свобода?
Дмитрий Коннов: Конечно. Другое дело, что свобода приводит к появлению той конкуренции, которая есть сейчас. Потому что такого количества новой музыки, которая сейчас становится нам доступна в течение недели, никогда за историю человечества, а музыкальная индустрия существует чуть больше 100 лет, с момента изобретения, собственно, под названием патефон, который позволял
Александр Генерозов: Выпуск музыки на материальных носителях, будь то CD, будь то винил, по сути, это часть мерча? Часть вот этой сувенирки, и не более того?
Дмитрий Коннов: В разных странах
Александр Генерозов: Консерваторы?
Дмитрий Коннов: Да. Но представьте себе, что самый большой
Александр Генерозов: Главная функция — есть на чем расписаться артисту.
Дмитрий Коннов: Да, да. Конечно, существует стабильный, на протяжении уже пяти лет, интерес российских меломанов к винилу. Но большей частью винил — это, условно говоря, группа Queen.
Александр Генерозов: Февраль — самый музыкальный месяц зимы, потому что звезды подсчитали гонорары за корпоративы и устраивают ярмарки тщеславия. Сначала на «Грэмми», а потом на BRIT Awards. Итак, 10 февраля вручили «Грэмми». Откуда наблюдал,
Дмитрий Коннов: Даже не наблюдал ни откуда.
Александр Генерозов: Ух! Первое место у Дональда Гловера, это Childish Gambino, This is America. Интересно, что такая социальная вещь, остро социальная, и сугубо вроде бы внутренняя американская. Я посмотрел, она занимала первые места в Канаде, Новой Зеландии, в Австралии.
Дмитрий Коннов: Наверно, стоит спросить
Александр Генерозов: Такой тихий мир…
Дмитрий Коннов: Но я думаю, что, на самом деле, история очень простая. В этой песне важен только текст. И еще очень важна визуализация, потому что, собственно, трек вышел синхронно с видеоклипом, который набрал миллионы просмотров. Для всех, для кого английский язык и проблемы чернокожих американцев не являются животрепещущими, все это оставляет абсолютно равнодушным. Но, на самом деле, для меня это доказывает то, что сейчас музыка, она же, как мода, она достаточно циклична. Вот наши юные и не юные зрительницы точно так же знают, что никогда не надо выбрасывать
Александр Генерозов: А на каком же тогда популярна?
Дмитрий Коннов: В каждой стране более всего популярна музыка на своем родном языке. Если раньше это были достаточно уникальные кейсы, то сейчас вы можете открыть, за исключением, наверно, европейского
Александр Генерозов: Леди Гага и Брэдли Купер получили приз за лучший дуэт, это, конечно же, Shallow. Крутая песня, но мне интересно в ней услышалось, что по отдельности они звучат лучше, чем когда они поют вместе. Не находишь, что здесь
Дмитрий Коннов: Дело вот в чем. Когда ты давно работаешь в музыкальной индустрии, а я начал работать в ней очень давно, поэтому могу отметить хоть 20 лет творческой деятельности, хоть 125, необходимо ни в коем случае не уподобляться обслуживающему персоналу, который целует артиста во все места, а потом, после того, как его уволили, начинает говорить гадости. Поэтому я не буду комментировать никакие музыкальные догадки. И просто давайте поговорим о том, что, наверно, интересно аудитории, но не будем опускаться до музыкальных разборок. Произошла между ними химия, не произошла, выиграли — молодцы!
Александр Генерозов: Воскресенье, разделяющее Grammy и BRIT Awards, проводим на Европе Плюс вместе с Дмитрием Конновым, генеральным директором Universal Music Россия. BRIT Awards пройдет 20 февраля, как мы уже говорили. И как раз только что мы слышали Сэма Смита, который является номинантом в главной номинации самой, артист года. И мне кажется, что Сэму было бы круто получить номинацию в прорыве года, потому что в этом году он смог
Дмитрий Коннов: Скорее, да, чем нет. Но,
Александр Генерозов: Так же номинируется из ваших артисток Mabel и, конечно же, мы все на Европе Плюс слышали ее замечательный вокал Ring Ring, вместе с Jax Jones. Вот этот год для нее должен стать шагом
Дмитрий Коннов: Прогнозы в музыкальном бизнесе — самое отвратительное, что может только быть.
Александр Генерозов: Ну, вот.
Дмитрий Коннов: Если бы мы только знали…
Александр Генерозов: Нам эксклюзив нужен!
Дмитрий Коннов: Конечно, вам нужен эксклюзив. Но дело все в том, что, дорогие друзья, уважаемые радиослушатели, если бы люди, которые приходят в эту студию и сидят напротив Саши, знали бы
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте и о музыке узнаем в
Дмитрий Коннов: Нет.
Александр Генерозов: Не твое вообще?
Дмитрий Коннов: Нет. Каждый должен заниматься своим делом. Я за кулисами.
Александр Генерозов: С кем приходится больше конкурировать за финансовый поток — с другими компаниями или
Дмитрий Коннов: Дело вот в чем. Компании основные, которые работают на рынке, действуют синхронно. И для нас был самым главным врагом — пират. Мы их очень сильно прижали. Произошло это больше трех лет назад. С этого момента с упоением друг с другом конкурируем. Но, надо сказать, придерживаемся очень джентльменских правил игры.
Александр Генерозов: Каждый из нас страдал от прилипшей мелодии, хука
Дмитрий Коннов: Я не привит. Более того, я страдаю от того, от чего вы будете страдать, может быть, месяцев через шесть, потому что слышу большое количество новой русской музыки, пока она еще не находится в том состоянии, чтобы отправить ее на Европу Плюс. Но уже хитовая.
Александр Генерозов: Музыка, которая называется некоммерческой. В самом слове «некоммерческая» зашито
Дмитрий Коннов: Я думаю, что, конечно же, зашито, потому что эти люди, которые обозначают себя некоммерчески, таким образом, заранее извиняются за то, что не смогли написать хит. Потому что, как только они напишут хит, они станут коммерческими. Написать хит — это самое сложное и самое важное в индустрии, которой я занимаюсь.
Александр Генерозов: Не поверю, что не пользуешься Shazam, поэтому спрошу с другой стороны. Справляется ли в целом Shazam с твоими запросами?
Дмитрий Коннов: Справляется. Справляется. Правда, большей частью я неожиданно узнаю то, что песню, которую я считал оригинальной, на самом деле, написали в 1964 году. Ну, и на старуху бывает проруха.
Александр Генерозов: Да, это тоже удивительно. Я сам от этого в изумлении пребываю.
Дмитрий Коннов: А я просто люблю каверы, и, в
Александр Генерозов: 26 июля, то есть в один день с тобой, родились такие замечательные люди, как актёры Кевин Спейси, Джейсон Стэйтем, Сандра Буллок, и самый
Дмитрий Коннов: Если говорить про музыкантов, то, понятно, что Джаггер. Так что, вариантов нет. А так, я еще, конечно бы, подумал про Зару, но это
Александр Генерозов: Но она, при всем при том, достаточно интересная девушка.
Дмитрий Коннов: Да, мы с ней знакомы. Она отличный, очень хороший музыкант, и очень отличный человек.
Александр Генерозов: Мы всем предлагаем совершить небольшое путешествие на машине времени. И если бы тебе предложили такую возможность, в какие годы, в какое место, на какое, может быть, событие отправился бы?
Дмитрий Коннов: Я родился и, в общем, что называется, мужал в Советском Союзе, в который я категорически не хочу возвращаться, поэтому, наверно, я бы сделал другую историю. Я бы не был таким дураком, и
Александр Генерозов: Вот я всегда считал, что музыкант должен уметь сам написать, сам спеть, сам все сделать. И так получается цельный продукт. Что я обнаруживаю? Что музыканты начинают все сами писать, потом силы кончаются, и они все больше приобретают у
Дмитрий Коннов: Я бы так не сказал. На самом деле,
Александр Генерозов: Хорошо. Ты видишь артиста, ты, скорее, догадываешься, что это one hit wonder? Это написано
Дмитрий Коннов: Нет, конечно, когда мы начинаем с
Александр Генерозов: Сто лет назад придумали первый электрический музыкальный инструмент. Пятьдесят
Дмитрий Коннов: На самом деле, я думаю, что запомнится он, в первую очередь, не доминированием того или иного музыкального стиля, а тем, что, наконец, после долгих лет поиска музыкальная индустрия нашла волшебный кристалл, самый удобный способ потребления музыки для каждого из присутствующих.
Александр Генерозов: Точно.
Дмитрий Коннов: Называется он, дорогие друзья, стриминг. И будем рекламировать стриминговые сервисы, которые доступны нам с вами. Их уже очень много. Не все находятся на российском рынке, поэтому
Александр Генерозов: Сплавится, наверно, электронка, сплавятся вместе
Дмитрий Коннов: Ну, вот вам все Александр рассказал значительно лучше меня.
(смеются)
Александр Генерозов: Александр, конечно, тот еще эксперт. А нужны ли наши артисты вне России? В России, понятно, русскоязычные артисты востребованы. Стоит ли пытаться штурмовать мировую популярность?
Дмитрий Коннов: Бессмысленно давать совет артисту не штурмовать. Он все равно, или она, хочет штурмовать и будет штурмовать. Не получается по одной простой причине — артисту приходится делать очень сложный выбор, я сейчас без тени сомнения — корпоратив в Сургуте или встреча с провинциальным радиоведущим
Александр Генерозов: С неизвестным, естественно, результатом.
Дмитрий Коннов: Абсолютно неизвестным результатом. И, поверьте мне, провинциальная часть Соединенных Штатов, конечно, значительно более комфортабельна, чем провинциальная часть Российской Федерации, но не является пиком интереса любого нормального человека.
Александр Генерозов: Тебе всегда хотелось быть музыкальным худсоветом? Скажи честно, вот как становятся генеральными директорами таких компаний?
(смеются)
Дмитрий Коннов: На самом деле, я наслаждаюсь этими заставками. У меня даже сейчас должна корона вырасти. Да нет. На самом деле, вы знаете, вся эта история, это череда
Вопрос состоит, на самом деле, в ваших собственных человеческих приоритетах, потому что, с одной стороны, это очень веселая работа, абсолютно, которая убивает
Был у меня такой период костюма. Ходил я три месяца в костюме. До сих пор они висят. Они, конечно, просто сейчас не налазят. Но, с другой стороны, это просто по причине того, что у каждого из нас своя собственная история. Мне нравится быть человеком ответственным, и при этом, соответственно, самому решать, какой у меня
Александр Генерозов: Так, один критерий я услышал. Ответственность. В музыке надо разбираться, заходя в музыкальную компанию, или это тоже, может быть, не самое главное? По факту, если ты уже попал в компанию, там научат тебя разбираться в профильной музыке?
Дмитрий Коннов: Я не знаю ни одного человека, который бы работал в музыкальной компании сознательно, и которому бы не нравилась музыка. Поэтому, здесь вопрос именно в том, что нравится музыка — слушай дома. Это старый радийный принцип, который в нашей компании, в том числе, работает. Но не приходить в восторг от нового
Александр Генерозов: Бегом к вопросам наших слушателей. Светлана спрашивает: «Как Дима относится к
Дмитрий Коннов: Положительно. Чем больше в разных странах, пришедших из не самых очевидных музыкальных стран, музык звучит, тем лучше. Так что, ура,
Александр Генерозов: Степан спрашивает, что надо сделать для того, чтобы тот или иной трек оказался в Universal Music Group?
Дмитрий Коннов: Найти нас в любых социальных сетях и связаться. Там все написано. И, вообще, погуглите, что называется. Очень просто нас найти и прислать свою музыку.
Александр Генерозов: Илья спрашивает, хороший вопрос: «Можно ли заработать гострайтингом»? То есть писать в качестве «музыкального негра». На жизнь, имеется в виду.
Дмитрий Коннов: Вы знаете, не рекомендовал бы, потому что все успешные российские и международные артисты чаще всего последние десять лет пишут себе сами. Так что, попытайтесь быть артистом, а не только автором.
Александр Генерозов: Дима, спасибо огромное за интересный час. Вот мало часа для такой беседы, поэтому приходи к нам обязательно еще. Придешь?
Дмитрий Коннов: Приду. Зовите. Спасибо.
Александр Генерозов: Друзья, генеральный директор Universal Music Russia Дмитрий Коннов провел свой воскресный вечер вместе с нами! Оставайтесь на Европе Плюс!
Александр Генерозов, Week & Star. Пока!
Дмитрий Коннов: Пока!
10 февраля в гостях у Week & Star побывал один из самых известных российских комиков, актёр кино и театра, основатель «Квартета И» — Камиль Ларин. Ты знаешь его по фильмам «О чём говорят мужчины», «День радио», «День выборов», а скоро в кино выходит ещё одна комедия с его участием — «Громкая связь». Читай его интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс человек – звезда театра и кино, участник поистине легендарного «Квартета И», артист с ярко выраженной мужской харизмой, и в то же время талантливый комедийный актёр, конечно это Камиль Ларин! Здравствуйте, Камиль, и привет всем-всем, кто с нами сейчас!
Камиль Ларин: Приветствую вас, Александр, приветствую вас всех, кто сейчас слушает нас, кто в пути, кто дома. В общем, устраивайтесь поудобнее и слушайте, слушайте, слушайте, что мы сейчас будем вещать.
Александр Генерозов: Конец зимы не за горами, у нас осталось каких-то 3 недели. В Москве уже орут кошки, капель. Вы «зимний человек» или вы радуетесь и ждете, прямо вот когда уже кончится этот снег, когда уже наступит весна?
Камиль Ларин: Вот именно вот это вот, то, что вы только что сказали, вот последнее. Я сам родился в ноябре, человек зимний. Но зиму я почему-то не люблю, у меня даже есть стихотворение: «Не люблю я зиму, не люблю, я люблю, чтоб жарко и светило. Вот деньжат немножко накоплю, чтоб на остров с пальмами хватило». Вот, у меня есть такое. Поэтому зиму я не очень люблю, хотя когда вот солнечный день, если ты с детьми на санках, на лыжах, на коньках, вот это клёво. А вот такую промозглость, это не мое. Ну, вряд ли ее кто-то любит. Хотя, у природы нет плохой погоды. Но, тем не менее, организм обмануть нельзя.
Александр Генерозов: Сенсация – в новом фильме «Громкая связь» он, как и его коллеги по «Квартету И», впервые НЕ назвались своими именами! Ради чего ещё нам стоит сходить в кино на «Громкую Связь», узнаем у Камиля Ларина! Он здесь и сейчас на Европе Плюс. Итак, смотрите, ваш самый горячий фильм, самый свежий, самый актуальный проект, который стартует, если я не ошибаюсь, 14 февраля. Это фильм «Громкая связь». И вот сейчас мы живем в эпоху челленджей, вызовов, и в чем был самый большой challenge связанный с этим фильмом, так спрошу?
Камиль Ларин: Вы знаете, стоит сказать, что это все-таки не наш оригинальный сценарий, не оригинальный фильм. То есть понятно, что это адаптация фильма «Идеальные незнакомцы», это итальянский фильм замечательного режиссера Паула Джонавезе. Хотя существует несколько адаптаций по миру уже. Есть испанская версия, португальская, турецкая. И так как это тема наша, она очень в нас зашла, те самые разговоры, но уже не просто четырех мужчин куда-то едущих, или сидящих в офисе. Это друзья со своими женами, в компании – те, кто видел этот фильм, итальянскую версию, они представляют, о чем речь. Нам это очень понравилось, прямо это было наше. И почему я сказал слово «адаптация»? Он адаптирован был под нашу публику.
Александр Генерозов: По поводу адаптации, я так понимаю, что вам пришлось усмирить темперамент горячих итальянцев. Все-таки там такие парни и девчонки, которые без жестикуляции не могут общаться, а мы, ну, наверное, до известной степени нордические, холодные, и любим пожаловаться на жизнь. В таком плане пришлось адаптировать?
Камиль Ларин: Вы знаете, я видел две версии, итальянскую и испанскую. В испанской очень все выдержано, кстати, на мое удивление, несмотря на то, что у них такой темперамент. Очень все выдержано, очень прямо стильно было сделано все. А вот когда уже смотришь итальянскую версию, там такой темперамент! Я понимаю, что это солнце, что это горячечность такая, вот и темперамент. Но, тем не менее, у нас тоже, несмотря на нордичность нашу, были моменты такие, с битьем посуды и с пинками в пятую точку!
Александр Генерозов: Мне кажется, почему-то с битьем посуды – это не наше. У нас это долгое и тягостное выяснение отношений. Вот это точно наш любимый семейный конфликт.
Камиль Ларин: К этому там приходят, не сразу бьется посуда. Конечно, там разгоняется, разгоняется, разгоняется.
Александр Генерозов: Камиль, вот вы играете в «Громкой связи» вместе с Марией Мироновой, и если я правильно посмотрел, если я правильно посчитал, это какое-то свежее лицо в вашей квартетной тусовке. Правильно я понимаю?
Камиль Ларин: Абсолютно верно, абсолютно верно.
Александр Генерозов: Быстро нашли кинематографический язык общий?
Камиль Ларин: Язык нашли, но что касаемо, был конечно кастинг. То есть было несколько актрис других, пробовались на эту роль. Ну, смотри, и произошла та самая химия, называется. Вот, и мы с ней перед съемками встречались и общались, смотрели в глаза. То есть мы должны были супругов играть, которые находятся долгое время в браке. Поэтому нам приходилось что-то такое друг в друге разглядывать. У нас помимо Маши Мироновой еще и Ира Горбачева, и Анастасия Уколова. Вот, то есть попадание у всех актрис было в точку, с ними было очень легко.
Александр Генерозов: А как так получилось, что вы решили разбавить привычный вам круг актрис, которые с вами играют? Это чья была идея? Или вы как-то решили: «Ну ребята, парни, ну давайте мы уже обновим наших девчонок»?
Камиль Ларин: От режиссера Алексея Нужного, конечно, инициатива исходила, он хотел такого серьезного, настоящего кастинга, и естественно, он привлек не кого-нибудь, а Иру, он очень любит актрису Иру Горбачеву. Потому что он снимал ее в своем фильме «Я худею» тоже, и знает ее давно, действительно очень хорошая актриса. Она чуть ли не единственная была на эту роль. А остальные проходили кастинг. Свежесть всегда нужна и необходима, и поэтому мы нисколько не жалеем, что женский коллектив немножко поменялся.
Александр Генерозов: Ваш герой – пластический хирург, это какой-то намек или просто из итальянского фильма перекочевало?
Камиль Ларин: Это как раз перекочевало из итальянского фильма, я конечно сам очень темпераментный артист, и мне очень сложно пришлось на этих съемках. Потому что Алексей Нужный, наш режиссер, он постоянно меня заталкивал, забивал в эти рамки, границы, говорил: «Спокойно, не жестикулируй так»! Он хирург, поэтому лишних движений делать не может. Потому что любая ошибка может привести к катастрофе. Вот просто Лев, он из всей компании такой вот мудрый, самый мудрый, наверное, и самый правильно думающий на перспективу. Именно мой персонаж предлагал остановиться, а не играть в эту игру. Потому что у него-то самого в шкафу скелетов было очень мало. И поэтому он больше переживал за своих друзей, что нельзя играть в эту игру, нельзя, нельзя ставить на громкую связь.
Александр Генерозов: Давайте, мы с вами говорим, а для тех кто нас слушает, давайте приоткроем хоть немного фабулу, я подумал, что немного непонятно что за игра, друзья, это по сути игра, которую может каждый попробовать, но мы не рекомендуем…
Камиль Ларин: Да, да, это точно!
Александр Генерозов: Вслух зачитывать все смски и все звонки в компании принимать исключительно на громкую связь. Камиль не рекомендует, я тоже. Камиль Ларин, четвертинка И на Европе Плюс. А четвертинка для вас звучит скорее приятным бонусом, или вот вас делят на четверть?
Камиль Ларин: Ну нет, смотря в какой компании ты состоишь. Если ты четвертинка «Квартета И» – это приятно и почетно и лестно.
Александр Генерозов: Ну да, на вашем месте мечтали быть бы многие.
Камиль Ларин: Потому что мы сами все организовали, придумали, и вот уже много-много лет существуем вместе, поэтому нисколько не задорно и конечно приятно, когда тебя узнают уже отдельно, не как артиста театра и «Квартета И», а как Камиля Ларина. И мы специально придумывали свои имена, вернее оставляли в фильмах. Чтобы нас на улице узнавали, и называли. Потому что очень часто бывает: «А вы же…вот в этом фильме снимались…простите, а как вас зовут?» Я говорю «А как в фильме я называюсь?» Он говорит: «Камиль». «Ну, так меня и зовут!»
Александр Генерозов: Давайте вернемся к фабуле сюжета, люди договариваются в компании, что они принимают все звонки только на громкой связи и смс зачитывают только вслух. Вот сама по себе это игра, я ее вот так примеряя к нашей повседневной жизни, могу сравнить только с русской рулеткой.
Камиль Ларин: Абсолютно верно.
Александр Генерозов: Потому что может мимо пролететь, а может и в висок.
Камиль Ларин: Верю – не верю, как раньше с картами еще было Семерка Треф, открывай действительно: верю – не верю. И здесь тоже совершенно непонятно, какое смс к тебе придет, откуда это прилетит, кто тебе позвонит. Это же никто не знает, поэтому ну, это своего рода да, сыграли в эту игру. В общем, ребята, я бы предостерегал всех, хотя есть такие мазохисты.
Александр Генерозов: Знаете, с какой точки зрения я это спрашиваю? Вы ведь, по сути, публичный человек, и вы постоянно находитесь под прицелом. Любой человек рано или поздно… ну смску вашу вряд ли прочтут, но, тем не менее, в большей степени готовы к этой атаке на вашу приватность. И это действительно тяжело? Вот если предположить, что эта ситуация станет нормой и люди перестанут таить свои смски, звонки. Вот вам кажется, мы попадем в ад? Или потихоньку все нормализуем жизнь, и нам нечего будет скрывать?
Камиль Ларин: Вы знаете, вот после того самого просмотра, предпремьерного, когда было за 10 дней до премьеры. У нас просто в кинотеатре был показ и туда приходили простые зрители, покупали, и вот они первые посмотрели фильм. И вы знаете, одни подошли и сказали: «Слушайте, муж только что снял код со своего телефона. Ага, то есть понимаете, я буду по-честному, мне нечего скрывать». И так проще на самом деле, я понимаю такое состояние людей. Да, есть, конечно свой кайф, адреналин, когда ты скрываешь что-то такое, когда ты перемещаешься в пространстве, здесь не договорил, там не договорил. Потом тебе настолько это становится тяжело, потому что надо помнить всю эту информацию, где ты, ври, что называется, в одном месте, как в «Осеннем марафоне». И поэтому, здесь, наверное, проще будет, если есть куда направлять свою энергию, ну а кто-то живет вот так вот, наверное, это интереснее.
Александр Генерозов: Больше фактов узнаем о нашем госте в серии быстрых вопросов, ответы принимаю в любом формате. Сколько длятся съемки фильма «Громкой связи», например, от и до?
Камиль Ларин: Где-то 1,5 месяца был.
Александр Генерозов: «Разговоры мужчин» существует как в театральной версии, так и в виде кино. А вот «Громкую связь» на ваш взгляд легко было перенести на подмостки, на сцену?
Камиль Ларин: Вы знаете, легко, потому что пьеса, насколько мы это знаем, изначально это пьеса.
Александр Генерозов: Изначально пьеса?
Камиль Ларин: Да, изначально она писалась для театра, и, по-моему, ее даже уже в Европе ставят или она уже даже идет. И она очень театральная, очень театральная, потому что в основном происходят действия за столом, в доме, и здесь весь «цимес» в том, что происходят вот эти самые разговоры на громкой связи, здесь и сейчас. Поэтому – театральная пьеса.
Александр Генерозов: Когда вы смотрите фильм в первый раз, полностью готовые и смонтированные я имею в виду фильмы. До премьеры? На предпремьере? Или у вас есть специальный показ для актеров?
Камиль Ларин: Свои, на предпоказе, черновом, с небольшой такой фокус-группой, приглашаем своих знакомых, чтобы понять, где смеховавя реакция, где кому что-то меньше нравится. Вот, черновой, без выведения звука, без наложения музыки, потом, как правило, смотрим на премьере, очень специфическое занятие, потому что это все-таки наш зритель. То есть в основном наши знакомые, а на самой премьере хорошо бы зайти в хороший кинотеатр, послушать зал, уже тех зрителей, которые уже купили билеты на этот фильм. Это три разных показа, и поэтому я говорю, что мне черновой вариант не всегда нравится.
Александр Генерозов: Вы как часть актерской группы можете повлиять на монтаж? Сказать, что это можно вот так переставить, это можно так.
Камиль Ларин: Конечно это какие-то нюансы, но если все по делу, то режиссер естественно слышит, видит, может процесс поменять монтажа.
Александр Генерозов: В один день с вами, то есть 10 ноября, родились замечательные актеры: Виктор Сухоруков, Михаил Ефремов, Максим Суханов, а также телеведущая, глава холдинга «Матч» Тина Канделаки. Кто-то из них ближе к вам в моральном смысле, в духовном?
Камиль Ларин: Ну конечно, ну что вам говорить, мы с Михаилом Ефремовым часто видимся, пересекаемся, снимаемся. Мы поздравляем, это единственный человек, с которым мы поздравляем друг друга. Я ему звоню, как правило, 10 ноября, и говорю: «Миша..», я не успеваю договорить, как он говорит: «С днем рождения, Камиль!» Я говорю: «Миша, ты экономишь на звонке, ну-ка быстро мне перезвони!» На следующий год, вы знаете, он человек-слово, на следующий год он сам мне звонит и поздравляет меня.
Александр Генерозов: Мы всем гостям предлагаем совершить путешествие на машине времени, и если бы она была у вас, куда бы вы отправились, в прошлое, будущее, может, место даже конкретное знаете?
Камиль Ларин: Я бы хотел бы в какой-нибудь 2222 год отправиться, чтобы, наверное, чипы какие-нибудь были, может роботы.
Александр Генерозов: Чипсы с чипами.
Камиль Ларин: Да-да-да.
Александр Генерозов: Вы в первый раз работаете с режиссером Алексеем Нужным, а он, кстати, не только «Я худею» снял, а еще и короткометражку с Кевином Спейси замутил, он даже какой-то приз там получил, я вот думаю, ему корону такую воображаемую, на голову не надело? «Играй как Спейси», «делай как Кевин», ну, не все конечно надо делать как Кевин.
Камиль Ларин: Тут главное, что у Алексея есть свое видение такое, которое, во-первых, его не прошибешь ничем, вот если у него вектор задан, он четко следует ему. Конечно, он слышит людей там, со своими предложениями, но он цельный, в этом его качество такое очень нужное, Алексея Нужного качество, вот он очень цельный. Это приятно, вот дай Бог рекламу снимаем, не буду говорить чего, ну как-бы еще и в эту сторону нас качнуло и вместе с ним соединило. Так что, друзья, «Громкая связь» это очень хорошее кино режиссера Алексея Нужного, ну и наше кино.
Александр Генерозов: Есть еще одно интересное лицо, он снимал на камеру фильм «Лед» и он у вас тоже был оператором. Это Михаил Милашин, и вот мне кажется, после такого сложного, и технически насыщенного трюками «Льда», и вдруг он попадает в атмосферу павильонной съемки. Был ли какой-то вызов, у него снимать по сути театральную работу?
Камиль Ларин: Ну, для него это был совершенно другой опыт. Не то, что он отдыхал на фильме, нужно было придумать, извертеться, чтобы поставить нужный ракурс, вот, и он очень профессиональный конечно человек в этом плане. Там были и какие-то подстольные ракурсы, под столом где-то, сверху. Вокруг были персоналы, и это радовало очень.
Александр Генерозов: И третья фигура, а я в отцах-основателях каждого кинофильма всегда вижу так, это режиссер, оператор, и, конечно же, продюсер фильма. Вот есть такой афоризм, что режиссер – это мама, продюсер – это папа. В том плане, что он всегда очень жестко поступает, всегда должен думать о деньгах, действовать с позиции коммерческой деятельности. Сложно ли вам подстраиваться под продюсерские задания?
Камиль Ларин: Ну, понимаете, мы же еще сами являемся сопродюсерами. Поэтому нам в этом плане проще. Конечно, какие-то моменты приходится выяснять с генеральным продюсером Дишдишяном. Но в основном мы продюсируем сами.
Александр Генерозов: Через две неделе в Лос-Анджелесе раздадут «Оскаров», и мы подводим киноитоги прошедшего года вместе с актером и участником «Квартета И» Камилем Лариным на Европе Плюс. Камиль, давайте пробежимся, и я вам предложу из списка номинантов раздать свой собственный «Оскар». А можете даже от лица «Квартета И» вручить. Потом сравним просто, кому достался американский «Оскар», а кому от «Квартета И». И вот смотрите, категория «Лучший фильм» с номинантами «Черная Пантера», «Черный клановец», «Богемская Рапсодия», «Фаворитка», «Зеленая Книга», «Рома», «Звезда Родилась», «Власть» – кому из них отдали бы отдали собственный «Оскар»?
Камиль Ларин: Вы знаете, честно говоря, я из этого списка ничего не смотрел. Если что я про «Зеленую книгу» мог слышать несколько версий, одна очень понравилась, другая, что это слишком штампованный фильм. Про «Богемскую Рапсодию» знаю, что он собрал очень много.
Александр Генерозов: Он, наверное, не мог не собрать…
Камиль Ларин: Ну да, наверное. Наверное, я в сторону «Богемской Рапсодии» склонился. Потому что, ну я люблю эту группу, и Фредди Меркьюри близок по своему темпераменту, и потому что он это делает, и что он постоянно менялся. Вот «Богемская Рапсодия».
Александр Генерозов: Я бы согласился, потому что из-за этого фильма люди стали чаще слушать The Queen. И увеличилось количество продаж и новые какие-то подтянулись фанаты Фредди Меркьюри. Лучший актёр: Кристиан Бейл, Брэдли Купер, Уиллем Дефо, Рами Малек, Вигго Мортенсен? Смотрите, будем безотносительно номинантов-фильмов, а вот просто по вашим предпочтениям.
Камиль Ларин: Я вот между двумя, Кристианом Бейлом и Бредли Купером бы завис. Но, если уже так решаться, то я бы Кристиану Бейлу отдал.
Александр Генерозов: Лучшая актриса: Ялица Апарисио, Гленн Клоуз, Оливия Колман, Леди Гага и Мелисса Маккарти?
Камиль Ларин: Для разнообразия, наверное, бы Леди Гаге. Ну, вот так, пусть будет.
Александр Генерозов: Она сама очень многосторонняя, эпатажная, талантливая. Ауру, которую она себе создала, она смогла перешибить, и убрать ее в каком-то смысле.
Камиль Ларин: Она очень своеобразная, непохожая, и это надо оценивать.
Александр Генерозов: Ну и давайте режиссёр: Спайк Ли — «Чёрный клановец», Павел Павликовский — «Холодная война», Йоргос Лантимос — «Фаворитка», Альфонсо Куарон — «Рома», Адам Маккей — «Власть».
Камиль Ларин: Все достойны, Йоргос Лантимос – «Фаворитка».
Александр Генерозов: Готовились к «Оскару» и раздавали награды вместе с Камилем Лариным! Камиль, и все-таки, возвращаясь к фабуле фильма, я так и не могу понять, зачем, ну зачем они начали играть в игру с чтением вслух смс и звонками по громкой связи. Вы не знаете?
Камиль Ларин: Зачем? Почему? Ну вот есть такая игра и такие секретики. Наверное, это есть в человеческой сути, ну внутри где-то заложено, что есть секрет, я обладатель чего-то такого, чего не знает никто. Вот, я тебе скажу по секрету, и так далее, и тому подобное. Поэтому пагубность в том, что ты владеешь этим гаджетом. Потому что на громкой связи, случайно же бывает, что ты включаешь громкую связь, а тебе ну что-то такое. Ну что сказать, аккуратнее надо.
Александр Генерозов: Вы – комедийный квартет, и все фильмы у вас достаточно светлые. И смешные, при том при всем, в хорошем смысле. А мне кажется, что изначально «Идеальные незнакомцы» довольно-таки драматическая, если не сказать местами трагическая картина. Вам пришлось немножко облегчить этот бэкграунд?
Камиль Ларин: Сначала придумывался жанр этого фильма, мы его назвали «драмеди», от слов «драма» и «камеди». То есть понятно, что сюжет в том, что собрались друзья, дальше начинает выясняться, что есть какие-то такие секреты, которые не хотелось бы озвучивать, и появляется целая драма. Но, в результате, поскольку все, может быть, невнимательно смотрят фильм, и то, что этого ничего не было, не все понимают. И вот в нашем фильме мы уловили это. То есть такой оптимистичный с виду светлый конец. Друзья остаются друзьями, но вопрос возникает, то есть он остается в воздухе, надо или не надо, а стоит ли вообще? Может надо скрывать, а может быть артисты как в нашем фильме, поняли, что может мы не туда зашли с этой игрой. Поэтому, мы сделали такую очень добрую, хорошую концовку.
Александр Генерозов: Ну и все-таки, вам пришлось «донасыщать» своими фирменными «квартетовскими» шутками?
Камиль Ларин: Да, конечно, конечно.
Александр Генерозов: Люди догадаются, смотря фильм, что это именно «Квартет И»?
Камиль Ларин: Там много смешного, в нашем фильме, и сюжет там такой. Ну что там поделать, и к этому можно относиться с юмором. Поэтому ничего такого страшного нет, как есть такой прекрасный философ, индийский, Садгуру, вот, я его очень люблю иногда слушать. Он говорит про счастье, ему задают вопрос: «Что такое счастье?» Он говорит: «Вот проснулся ты утром – все. Это уже счастье. А дальше, как ты построишь свой день, свою жизнь, отношения с другими – это уже от тебя зависит. Ты проснулся, потому что ежедневно в мире умирают миллионы людей. Поэтому не надо портить себе жизнь, живи счастливо, дай жить людям рядом с тобой, которые тоже также счастливы». Поэтому ничего придумывать не надо, жизнь она сама придумывает сюжеты.
Александр Генерозов: Что у вас сейчас с театром? Какие новые проекты у «Квартета И» мы скоро увидим?
Камиль Ларин: Сейчас у нас были пробные, скажем так, выходы с театром на малый зал со спектаклем «Квартетник». Это пьеса, придуманная нами, не так долго она писалась, это скорее такой набор наших историй, связанных с нами, наши мысли. То есть за всю нашу творческую жизнь. Вот, то есть что происходило, какие песни слушали.
Александр Генерозов: «Квартетник» отсылает к слову «квартирник»?
Камиль Ларин: Абсолютно верно.
Александр Генерозов: 21 век, каждый думает о себе, о себе любимом, о своей индивидуальности. Как можно остаться в творческом союзе в течение более 20 лет? Я про «Квартет И».
Камиль Ларин: Если со студенчеством, то 30 лет. А театру нашему 25 уже.
Александр Генерозов: С ума сойти, вас штормило? Наверное, ни один союз не может этого избежать?
Камиль Ларин: Нас штормит, и штормить будет. Вот мы все вместе учились, это я всегда говорю грубо, 5 самцов, 5 мужиков, которые естественно хотят быть главными, и каждый пытается быть главным. Я как лакмусовая такая бумага, всем объясняю, ну ребят, мы начинали вместе, мы квартет. Мы должны сохранять помимо того, что свои лица, также лицо и театра. И если уже будет перевес в сторону кого-то из нас, то эта лодка начнет раскачиваться и перевернется. Поэтому сохраняйте это все, сохраняйте. Любовь, веру, дружбу, это то, что сохраняет нас, и составляет нашу жизнь.
Александр Генерозов: Ну и мне кажется, чтобы сохранить любой союз в целости, надо куда-нибудь выбираться, что-то смотреть, где-то веселиться. Знаете, мне кажется, будет очень уместно, друзья, всем 14 февраля собраться, взять свою вторую половинку, парня, или девчонку, и сходить на премьеру замечательного фильма «Громкая связь» от «Квартета И». С нами сегодня был Камиль Ларин.
Камиль Ларин: Друзья, сделайте подарок друг другу, 14 февраля – это день всех влюбленных. Не бойтесь, что тема такая, как в нашем фильме, не бойтесь, идите туда, многое вы для себя откроете, поймете, что жизнь прекрасна.
Александр Генерозов: Но не торопитесь экспериментировать.
Камиль Ларин: Это да, это да. Если кто не пойдет 14 февраля, есть другие дни, 23 февраля, есть 8 марта. Фильм будет в прокате в эти даты. Идите и ничего не бойтесь.
Александр Генерозов: Камиль спасибо огромное за интересную беседу, друзья, Камиль Ларин, участник блистательного «Квартета И», провел свой воскресный вечер на Европе Плюс. Александр Генерозов, Week & Star, пока!
Камиль Ларин: До свидания друзья, до встречи!
3 февраля Анатолий Белый стал гостем шоу Week & Star. Ты знаешь его по фильмам «Метро», «Параграф 78», «А зори здесь тихие…», а также многим сериалам. Он озвучивал самых разных героев, сыгранных голливудскими звёздами, среди которых Киану Ривз и Люк Эванс. А ещё Анатолий Белый — ведущий актёр театра МХТ им. Чехова. Он рассказал Александру Генерозову о своих последних проектах, ответил на вопросы слушателей и назвал своих фаворитов премии «Оскар». Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: А на Европе Плюс потрясающий актер театра и кино, заслуженный артист Российской Федерации, мужчина, достоверно воплощающий самые разные образы и на сцене, и на экране — Анатолий Белый. Здравствуйте Анатолий и привет
Анатолий Белый: Здравствуйте, Александр!
Александр Генерозов: Вчера, 3 февраля, вся страна в один день внезапно превратилась в школьников, самых простых школьников. Потому что прошли вечера встречи. Вы примкнули к этой традиции, встретились со своими?
Анатолий Белый: Нет, слушайте, у меня вчера вечер был посвящен немножко другому, и это не было связано со встречей с одноклассниками.
Александр Генерозов: А мы встречались.
Анатолий Белый: Здорово!
Александр Генерозов: Анатолий, давайте прямо с места в карьер вашего актуального проекта «Четыре идеальных свидания». Я вот, знаете, что подумал, что в ряду фильмов с числительными есть «Семь самураев» великого Куросавы, «Шесть демонов Эмили Роуз», шикарный фильм, но не очень популярный, жаль, наши легендарные «Пять вечеров», и вот ваши идеальные свидания. Как вам линеечка?
Анатолий Белый: Отличная линеечка, я бы давно добавил «Семь лет в Тибете», ну и далее по списку. «Три мушкетера», «Трое в лодке, не считая собаки», ну и далее, далее, далее… Вы правы, это самое важное событие на сегодняшний день. Оно произошло буквально вчера, как раз вместо одноклассников, вместо встречи. Я встречался с огромной аудиторией кинотеатра «Горизонт», где произошла премьера нашего первого в истории проката. Что такое вообще «Четыре идеальных свидания»? Это первый прокат кинопоэзии, жанра кинопоэзии в кинотеатрах. Кинопоэзия — это мой такой проект.
Александр Генерозов: То есть, у вас есть актеры, у вас есть сюжет, но это все перемежается как в мюзикле песнями, только уже стихами?
Анатолий Белый: Нет, Саш, это совсем другая история. Это — кино. Рассказываю, Кинопоэзия — это такой проект мой авторский, просветительский проект, который уже два года существует в пространстве современного искусства. И создан он, если в двух словах говорить, как экранизация стихотворений. Мы делаем маленькое кино на каждое стихотворение. Мы берем стихотворение русской классики, современной, не важно какой. Профессиональный кинорежиссер берет профессиональную кинокамеру. У нас все как кино, только очень маленькое, и кинорежиссер пишет сценарий на то или иное стихотворение. Образ, который у него рождается на это стихотворение. Вот, потом мы берём актера, прекрасного, умеющего читать стихи и любящего это делать. И снимаем такие вот
Александр Генерозов: «Четыре идеальных свидания» — это число отсылает нас
Анатолий Белый: Это абсолютно точно, только не к новеллам, а к четырем киносборникам, к четырем тематическим альманахам. В чем наша победа большая, что вчера произошла премьера
Александр Генерозов: Один
Анатолий Белый: Вы мыслите, Саша, соцсетями!
Александр Генерозов: Конечно,
Анатолий Белый: немножко побольше 3–5 минут,
Александр Генерозов: Очень интересно, получается ли у вас сохранить стихотворение, вы его сохраняете в абсолютно первозданном виде, вы его не перефразируете, вы его не дополняете
Анатолий Белый: Форматов кинопоэзии может быть большое множество. Но мы, конечно же, мы не влезаем на территорию стиха. Но в фильме, в нашем маленьком фильме, может существовать рядом с
Александр Генерозов: Вот смотрите, у нас вопрос подоспел от Сандры. «Анатолий,
«Люди маются, выбирают пятьсот
разных одеяний, когда теряют лицо.
Люди умирают и всё,
в доме есть хозяин и он выселяет жильцов.
Люди всюду видят знаки и знамения
но сами не уверены, где страхи и сомнения.»
Вот на самом деле, это же поэзия?
Анатолий Белый: После этого надо было сказать, «Йоу, панч!»
Александр Генерозов: Я очень осторожно, что ли, отношусь к творчеству
Анатолий Белый: Саша, у вас отлично получилось. Отвечаю на вопрос, дорогая, уважаемая Сандра, я считаю, что, конечно же,
Александр Генерозов: А у вас есть поэты 21 века в этом проекте, и планируются ли?
Анатолий Белый: Нет, уже есть, уже есть у нас сборник как
Александр Генерозов: Вам сложнее с ними или проще наоборот? Это
Анатолий Белый: Вы знаете, наверное,
Александр Генерозов: От Ивана Карамазова до Казимира Малевича, ему отлично удаются самые разные образы, актёр театра и кино Анатолий Белый на Европе Плюс! Смотрите, а ведь ваш привычный образ, благодаря телевидению в
Анатолий Белый: Хороший вопрос, Саша. Я бы хотел расширять её в разные стороны, но вот, к сожалению да, у нас есть момент такой в кино, клишированного сознания. Физиогномика и все что с этим связанно. Большинство ролей, которые приходят пачками, это: следователи, всякие чекисты и так далее. Я сейчас стараюсь от этого отказываться, просто отвергаю эти сценарии. Ну, хочется идти в более интересное кино, драматическое, неожиданное.
Александр Генерозов: А в комедии?
Анатолий Белый:
Александр Генерозов: Смотрите вот, фильм 2018 года «Суспирия», Тильда Суинтон сыграла старичка психоаналитика, и никто не смог ее опознать. Я вот думаю, что для актера больший «челлендж»: сыграть в своем традиционном виде нового человека, или загримироваться и сыграть нового человека, другого пола, в конце концов? И то и то челлендж? Но что сложнее?
Анатолий Белый: Не знаю, что сложнее. Мне действительно интереснее менять себя, потому что актёрская порода — обезьянья. Актеры — разные, на самом деле всех под одну гребенку нельзя, у всех разная психофизика.
Александр Генерозов: В «Идеальных свиданиях» в кого перевоплощались?
Анатолий Белый: Ну, в «Идеальных свиданиях» я появляюсь периодически в кадре. Но там шел как бы в сторону драматического героя. Без «переодевашек» обошлось.
Александр Генерозов: Возвращение из роли. Это, вообще, болезненный процесс для актера? Вот только что был, вот
Анатолий Белый: Саш, вы знаете, я очень скептически отношусь к выходу из роли и входу в роль. Конечно, мы затрачиваемся и так далее, погружаемся психологически, но это просто энергетические затраты.
Александр Генерозов: Больше фактов о нашем госте узнаем в серии быстрых вопросов, ответы принимаю как обычно в любом абсолютно формате, поехали! Ира Старшенбаум подарила мне актёрский афоризм: «Продюсер — папа, режиссёр — мама». Согласитесь с этим?
Анатолий Белый: А почему нет, Ириш! Соглашусь с Ирой.
Александр Генерозов: Тем более с такой красивой девушкой, как с ней
Анатолий Белый: Действительно!
Александр Генерозов: Имеет ли актёр внутреннее право отказаться от роли только потому, что это роль
Анатолий Белый: Слушайте, мне кажется, что внутренне актер имеет право отказаться от чего угодно, это его личное дело, ну не сыграет он роль по своему собственному убеждению. Конечно, можно.
Александр Генерозов: Есть специфические требования к вашему актёрскому вагончику?
Анатолий Белый: Там должно быть лежачее место, потому что у меня больная спина и мне нужно просто час в день лежать лежа. Больше ничего.
Александр Генерозов: Боязнь камеры. Такое бывает с актёрами? Вот без камеры говорят все хорошо, а на камеру вдруг поплыл?
Анатолий Белый: Слушайте, ну в туманной юности у меня была такая история, я ее боялся. Но потом один человек подсказал такую вещь, он сказал: «камера — твой друг, не надо ее бояться».
Александр Генерозов: В один день с вами, то есть 1 августа, родились режиссер Сэм Мендес, актриса Полина Кутепова, актёр Джейсон «Кхал Дрого» Момоа и теннисистка Елена Веснина! Кого бы позвали к себе?
Анатолий Белый: Всех. Я лев по гороскопу, я люблю застолья.
Александр Генерозов: Попробуйте в роли Нео выбрать таблетку. Итак, Анатолий, красная или синяя?
Анатолий Белый: Ничего себе вопросик! Красная.
Александр Генерозов: Все сразу, и питаться субстратами, и никакой красивой жизни? Машина времени вас уносит в
Анатолий Белый: Ну, на самом деле попутешествовал бы неоднократно, чтобы это был не один подход. Я бы хотел путешествовать и туда и сюда, все интересно.
Александр Генерозов: Но
Анатолий Белый: Первое путешествие, вот, в средневековье.
Александр Генерозов: Анатолий, частая ситуация в нашем кино последних лет, актер играет отлично, нет вопросов к актерской игре. Но все равно потом сюжет провисает
Анатолий Белый: Да, слушайте, нет, ну на самом деле это очень просто объясняется. Дело в том, что у нас, собственно, сменился государственный строй некоторое время назад. Вы знаете об этом, Александр, помните? И я
Александр Генерозов: «Четыре идеальных свидания» — это тема получается сугубо наша, российская. Потому что я даже в западной традиции не знаю такого, чтобы по стихотворению фильмы снимали,
Анатолий Белый: Нет, на самом деле такая история, как поэтическое кино, существует в мире, существует несколько кинофестивалей в Голландии, Франции, Германии, Америке, по крайней мере, в этих странах я знаю, что точно. Потому что в прошлом году один из наших фильмов доехал до
Александр Генерозов: Но эта вещь сугубо некоммерческая, или на этом можно зарабатывать деньги?
Анатолий Белый: Ну, как вам сказать, вот понятно, что некоммерческая она, изначально, да. Но без монетизации не обойдешься, потому что не выживешь.
Александр Генерозов: Издержки хотя бы покрыть?
Анатолий Белый: Да, конечно же, на стихах мы не зарабатываем баснословные деньги. Сейчас все подумают: «Прокат, он там горы бабла зарабатывает». Ребята, в общем, пока что мы на этом не зарабатываем. Но, я вижу пути
Александр Генерозов: Ровно через три недели в
Анатолий Белый: Давайте посмотрим, только разве что номинантов я мало смотрел, не успел еще.
Александр Генерозов: Но, тем не менее. Категория «Лучший фильм» с номинантами: «Черная Пантера», «Черный клановец» — это разные фильмы, «Богемская Рапсодия», «Фаворитка», «Зеленая Книга», вот я тоже ожидаю очень этот фильм, еще не посмотрел, «Рома», «Звезда Родилась», «Власть». Кому? Лучший фильм по версии Анатолия Белого.
Анатолий Белый: Слушайте, я не смотрел ни одного фильма, я не успел, я был занят прокатом. Я не успел ничего посмотреть. Поэтому я буду по звучанию, на контрасте сработаем. Белый выбирает «Черную пантеру».
Александр Генерозов: Вот я тоже, когда подбирал, думал, как же прикольно, что у нас гость Анатолий Белый, и тут «Черная пантера», «Черный клановец». Хорошо, лучший актер Кристиан Бэйл, Брэдли Купер, Уиллем Дефо, Рами Малек, это как я понимаю, как раз таки, из «Богемской Рапсодии», и Вигго Мортенсен?
Анатолий Белый: Какой прекрасный выбор, еще раз.
Александр Генерозов: Кристиан Бэйл, Брэдли Купер, Уиллем Дефо.
Анатолий Белый: Брэдли Купер.
Александр Генерозов: А лучшая актриса? Ялица Апарисио, Гленн Клоуз, Оливия Колман, Леди Гага, вот это вообще меня потрясло, она как актриса номинируется, и Мелисса Маккарти?
Анатолий Белый: Вот мне очень нравится звучание первой девушки.
Александр Генерозов: Режиссеры, лучший режиссер: это Спайк Ли — «Чёрный клановец», Павел Павликовский — «Холодная война», это польский режиссер, Йоргос Лантимос, Альфонсо Куарон, вообще конечно такая лапочка Куарон, Адам Маккей — «Власть». Кому бы, даже не за текущие заслуги, а вообще личный «Оскар», за все годы, за все, что сделал человек?
Анатолий Белый: Вы сейчас намекаете уже, кому надо отдать. Не знаю, ну, наверное,
Александр Генерозов: Куарон! Вот «Оскар», понятно, это человеку дает сразу такой весомый бонус. Понятно, что у него директор будет с другой позиции заходить, все
Анатолий Белый: Слушайте, ну «Золотой глобус», существует такое преддверье «Оскара», Канны и Венеция, ну, я даже не знаю…
Александр Генерозов: Я к тому, что есть ли Российские премии, я так тихонько, долго подвожу, которые дают хоть
Анатолий Белый: В этом смысле любая премия, конечно, если ты становишься лауреатом
Александр Генерозов: Ну, и не могу не спросить, не доводилось ли бывать там, в
Анатолий Белый:
Александр Генерозов: Ну, есть ощущение, что это «намоленное» место киноманами? Или просто город, как город?
Анатолий Белый: Бог с ним с городом, есть ощущение внутри, вот когда мы заходим на Universal, на эту вот даже экскурсию, и даже толпы народу. Ощущение того, что люди — фанаты своего дела, безумно влюбленные в это есть, витает в воздухе.
Александр Генерозов: И вот вопрос от Юлии: «Здравствуйте, Анатолий. Я — современный поэт. Заинтересовал ваш замечательный проект. Считаю, что это невероятно здорово, что вы занимаетесь продвижением такого прекрасного вида искусства, как поэзия. Подскажите, пожалуйста, как у вас проходит отбор текстов? Есть ли
Анатолий Белый: Юля, здравствуйте Юля, поэт 21 века, очень приятно, что вы нам пишете. Происходит отбор
Александр Генерозов: «S» как доллар, а «Р» как рубль на ваши билеты — где можно потратить?
Анатолий Белый: «Р» как рубль можно, нужно потратить на наши билеты, на сайте Kinoteatr.ru. Заходите туда, там подробная информация — в каких городах идут наши сеансы, в какие дни, ну, слушайте, к 14 февраля это все приурочено. Поэтому идеальнее подарка для своего человека вы не найдете. И вот представьте себе, вы берете свою любимую девушку, или парня, и идете в кино смотреть стихи. Сказал продюсер нашего проекта: «что может быть сексуальнее этого?»
Александр Генерозов: Я знаю, что сравнивать театр и экранный жанр сравнивать не корректно, а я
Анатолий Белый: Я выберу театральную.
Александр Генерозов: Мне кажется, что это такой яд, который навсегда попадает в человека, и его никто не вытравит.
Анатолий Белый: Вы знаете, Саша, это два яда. Разнозначных, и просто немыслимых. Потому что кино — это просто мания, это просто болезнь, то же самое. Но у меня изначально как бы так, пошло в театр, поэтому так.
Александр Генерозов: Коротко по вопросам слушателей. Степан: «Анатолий, бывало ли так, что вы запланировали хорошую грандиозную идею, но её
Анатолий Белый: Если имеется в виду кинопоэзия, то нет, мы одни такие сумасшедшие, которые занимаются этим делом.
Александр Генерозов: Но благородным делом. Олька спрашивает: «Хотели бы вы сыграть необычного и невероятного положительного или отрицательного героя с нестандартным внешним видом? В общем, не похожего на землянина. Спасибо за ответ. Олька г. Нягань.»
Анатолий Белый: Прекрасный вопрос, с удовольствием сыграю!
Александр Генерозов: Там холодно, наверное, греетесь. И вопрос от меня традиционный, знаете ли, где спрятаны самые глубокие, самые неразведанные запасы счастья?
Анатолий Белый: В себе самом, конечно же!
Александр Генерозов: Анатолий, спасибо вам огромное за то, что нашли возможность приехать к нам, ждём в гости с новыми проектами, придёте?
Анатолий Белый: Обязательно!
Александр Генерозов: Друзья, замечательный актёр театра и кино, заслуженный артист РФ, Анатолий Белый провел свой воскресный вечер вместе с нами на Европе Плюс.
Александр Генерозов, W&S, пока!
27 января гостьей шоу Week & Star стала одна из самых успешных российских спортсменок — лыжница Елена Вяльбе! Трёхкратная олимпийская чемпионка, многократная чемпионка мира и обладательница рекорда Гиннесса. А с 2010 года Елена — президент Федерации лыжных гонок России. Она рассказала, как наша сборная готовится к Чемпионату мира по лыжным видам спорта и не только. Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: На Европе Плюс легендарная лыжница, трехкратная Олимпийская чемпионка,
Елена Вяльбе: Добрый вечер всем!
Александр Генерозов: Есть такая примета, что как встретишь Новый год, так его и проведешь. И на что намекала ваша встреча Нового года? Конец января, но мы пока еще вспоминаем, как мы встречали новый год.
Елена Вяльбе: Да, все не за горами. Мы были дома. У нас был семейный праздник. Наши очень близкие друзья, одна семья, которые уже на протяжении многих лет вместе с нами. В этом году замечательный, на самом деле, был новый год, потому что было уже очень снежно в Подмосковье, я живу в Подмосковье, поэтому, когда в кругу семьи, мне кажется, это самое лучшее.
Александр Генерозов: Ну, и для лыжника, мне кажется, когда за окном идет снег, это всегда
Елена Вяльбе: Честно сказать, не только для лыжника.
Александр Генерозов: Елена, смотрите, сейчас в самом разгаре, если я правильно понимаю, прямо в эпицентре мы находимся Кубка, мирового Кубка по лыжным гонкам. И наша страна выступает, как мне кажется, неплохо. На данный момент у нас мужчины на втором месте, ну, женщины — на третьем. Как вот эта позиция, какова она с точки зрения
Елена Вяльбе:
Александр Генерозов: Но
Елена Вяльбе: Знаете, у нас, у женщин, были очень часто победы в общем зачете Кубка мира. Это, на самом деле,
Александр Генерозов: А ваши девчонки чем могут нас удивить?
Елена Вяльбе: Это для меня, вообще, открытие, наверно, этого сезона, хотя мы в прошлом году очень удачно с женщинами провели соревнования, как Олимпийские игры, потому что многие, уже даже такие заядлые болельщики лыжного спорта, тоже были такие унылые, практически, как я, по поводу наших женских лыж. Но, девчонки смогли себя проявить, и в этом году у нас тоже есть некая стабильность. Очень радует, что там не одна спортсменка заезжает в призы, а
Александр Генерозов: Елена, видел, что уже в самом разгаре сейчас проект, который называется «На лыжи!». И, насколько я понимаю, этот проект вы поддерживаете, как Федерация лыжных гонок России. И, в том числе, такие хорошие ребята, как «РУСАЛ». Что это такое?
Елена Вяльбе: Да, мы с 2016 года стали партнерами «РУСАЛа» и Федерация лыжных гонок России, потому что они стали нашими спонсорами. И по их инициативе возник такой проект «На лыжи!», собственно говоря, это не только «РУСАЛ», но и «EN+». Охвачено пять регионов нашей страны. Это Иркутская область, Республика Коми, Красноярский край, Республика Хакасия, то есть, собственно говоря, везде, где есть, на самом деле, снег. Хотелось бы, конечно, больше. Ребята просто, на самом деле, помогают такому массовому спорту.
В эту программу входит, безусловно, и проведение соревнований на уровне непосредственно этих регионов. Потом весной они встречаются для того, чтобы помериться силами детям, кто из них среди этих регионов самый сильный. Эта программа подразумевает экипировку спортсменов, сборных команд этих регионов. Уже более 300 пар лыж выдано, около 200 пар ботинок, и так далее. То есть, на самом деле, это не
Но я хочу сказать, что для меня было достаточно большим открытием. Я присутствовала на некоторых мероприятиях. В эту программу «На лыжи!» входит и обучение тренеров. Я присутствовала на некоторых семинарах, и могу сказать, что настолько профессиональные были выбраны лекторы, даже я сама, придя, как говорится, просто поприветствовать тренеров, поблагодарить лекторов, сидела, взахлеб слушала, и задавала даже
Я огромное могу сказать спасибо нашим спонсорам, потому что это не на один день. Это будет, на самом деле, буквально не завтра, послезавтра, — но через
Александр Генерозов: А я догадываюсь, почему еще «РУСАЛ» в этом участвует, потому что у них комбинат, завод находится в Саянах, и это, конечно, такие места, где на лыжах, вот из колыбели и прямиком на лыжи все уходят, и
Елена Вяльбе: Вы знаете, у нас Республика Хакасия, там есть такой замечательный центр, поселок Вершина Тёи. В нём уже на протяжении 50 лет все сборные команды нашей страны ежегодно приезжают для того, чтобы сначала прокатать первый снег, это когда люди
Можете себе представить, что через этот поселок прошли все легенды нашего спорта, которых только помню, — Галина Алексеевна Кулакова, Николай Зимятов, Раиса Сметанина, Елена Вяльбе, ваша покорная слуга. И ребята, которые сейчас завоевывают высокие спортивные результаты, там, Большунов и Белорукова, все абсолютно там были, все абсолютно там тренировались, и все абсолютно там соревновались.
Александр Генерозов: Кто и как может принять участие в этом проекте?
Елена Вяльбе: В каждом регионе есть сборная команда. Если вы хотите поучаствовать просто в массовых стартах, они тоже есть. Мы есть «ВКонтакте», мы есть, безусловно, в Instagram, то есть практически во всех соцсетях мы есть. Он так и называется «На лыжи!»
Александр Генерозов: Когда она пересекала финиш лыжной трассы, у многих на глазах стояли слезы. У соотечественников — от гордости, ну, а у оппонентов, наверно, от досады. 45 побед на этапах Кубка. Пятикратная обладательница самого Кубка, трехкратная Олимпийская чемпионка и
Елена Вяльбе: У меня дома есть определенная комната. Я называю ее кубковой, такой
Александр Генерозов: Мы недавно вспомнили с вами, что совсем скоро стартует Чемпионат мира по лыжным гонкам. Чем вы выделите именно этот чемпионат? Его локацией в Австрии?
Елена Вяльбе: Я могу сказать, что Зеефельд — это замечательный такой курорт
Александр Генерозов: Это событие притягивает и туристов, да?
Елена Вяльбе: Вы знаете, вообще, на самом деле, я узнала чисто случайно о том, что в этом году, как раз на новогодние праздники в Зеефельд поехало 100 Pro-тренеров из России. Pro-тренер — это сейчас такая модная история. В основном, это бывшие лыжники, которые начинают тренировать простых туристов, таких, как вы, которые хотят просто научиться кататься на лыжах, или которые хотят, чтобы им просто профессионально готовили лыжи, рядом с ними тоже тренировались, так скажем, гуляли, ходили,
Александр Генерозов: Больше фактов о нашей гостье и лыжном спорте узнаем в серии быстрых вопросов. Ответы принимаю в любом формате. Вот снег бывает рыхлым, пушистым, влажным, скрипучим. А какой он еще бывает?
Елена Вяльбе: Бывает крупнозернистый, бывает влажный, соответственно, не знаю, бывает скользкий и тупой снег.
Александр Генерозов: Я просто знаю, у эскимосов,
Елена Вяльбе: Я могу сказать, наверно, я не настолько знаю правильных названий снега, как наша
Александр Генерозов: Ваша максимальная скорость на горизонтальной поверхности засекали
Елена Вяльбе: Да вы что? Нет, конечно!
Александр Генерозов: Это не нужно?
Елена Вяльбе: Я же не бегала, не знаю, сколько, там, 60 или 100 метров?
Александр Генерозов: Мне кажется, так, для личного трофея.
Елена Вяльбе: Нет.
Александр Генерозов: Смотрите, у пловцов ограничивают выбор плавательных костюмов. На
Елена Вяльбе: Да, ничего не должно быть механического, все это запрещено.
Конечно, не так строго, как, допустим, в прыжках на лыжах с трамплина, где продувают комбинезон, потому что
Александр Генерозов: Самый ваш обидный сход с лыжни можете вспомнить?
Елена Вяльбе: Я никогда не сходила. И никому этого не рекомендую делать. Потому что, если вы сделали это один раз, будет всегда желание повторить.
Александр Генерозов: 20 апреля, то есть в один день с вами, родились такие замечательные люди, как актриса Джсессика Лэнг, хоккеисты Александр Мальцев, Виктор Шалимов и Вячеслав Фетисов, а также, просто для компании им,
Елена Вяльбе: Еще Чарли Чаплин, еще
Александр Генерозов: Есть ли необходимость в лыжной мази у обычных гражданских лыжников?
Елена Вяльбе: Что касается обычных гражданских лыжников, коим считаюсь сейчас и я, считаю, что вот уникальное произведение, которое сделали в последние годы мировые лыжные державы — в основном, конечно, это Австрия и Франция — придумав лыжи с некой насечкой для туриста, с такой «чешуечкой».
Александр Генерозов: Со степом, как еще называют.
Елена Вяльбе: Вы не представляете, это такое удовольствие! Я катаюсь классикой, получаю реальное от этого удовольствие. С ребенком, который на таких же лыжах катается, который пять лет, и тоже получает от этого удовольствие.
Александр Генерозов: То есть мазь и не нужна для них уже?
Елена Вяльбе: Нет. Это большой плюс, что, на самом деле, не нужно ломать голову, и не нужно подбирать, и все время у тебя
Александр Генерозов: Вставай на лыжи! Этот призыв актуален и сегодня, 27 января, как никогда. Помогает не лениться и сделать все правильно эксперт мирового уровня, трехкратная Олимпийская чемпионка,
Елена Вяльбе: На самом деле, вы меня так представляете, я на самом деле могу поверить, что я
Александр Генерозов: Не буду спорить. Смотрите, давайте коснемся немножко такой печальной темы, но
Елена Вяльбе: Нет, безусловно, если спортсмен, профессиональный спортсмен, который даже уже входит в сборную команду, неважно, Кемеровской области, как пример, безусловно, он обязан знать
Александр Генерозов: Не может так оказаться, что
Елена Вяльбе: Что я могу сказать по поводу бутерброда. Ну, в бутерброде, не знаю в какой, в большей или в меньшей степени, но я знаю случай, когда спортсмены доказывали, что они с приемом, допустим, мяса, которое было с кровью, соответственно, получили в свой организм некий допинг. Потому что животных тоже, к сожалению, колют всякими опасными препаратами.
Александр Генерозов: А, то есть вот такой опосредованной цепочкой?
Елена Вяльбе: Да. Есть люди, которые могли доказать то, что целуясь со своей девушкой, он получил вот от нее именно некое количество именно допинга, который она принимала, потому что она никакого отношения к спорту не имеет. Я знаю команды, которые получают от своих врачей спортивный напиток, и до тех пор, пока они в лаборатории не определят, что вот именно эта банка абсолютно чиста, они не начинают его пить. Может, это абсурд, но, с другой стороны, зато они принимают для себя меры безопасности от всяких неприятностей.
Александр Генерозов: Снег — не только романтические снежинки на шапке, не только головная боль для коммунальщиков, но и отличная трасса для любого, у кого есть лыжи. Но, вот как лыжники выживают летом, узнаем у Елены Вяльбе!
Елена Вяльбе: (смеется) Выживают! Вы правильно сказали — выживают.
Александр Генерозов: Нет, а в самом деле, что же делать? Спортзал? Лыжероллеры? Это, действительно, альтернатива
Елена Вяльбе: Значит, что я могу сказать. Лето и осень — это самые забойные для лыжника времена года, потому что они набирают всю свою огромную рабочую спортивную, как говорится, форму именно в это время.
Александр Генерозов: А, то есть на Карибах не поваляешься особо.
Елена Вяльбе: Мы, как правило, находим семь, максимум, десять дней, когда можно. Но при этом, мы не валяемся, мы там тоже тренируемся, так что, знаете, у нас такой,
То есть мы приезжаем на глетчер, мы очень много катаемся на лыжах, и летом, в том числе, ну, или лыжероллеры. Летом проходят летние соревнования на лыжероллерах, кросс, поэтому спортсменам, в общем, лыжникам, я думаю, как и другим зимним видам спорта, летом некогда отдыхать.
Александр Генерозов:
Елена Вяльбе: Так же, как и на лыжах, на них лучше не стоять, а кататься. Похоже, безусловно, похоже. И сейчас делают тоже все более, более приземленный, так скажем, или приблизительно похожие на лыжи. Но это никогда не будет на 100% заменено лыжами, потому что это
Александр Генерозов: Мне кажется, и общий температурный фон вокруг,
Елена Вяльбе: Не знаю. У нас девчонки очень красивые. Летом они катаются иногда в купальниках, когда позволяет погода. Поэтому, в этом тоже есть некие такие…
Александр Генерозов: У, лыжницы в купальниках!
Елена Вяльбе: Да.
Александр Генерозов: Интересно. Как долго после того, как выпал снег устойчивый, спортсмен входит в свою форму, уже можно ехать на соревнования?
Елена Вяльбе: Раньше это было порядка 40 дней, когда люди приезжали, катались на лыжах. Сейчас, как я уже сказала, мы катаемся и летом тоже. И в октябре мы практически катаемся на лыжах, конец сентября мы катаемся на лыжах. Поэтому, эти сроки уменьшились. И Кубок мира начинается гораздо раньше. И, вообще, жизнь гораздо быстрее и стремительнее. Поэтому, чуть меньше. Но, тем не менее, все, что ты сделал за лето и за оcень, вот оно тебе зимой и принесет все свои плоды. Я, например, с удовольствием входила в зиму. И когда только начинались первые старты, я говорила: «Господи,
Александр Генерозов: Лыжи — это
Елена Вяльбе: Наверно, сейчас именно в конструировании — нет. Но я думаю, что многие фирмы ищут
Александр Генерозов: А палки — это важный элемент? Можно делать их бесконечно легче, прочнее?
Елена Вяльбе: Да, они, конечно, тоже претерпели очень многие, как говорится, притязания, все это новшество, все это облегчается. Оно становится более хрупким. Тем не менее, для спортсмена это легче, понятно, что это проще. Но, мне кажется, что тоже в последнее время нет, все это стало приблизительно у всех фирм одинаково и для туристов, и для профессиональных спортсменов, они весят не так много. Может быть, ручка
Александр Генерозов: Смотрите, если поглядеть на списки участников лыжных соревнований, международных, профессиональных, я имею в виду, конечно, видно, что участвуют и побеждают в основном северяне — Швеция, Норвегия, Россия, по понятным причинам, Финляндия. А южане? Бывает такое, что
Елена Вяльбе: Итальянцы были очень сильные, женщины и мужчины, в то время, когда я еще была действующей спортсменкой. Сейчас у итальянцев буквально
Александр Генерозов: А просто нет школы у людей?
Елена Вяльбе: В свое время,
Александр Генерозов: Генетика есть
Елена Вяльбе: Мы же понимаем, что легкая атлетика и люди с этих стран, Ямайка, не знаю, и так далее, они все равно превосходствуют над всеми.
Александр Генерозов: Да, у них там фора. А здесь — у нас.
Елена Вяльбе: Да.
Александр Генерозов: Приятно, что
Елена Вяльбе:
Александр Генерозов: На коньках и на лыжах!
Елена Вяльбе: Да.
Александр Генерозов: Смотрите, вот беговые и горные лыжи. И, конечно же, есть
Елена Вяльбе: Я могу сказать, что в настоящее время такой бум происходит на беговые лыжи, просто нереально. По крайней мере, в Подмосковье все базы, где можно кататься на лыжах, особенно, где есть освещенные трассы, вечером не протолкнуться. В выходные дни не протолкнуться. Это говорит о том, что популяризация такого здорового образа жизни
Александр Генерозов: Кардио, наверняка.
Елена Вяльбе: И в то же время, она более доступная, это не так дорого. Там нет канатных дорог, у нас
Александр Генерозов: Елена, спасибо огромное. Час пролетел, столько вопросов еще осталось. Надо обязательно еще увидеться. Приходите к нам обязательно еще.
Елена Вяльбе: Хорошо.
Александр Генерозов: Друзья, трехкратная Олимпийская чемпионка, простите, я повторю
Елена Вяльбе: Но на самом деле, для того, чтобы получить удовольствие от лыж, нужно просто не лежать на диване — взять лыжи и приехать в любой парк или лес.
Александр Генерозов: И поищите проект «На лыжи!», там много интересного и вы сможете увидеть еще и нашу прекрасную страну не только из вертолета, не только из самолета, а с точки зрения простого лыжника!
Александр Генерозов, Week & Star, встретимся в воскресенье! Пока!
Елена Вяльбе: Всего доброго, спасибо большое.
20 января гостем Week & Star стал популярный российский журналист, писатель и главный редактор журнала MAXIM — Александр Маленков! Он знает, какие тренды сейчас в моде, за какими звёздами надо следить и какие девушки — самые красивые. Читай интервью ниже или подписывайся на подкаст для iOS или Android.
Александр Генерозов: А на Европе Плюс журналист, писатель, главный редактор MAXIM и один из самых остроумных людей в нашей галактике, как мне кажется, Александр Маленков. Здравствуй, Александр! И привет
Александр Маленков: Да, привет! Ничего себе, ответственность на меня взвалили.
Александр Генерозов: А вот так вот, придется теперь попотеть.
Александр Маленков: Придется шутить.
Александр Генерозов: Смотри, говорят: как встретишь год, так его и проведешь. И на что намекала новогодняя ночь главного редактора MAXIM, и первый день этого года?
Александр Маленков: У меня достаточно бурная жизнь была, даже не скажу, последний год, а вообще. Поэтому для меня, как это ни грустно прозвучит, сейчас очень важна стабильность и некий покой. Я очень наслаждаюсь, когда не надо
Александр Генерозов: Ну, сон — это не лучшее времяпрепровождение…
Александр Маленков:
Александр Генерозов: Не так давно MAXIM отпраздновал
Александр Маленков: Кстати, да, с Татьяной было не очень просто, потому что у нее даже в соцсетях в Instagram не было, у всех девушек есть